САНЯ. А я забыл, когда нужно налево сворачивать.
УМОРУШКА. А не доходя. Понятно?
САНЯ. Понятно.
ВАНЯ. Ну, свернем, ну, прямо пойдем, а там что?
УМОРУШКА. А там и упретесь!
ВАНЯ (чешет затылок). Далековато… Как бы не сбиться…
САНЯ (Уморушке). Пойдем с нами! Дорогу покажешь.
УМОРУШКА. Нет-нет, еще заблужусь с вами!
САНЯ. Как же ты заблудишься, когда сама дорогу показывать будешь?
ВАНЯ. Я тебе свою кепку подарю. (Снимает кепку и отдает ее Уморушке.)
УМОРУШКА. Шапочка неплохая… Только лягушками почему-то пахнет. (Надевает кепку на голову.) На Красную Шапочку похожа?
САНЯ. Точно — она!
УМОРУШКА (снова вздыхает). Ну, идемте… Авось выберусь. (Сане.) Куда я вам показывала?
САНЯ. Туда. (Показывает направление.)
УМОРУШКА (отчаянно). Пошли туда!
Уморушка, Ваня и Саня уходят.
В темноте раздаются три громких, но глуховатых удара. Это Калина Калиныч перед открытием лесного совета постучал палкой по пню, служащему сейчас столом для него. Медленно включается свет. Чуть в стороне от стола сидит Баба Яга с опущен ной головой и смиренно сложенными на коленях руками. Шустрик расположился в кустах, но зрителям он хорошо виден. Все остальные участники лесного совета находятся за пределами сцены.
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Братья мои и сестры! Друзья! Я должен сообщить вам два пренеприятнейших известия. Одно из них касается всех нас. Приехали лесорубы!
Возмущение, крики незримых участников лесного совета. Шум этот напоминает рев толпы на стадионе во время футбольного матча.
КАЛИНА КАЛИНЫЧ (показывает в сторону Бабы Яги). Второе известие касается этой особы!.
БАБА ЯГА. Меня?!
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Она нарушила данную нами всеми клятву: не применять злые чары!
БАБА ЯГА. Они нам все ступы переколют, а мы терпеть должны?!
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Вас обсудим позже, уважаемая. Сейчас будем думать о том, как спасти Муромскую чащу. Или пусть рубят? (Негодующие крики, возмущенный свист в ответ.) Я так и думал… Пришельцы возомнили себя всемогущими личностями… Еще бы! Со школьной скамьи даже лодырям и тупицам внушали мысль, что человек — царь природы.
ШУСТРИК. Долой монархию!
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Тихо, Шустрик!
БАБА ЯГА. Устами младенца глаголет истина!
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Учителя учат детей правильно. Только человек может совершать великие дела. Разве не так?
БАБА ЯГА (недовольно). Так, так… Но может и не совершать — это уж как ему захочется!
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Мы с вами можем спорить до бесконечности, уважаемая, а время не терпит. (Обращается ко всем.) Вот что я решил! Единственный человек на земле, который может увести лесорубов из чащи, это некто Березко Алексей Иванович. Я отправляюсь за ним немедленно.
ШУСТРИК. Ты что, дедушка! Пропадешь!
КАЛИНА КАЛИНЫЧ (дрогнувшим голосом). Если я сгину… Не оставьте детей и внуков моих…!
БАБА ЯГА. Что ж я — хуже ведьмы? Не оставлю, Калинушка!
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Ну и славно, ну и хорошо… (Бабе Яге.) А тебя мы все равно обсудим. Отвечай народу: зачем Опилкина заколдовала?
БАБА ЯГА (встает). Затмение нашло. Точно-точно! Мне бы этих надо, что ступочку мою расколошматили, в головастиков обратить, а я Опилкина истуканом деревянным сделала. От нервов это, братцы, больше не буду.
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. У людей нервы, а у нас их быть не должно.
БАБА ЯГА. Да расколдую я его! Уж и пошутить нельзя…
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. С клятвами не шутят, их держат. (Обращается ко всем.) Какое наказание к нарушительнице применим?
ШУСТРИК. Она и так пострадала. Ступочка-то — тю-тю!
БАБА ЯГА (умилившись). Шустрик ты мой ненаглядный! Один ты меня бедную пожалел… Дай я тебя в маковку поцелую! (Тянет руки в сторону Шустрика.)
ШУСТРИК (прячась в кусты). Вот еще, лизаться не хватало! Не маленький!
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Смотри, Шустрик, удалю отсюда!
ШУСТРИК (высовываясь). Меня-то за что? Спросили — ответил… Это она целоваться лезет!
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Я старших спросил. А вы, молодежь, тихо си дите, слушайте.
ШУСТРИК (хмуро). Мы сидим… (Закрывается кустами.)
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Предлагаю на первый раз сделать виновнице замечание. Действительно, она пострадала… (Бабе Яге.) А ты по старайся вернуть Опилкину человеческий облик.
БАБА ЯГА. Постараюсь… (Задумывается и произносит вслух.) Как легко превратить человека в бревно, в козявку, в жалкое бесчувственное существо! И как трудно из козявки, бревна, жалкого существа создавать человека… И главное, почти ни у кого нет охоты заниматься этим… Во всяком случае у меня нет.
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. А ты найди охоту! Я с Березко вернусь — про верю. (Зовет.) Шустрик!
ШУСТРИК (вылезая из кустов). Тут я. В чем дело?
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Уморушку поручаю тебе. (Обращается ко всем.) А всем обитателям Муромской чащи до моего возвращения клятвы не нарушать! Все, до свидания!
Шустрик и Баба Яга подходят к Калине Калинычу. Он снимает скатерть со стола, достает из пня пропитание на дорогу, завязывает его в скатерть, вешает узелок на палку, палку кладет на плечо.
