Позади нас раздался женский вопль. Из «Королевского дуба», начали выбегать привлечённые шумом посетители. Холмс достал из кармана полицейский свисток и несколько раз дунул в него. Не прошло и нескольких минут, как на место происшествия прибыли два констебля. Холмс представил нас, настояв на том, чтобы полицейские немедленно вызвали инспектора Лестрейда.
После этого мы с Холмсом и Энни вернулись в «Королевский дуб» и Холмс заказал нам всем по двойной порции виски. Никогда прежде мне так сильно не хотелось выпить. Когда наконец прибыл Лестрейд, мы все по его настоянию удалились в кабинет хозяина заведения.
— Что, во имя всего святого, здесь произошло? — спросил Лестрейд, оставшись с нами наедине.
— Начальник полиции убил Алису Мёрфи, потому что она хотела придать огласке их любовную связь, — пояснил Холмс. — Вполне понятно, сама мысль потерять всё, чего он с таким трудом добился, была для сэра Джеймса невыносимой. Брак, семья, репутация, карьера — скандал поставил бы на всём этом жирный крест. Его положение было отчаянным.
— Откуда вам всё это известно?
— Мне с самого начала не давала покоя вмятина на черепе Алисы — я сразу усомнился в том, что это результат падения и удара о каминную решётку. Я заметил, что серебряный шарик на рукояти трости сэра Джеймса совпадает по размеру с латунными шариками на решётке. Конечно, это совпадение само по себе ещё ни о чём не говорило, но вот когда начальник полиции с облегчением вздохнул, узнав, что я не буду принимать участие в расследовании, тут уж у меня возникли кое-какие подозрения. Кроме того, подумайте: как получилось, что начальник полиции вдруг проехал мимо места происшествия? Чистая случайность? Мне никогда не нравились подобные совпадения. Ну а после того, как я узнал, что именно сэр Джеймс шестнадцать лет назад занимался расследованием дела о самовозгорании человека в Сохо, я решил, что настало время действовать. Начальник полиции был крайне умным человеком и, наряду со мной, мог достаточно быстро выяснить, каким образом без особого труда обратить тело в пепел. Он понял, что, если воспроизведёт картину происшествия в Сохо, ему удастся выйти сухим из воды. К сожалению, на тот момент у меня не было никаких доказательств, поэтому я решил обвести убийцу вокруг пальца, заставив его выдать самого себя. Вот я и устроил этот маленький спектакль, прибегнув к помощи мужественной мисс Кокс.
— Но как вы узнали о нерожденном ребёнке сэра Чарльза? — спросил я.
— Алиса Мёрфи ждала ребёнка от начальника полиции, — тяжело вздохнул Холмс.
— Как, во имя всего святого, вам это стало известно? — поразился Лестрейд.
— Это догадка, в истинности которой я не был абсолютно уверен. Дело в том, что, судя по размерам шерстяной одежонки, что вязала Алиса, та как раз предназначалась для новорождённого. Кроме того, среди останков, чуть ниже того места, где некогда находились рёбра, я обнаружил плотную горку мелкого пепла. Надо полагать, это всё, что осталось от эмбриона.
— Боже всемогущий, — пробормотал я. Немного помолчав, я добавил: — Скорее всего, у Марлоу был ключ от комнаты. Ведь когда миссис Беннетт попыталась открыть дверь, она оказалась заперта.
— Я был бы крайне удивлён, если бы у него такого ключа не оказалось, — ответил Холмс. — Алиса и сэр Джеймс достаточно долго состояли в любовной связи, поэтому наличие дубликата ключа у Марлоу представляется вполне естественным.
— Что же я скажу миссис Марлоу? — принялся сокрушаться Лестрейд. — Новость о том, что муж покончил с собой, — уже сама по себе страшный удар, а если ещё рассказать, что он прелюбодей и убийца… Боже, что же мне делать!..
— Имело место двойное убийство, — поправил я, — он погубил своего нерождённого ребёнка.
— Вы правы, доктор, — с несчастным видом кивнул Лестрейд.
