прорву, тут такое практикуется сплошь и рядом: родители отдают ремесленнику в обучение паренька лет эдак на надцать. Тот уж через пару годков может превзойти мастера, а не моги, ученик – и никаких гвоздей. Приставит к производству, и будут они работать как миленькие, потому как иного-то и не умеют. Так вот, пока нужно просто составить представление об имеющемся здесь. Понять, что можно использовать в осуществлении своих планов, дабы не изобретать велосипед. Хм. А велосипедов пока тут нет.
Начать он решил с посещения воеводы, памятуя слова старика на подворье: дескать, тот может отписать рекомендательное письмо. Надежду вселяло и отношение воеводы ко всему новому, к реформам великого князя, которые он не только поддерживал, но и активно претворял в жизнь. Ну не может такой человек не пойти навстречу тому, кто хочет привнести нечто новое и полезное в жизнь княжества. Во всяком случае, казна от этого точно не потеряет.
Целую неделю пришлось прожить в Звонграде, ежедневно, а то и по нескольку раз в день наведываясь в дом воеводы. Подьячий, зараза, деньгу брал исправно, но вот устроить прием все никак не мог. Наглеть и ломиться к боярину Виктор посчитал неправильным, о том, что их связывало, он на полном серьезе решил позабыть. Не было ничего, и все тут. Когда он таки попал в палаты, то по виду благодетеля понял, что все делает правильно. Видать, его специально мурыжили, вынуждая действовать, а он молчал.
– Здрав будь, батюшка-воевода.
– И ты здравствуй. С чем пожаловал?
– Батюшка-воевода, хочу я ремеслами заняться, устроить у себя на подворье мастерскую токарную.
– То дело доброе. Нынче в Брячиславии всяким ремеслам почет и уважение. – Во как, словно и не было подобного разговора. Ладно, принимаем правила игры.
– Есть у меня задумка, да только знать хочу, какими станками ныне пользуются. Ни тайн не желаю выведывать, ни воровством заниматься, а просто посмотреть – и тому рад буду.
– А я-то тут при чем? Езжай да смотри.
– Дак меня и на порог никто не пустит. А коли письмецо от тебя будет, то мне двери отворятся. Ить не только о своем благе пекусь. Случись – и в твоем воеводстве сладим такую мануфактуру, что все диву даваться станут. Жизни своей не пожалею, а добьюсь. Западники обзавидуются.
– А что будешь делать-то?
– Пока не ведаю, – вздохнув, честно признался Добролюб. – Но то не главное. Главное – это станки, – тут же поспешил вскинуться он. – Ведаю, как сделать, да только если есть то, что может помочь, не хотелось бы попусту время терять…
Одним словом, повторился разговор, что некогда уже состоялся, но Виктор, набравшись терпения, рассыпался бисером и заливался соловьем. Понятно, что это очередной экзамен. Как поведет себя скоморох, может, придут к выводу: «Он слишком много знал». Но вроде все прошло удачно, и на следующий день ему все же вручили письмо, адресованное старинному другу боярина, которого тот просил посодействовать человеку, передавшему письмо, ибо нужен он для воплощения планов, кои на благо княжества Брячиславского пойдут.
С посещением мастеров все прошло просто и буднично. Когда старинный товарищ боярина понял, что Виктор хочет просто посмотреть, как работают местные матера, он пожал плечами и предложил поучаствовать в планируемом объезде мастерских столицы. Как оказалось, боярин Вяткин возглавлял Мануфактурный приказ и ведал всем, что касалось промышленного производства. В княжестве уже действовало два десятка казенных мануфактур и около полусотни частных, две из которых принадлежали иноземцам. Мало, но, как говорится, процесс пошел. Держа руку на пульсе, Вяткин периодически объезжал все предприятия, а приезд человечка от Смолина как раз пришелся в канун такой поездки, отчего не угодить товарищу, тем паче если ему это ничего не стоит ни в прямом, ни в переносном смысле.
Мастера – они жуть какие скрытные. Чтобы кто рассказал о секрете, да хотя бы назвал сверла, коим отверстия делают, – так каленым железом это из него нужно тянуть и никак иначе. Постигнет какой секрет или умение – и никому ни слова, ни полслова. Готовую продукцию – пожалте, а как оно сделано, ни к чему посторонним это знать. Одним словом, даже просто попасть к их рабочему месту – это все равно что проникнуть на режимный объект в оставленном Виктором мире, а возможно, и посложнее будет, во всяком случае мирным путем.
