явственно ощущала: энергия, исходившая от этого мужчины, точно ореол, заряжала воздух и возбуждала ее чувственность. Более того, она разрывалась между стремлением бежать, спасая свою жизнь, и столь же страстным желанием броситься в его объятия.
«Спокойствие», — подумала Вирджиния. Увы, события сегодняшнего вечера ужасно на нее подействовали. Очевидно, ее собственные чувства творили что хотели, так что она больше не могла им доверять. И теперь единственное спасение — в умении владеть собой, которое она довела до совершенства, потратив на это большую часть жизни.
Самообладание действительно пришло ей на помощь, и она, отступив на шаг, холодно проговорила:
— Благодарю вас, мистер Суитуотер.
Его руки тотчас опустились. Критически оглядев ее платье, он изрек:
— Пока сойдет и так. Время за полночь, и туман сгустился. Никто не заметит вас, когда мы выйдем отсюда.
— За полночь? — Вирджиния протянула руку к часам на цепочке, подвешенным у нее на талии. Убедившись, что Оуэн не солгал относительно времени, она содрогнулась. — Я пришла сюда в восемь, как было условлено. Боже правый, я потеряла четыре часа.
— Прошу прощения, что не смог прийти раньше. Я только час назад узнал, что вас нет дома.
— О чем вы говорите?
— Потом. Наденьте туфли. Нам предстоит неприятная прогулка, пока не выберемся из этого места.
Она не спорила. Приподняла подол платья и нижние юбки и сунула обтянутую чулком ногу в туфлю. Застегивать туфельку не стала.
А Оуэн тем временем рассматривал тело, лежащее на постели.
— Вы уверены, что вам не причинили вреда? — спросил он неожиданно.
Вирджиния в растерянности заморгала, пытаясь постичь смысл его слов.
— Он не взял меня силой, если вы это имеете в виду Вы, верно, заметили, что он полностью одет.
— Да, разумеется, — кивнул Оуэн. Он повернулся к ней, и взгляд его странных глаз сделался еще холоднее, чем обычно. — О, простите… Но уже несколько часов меня терзало ощущение, что происходит что-то… очень дурное. А минуту назад, когда я вошел в эту дверь, я понял, что не ошибся.
— Хотите сказать, сэр, что пришли слишком поздно, чтобы спасти его светлость?
— Нет, мисс Дин. Слишком поздно, чтобы спасти вас. К счастью, вы оказались в состоянии сами постоять за себя.
Она надела вторую туфлю.
— Я решительно не собираюсь оплакивать Холлистера. Полагаю, он был чудовищем. Но его нынешнее состояние никак не может быть поставлено мне в заслугу.
— Конечно. Теперь я это вижу, — заметил Оуэн с убийственным спокойствием.
— Не притворяйтесь снисходительным, сэр. — Она нагнулась, чтобы взять с пола свой плащ. — Еще раз заявляю: я не убивала его светлость.
— Если честно, меня это не заботит. Смерть Холлистера — благо для всех.
— Полностью согласна с вами, однако…
Тихий скрип дверных петель заставил ее замолчать.
— Дверь, — сказала она. — Дверь закрывается.
— Да, так и есть.
Вирджиния бросилась к двери, но Оуэн ее опередил. Однако и он не успел — зеркальная панель стала на место, прежде чем он успел просунуть носок сапога в открытый проем. Услышав зловещий щелчок, Вирджиния пробормотала:
— Все, закрыто…
— Звенья одной цепи, — отозвался Оуэн. — Вся эта затея изрядно злила меня с самого начала.
— Мои соболезнования, сэр.
Не обращая внимания на ее сарказм, он вернулся к постели и взял окровавленный нож. Затем пересек спальню и с размаху ударил тяжелой рукоятью по дверной панели. Раздался ужасающий треск, и по зеркалу пошла длинная трещина. Оуэн ударил еще раз. На сей раз зеркальная поверхность осыпалась зазубренными осколками, открыв взгляду деревянную дверь.
Вирджиния осмотрела новый замок, врезанный в старинную дверь.
— Неужели вы умеете вскрывать замки, мистер Суитуотер?
— А как, по-вашему, я только что вошел сюда?
Он извлек из кармана плаща длинную металлическую полоску, присел на корточки и принялся за дело. Дверь открылась в считанные секунды.
— Сэр, вы меня поражаете, — призналась Вирджиния. — С каких это пор джентльменов обучают благородному искусству взломщиков?
— В моих расследованиях этот навык оказался весьма полезным.
— Другими словами — в ходе вашей кампании, затеянной, чтобы помешать тем, кто вынужден тяжко трудиться.
— Чтобы помешать таким, как я, верно? А ведь наша вина лишь в том, что мы хотим заработать на кусок хлеба.
— Полагаю, вы имеете в виду мои попытки разоблачить тех, кто зарабатывает на жизнь, обманывая доверчивых и недалеких людей. Да, мисс Дин, именно этому занятию я всецело предавался в последнее время.
— Что ж, тем из нас, кто практикует в области паранормальных явлений, остается лишь надеяться, что вы найдете себе другое увлечение, прежде, чем мы помрем с голоду.
— Будет вам, мисс Дин. Разве мое сегодняшнее появление вас хоть чуть-чуть не обрадовало? Не приди я сюда, вы оказались бы запертой в ловушке, наедине с трупом.
— Очко в вашу пользу, — признала Вирджиния.
— Можете поблагодарить меня позже.
— Постараюсь об этом не забыть.
Он бросил нож на пол, затем рукой в перчатке схватил девушку за локоть и увлек к двери. Вирджиния не доверяла Оуэну Суитуотеру, не могла позволить себе доверять ему. За последние несколько недель стало совершенно ясно: этот человек поставил себе цель разоблачить — как обманщиков и шарлатанов — всех практикующих в области паранормального. И он был далеко не первым из тех, кто вел так называемые «расследования», чтобы выставить их, профессионалов в области паранормального, мошенниками.
Однако Вирджиния заподозрила, что Оуэн в своем рвении был намерен зайти дальше всех остальных. За последние месяцы две женщины, которые читали в зеркалах — их талант был подобен ее собственному, — погибли при загадочных обстоятельствах. Власти же объявили, что их смерть была несчастным случаем. Но Вирджинию одолевали сомнения.
А может быть, Оуэн Суитуотер задумал нечто большее? Может, не просто захотел отнять у них средства к существованию? Возможно, действуя как судья, он вдобавок принял на себя и роль палача. Было в его глазах нечто такое, что говорило ей: этот мужчина по своей природе охотник, который вполне может наметить себе в жертву и человеческое существо. Хотя…
Да, разумеется, Суитуотер не был ни другом, ни союзником, однако все указывало на то, что убивать ее он не намерен — по крайней мере, не здесь и не сейчас. Так что пойти с ним, наверное, разумней, чем пытаться самой отыскать дорогу к спасению. Ведь она даже не знает, где находится!
Дверь осталась позади, и Оуэн приостановился ровно настолько, чтобы зажечь фонарь, который, очевидно, принес с собой и оставил у входа. Вспыхнул огонь, осветивший холодный коридор, стены которого были выложены камнем.
— Где мы? — шепнула Вирджиния.
— В подземелье. Под особняком Холлистера, — ответил Оуэн. — Дом был выстроен на руинах средневекового аббатства. Тут, внизу, — сеть коридоров и комнат, сущий лабиринт.
— А как вы меня нашли?