Немного подумав, Холмс изрёк:
— В данном случае, мне кажется, говорить правду нет смысла. Ни жена сэра Джеймса, ни родные не должны страдать из-за его грехов. — Мой друг протянул Лестрейду револьвер начальника полиции: — Я успел спрятать оружие до того, как пропажу заметили зеваки и прибыли констебли. О том, что Марлоу покончил с собой, знаем лишь мы четверо. Мы можем сказать, что он был на тайной операции, действовал под прикрытием и погиб от руки неизвестного убийцы. Это объяснит всё, в том числе и его бедняцкий наряд.
Лестрейд с благоговением уставился на моего друга.
— Блестящая мысль, мистер Холмс, — прошептал он. — Если мы изложим вашу версию, я буду по гроб жизни у вас в долгу. — Инспектор с вопросительным видом повернулся ко мне.
— Почему бы и нет? — пожал плечами я. — Холмс совершенно прав. К чему напрасно заставлять страдать невинных?
— Мисс Кокс? — обратился Лестрейд к девушке.
— Я согласна и обо всём буду молчать, — кивнула та.
— Вот и договорились, — подвёл итог Холмс. — Остальные пусть считают, что Алиса Мёрфи пала жертвой самовозгорания. — Повернувшись ко мне, он добавил: — Похоже. Уотсон, мне вряд ли удастся написать статью, о которой я вам говорил.
— Скажем так, Холмс, вам с ней придётся обождать, — ответил я.
— Кстати, инспектор, — вскинулся мой друг, — не забудьте обыскать карманы сэра Джеймса и забрать у него ключ от комнаты Алисы.
Лестрейд с огромным облегчением бросился исполнять приказание знаменитого детектива. Выглядел инспектор как человек, у которого гора свалилась с плеч.
— Спасибо! Спасибо вам! Огромное спасибо! — повторял он, пожимая нам всем руки.
Мы проводили мисс Кокс до дома, и Холмс сердечно поблагодарил её за ту роль, что она сыграла в разоблачении преступника.
Когда мы уже держали путь на Бейкер-стрит, я признался Холмсу:
— Знаете, старина, мне не даёт покоя одна деталь.
— Какая же?
— Миссис Беннетт утверждала, что Шеймус говорит с ирландским акцентом, а сэр Джеймс — чистокровный англичанин.
— Ирландский акцент очень просто имитировать, — улыбнулся Холмс, — это под силу даже мне.
И мой друг заговорил с ирландским акцентом, да так убедительно, что я не смог сдержать смеха. Веселье помогло нам отвлечься от недавних мрачных событий, свидетелями которых мы стали.
Холмс всё же написал статью, озаглавленную «Catacausis ebriosus», но так её и не опубликовал. Рукопись до сих пор лежит у меня в сейфе.
Возвращение блудного сына
Подавляющее большинство читателей моих рассказов о приключениях Шерлока Холмса даже не подозревают, что я часто меняю имена героев. Делаю я это, как правило, из соображений конфиденциальности. В нижеследующей истории я решил отступить от своей привычки, и герои здесь носят свои настоящие фамилии. Все участники описываемых событий, имевших место много лет назад, дали мне письменное разрешение использовать их подлинные имена, и в связи с этим мне хотелось бы в первую очередь выразить им свою искреннюю признательность.
Причина, в силу которой я решил отказаться от обычных правил, станет вам ясна, как только вы узнаете подробности этого увлекательного дела. Хотя события, о которых пойдёт речь, произошли в 1881 году, я помню их столь же ясно, будто это было только вчера. Я как раз недавно переехал на Бейкер-стрит в дом 221-b, где свёл знакомство с Холмсом. В тот вечер я с увлечением читал статью «Новая хирургическая техника для ампутаций конечностей», а Холмс трудился над монографией «К вопросу о датировке рукописей». В нашем районе Лондона — и на Бейкер-стрит в частности — обычно царят гам и суматоха, но в тот вечер всё было относительно тихо, что объяснялось, во-первых, холодной погодой, а во-вторых,