Но перед Вяткиным предпочитали двери растворять без лишних вопросов и на сопровождавших его людей коситься даже не подумали. Пребывание мастеров в Брячиславии во многом определялось именно этим думным боярином, а потому пусть ходит, инспектирует. Задают его людишки вопросы? Так и сам боярин не отмалчивается – как видно, во многом разбирается. Сподвижники нынешнего великого князя вообще в ремеслах и науках сведущи да любознательностью отличаются. Ну а если недосказанность какая приключится, так что же с того? Коли нет прямого вопроса, так и ответа нет.
Виктору этого было вполне достаточно, грех жаловаться. Устройство станков и предназначение приспособлений он определял с ходу, а если возникал какой затык, то достаточно было получить самый расплывчатый ответ на наводящий вопрос. От увиденного он приходил в удивление. Господи, да сколько же здесь делается по принципу «после сборки доработать напильником»! Это просто с ума сойти можно.
Элементарную в его мире резьбу, ту, что на болтовых соединениях, а не по дереву, получали путем наматывания на цилиндрический стержень нитки, смоченной в краске, а потом по полученным разметкам выпиливали напильником. Винты и гайки, последние появились совсем недавно, подгоняли друг к другу вручную, так что ни о какой взаимозаменяемости не могло быть и речи. У каждого мастера был свой стандарт, вернее, даже у них он был относительно приблизительным, и винт от одного соединения к другому без подгонки применить было нельзя, даже если изготовил его один и тот же мастер. Вот такие пироги с котятами.
Так что ничем местные мастера удивить его не смогли, разве только своим настоящим талантом, потому как в таких условиях, с такими инструментами и станками умудрялись создавать поистине шедевры, произведения механического искусства, если таковое вообще есть.
После столицы боярин отправился на большую оружейную мануфактуру в Козминке, где Виктор ознакомился с условиями производства стрелкового оружия. Здесь производилась продукция, с легкостью выдерживающая конкуренцию с западными образцами и даже с имперскими, вот только объемы вовсе не впечатляли, в этом предстояло еще расти и расти. Вообще-то производство оружия не входило в планы Виктора, но тем не менее он излазил тут все снизу доверху. На казенном предприятии, в отличие от иноземных, по распоряжению боярина ему показали и рассказали все, что только он ни пожелал.
Обратно он и Богдан возвращались на большой повозке, запряженной быками, потому как лошади, способные потянуть такой груз, стоили очень дорого. Она была загружена самыми различными инструментами, приспособлениями, металлом, а главное – дорогостоящей бронзой, которой было закуплено до безобразия много. Кузнец только головой качал. Мало того что его поволок в это путешествие и везде таскал с собой, так еще и покупок понаделал аж на триста рублей.
В столице у оружейника заказал чудной пистоль за целых сто пятьдесят рублей. Нет, работа достойная, но больно уж дорогая, потому как переплата была ну никак не меньше чем вполовину. А все потому, что Добролюб не удовлетворился работой самого мастера и сделал дополнительные замечания, которые тот должен учесть в работе. Тот был изрядно недоволен тем, что его конструкции выказывают недоверие, но удовлетворился условиями клиента: тот сослался на свою дурость, за которую к тому же достойно платил. Половину суммы с ходу оставил в качестве задатка, даже не задумавшись. Зачем это понадобилось Виктору? Причин несколько. Во-первых, здесь оружие – это далеко не блажь, а очень даже нелишний атрибут. Во-вторых, у него по сей день стояли перед глазами пистоли Градимира, нравились они ему, спасу нет. Опять же любовь мужчин к оружию вечна и неистребима. Так что чего удивляться? Есть возможность, вот и покупает лучшее.
Но больше всего Богдана удивило то, что Добролюб заплатил целых сто рублей за измерительные приборы. Слов нет, очень красивые и качественно, с отличной подгонкой изготовленные инструменты, но нешто глаз нет? Как можно такие деньжищи выбрасывать на ветер? А Виктор не мог поступить иначе. Дело в том, что измерительные приборы ему были необходимы. Ну не на глазок же все ладить, чай, не грабли выделывать собрался, тут точность понадобится, и вполне себе конкретная. Разумеется, он не рассчитывал на метрическую единицу измерения и поэтому направился сюда не столько за тем, чтобы купить
