— Не хотел вас задеть.
— Я и не обиделся. Я знаю об инвестиционных фондах так много потому, что проработал двенадцать лет в Лондоне на небольшую компанию под названием «Леманн Брозерс».
Если он хотел меня смутить, то у него получилось.
— «Леманн Брозерс»… Надо же. И почему вы бросили работу?
— И перешёл в мелкий, зачуханный банк? А вам когда-нибудь доводилось проводить в Лондоне январь, мистер Аллен?
— Никогда не был в Лондоне.
— Встретив в Лондоне двенадцать январей подряд, вы будете готовы поменять зарплату и социальный пакет на кусок чистого неба. В общем, я родился на Багамах. Это — моя страна. Хотелось вернуться домой. А оффшорное банковское дело на островах постоянно доставляет удовольствие, тем более, что позволяет знакомиться с колоритными бизнесменами, наподобие вас.
— Я — не «колоритный», мистер Макгвайр.
— Мистер Аллен, любой, кто появится в моем офисе с компьютерным кейсом, наполненным тремястами пятьюдесятью тысячами долларов — колоритная личность.
У него на столе зазвонил телефон. Хозяин в ответ произнес около дюжины слов и положил трубку. Затем посмотрел на меня:
— Ваши триста пятьдесят тысяч получены и приняты на счет.
Макгвайр притянул к себе большую книгу регистрации поступлений в обложке буйволовой кожи, заполнил квитанцию и корешок, взял печать, обмакнул в чернила, дважды ударил по книге, затем оторвал одну квитанцию и протянул мне:
— Вот теперь всё официально. Можете забрать ваш кейс в зале. Да, и не забудьте компьютер.
Я встал, зажав «Тошибу» под мышкой, после чего поблагодарил банкира за любезность.
— Мы наверняка скоро увидимся вновь, — заметил он.
— Ну, это зависит…
— От чего?
— От того, как быстро будут расти наши финансовые поступления.
Банкир заговорщицки улыбнулся:
— Или от того, сколько набитых долларами компьютеров вы способны унести за один раз.
Я возразил:
— Я — не курьер, мистер Макгвайр. — Хотя и знал, что отныне я буду всем, кем только прикажет быть Джерри Шуберт.
Самолет-развалюха до Майами, быстрый перелет в Нью-Йорк, и вот в десять двадцать вечера я снова в Ла-Гуардии.
На выходе из терминала купил номер «Пост». И хотя историю Теда Петерсона передвинули на пятую страницу, заголовок, тем не менее, наводил дрожь:
«ЗА НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ДО СМЕРТИ РУКОВОДИТЕЛЬ КОМПЬЮТЕРНОЙ ФИРМЫ БУШЕВАЛ В РЕСТОРАНЕ».
Как я и боялся, по словам журналиста, метрдотель «Хъятт-Редженси», Мартин Альгар, передал в полицию сведения, что Петерсон посетил его заведение вечером накануне гибели под колесами. Альгар сообщил копам, что в ресторане Петерсон был не один, что покойный яростно спорил с другим бизнесменом, сидевшим за тем же столиком. Затем спор перерос в громкую ссору.
Особенно радовал последний абзац газеты:
«Сейчас полиция штата Коннектикут разыскивает, чтобы допросить, белого мужчину, которого видели выходящим из ресторана вместе с Петерсоном. По описаниям, разыскиваемому около тридцати, рост около шести футов, телосложение среднее, волосы русые, в тот день был в светло-сером костюме».
Наверняка полицейский художник уже сидит за столом напротив мистера Альгара, составляя фоторобот подозреваемого. И наверняка полиция уже допрашивает нескольких сотрудников Петерсона.
«Были ли у него враги?» — спросят копы. И получат от всех один и тот же ответ: «Ну, как-то вечером, незадолго до гибели Теда Петерсона, на него очень злобно орал человек по имени Нед Аллен».
Когда я сел в такси, направляющееся на Манхэттен, зазвонил телефон. Как только я ответил, Джерри спросил:
— Ну, как всё прошло?
— Как по маслу.
— Рад слышать.
— Ты читал сегодняшний «Пост»?
— Я регулярно читаю газету, — ответил Шуберт тоном, в котором слышалось, что мне не стоит обсуждать подобные вопросы по телефону, который можно с легкостью прослушать. — Замечательная газета! Столько интересных историй. Ты сейчас в такси?
— Да.
— Тогда встретимся у «Фанелли». Я закажу для нас поздний ужин.
«Фанелли» — местный заповедник, едва ли не последний бар и гриль в старинном стиле, оставшийся в Сохо. На шоссе Бруклин-Квинси почти не было движения, так что я успел как раз к одиннадцати. Джерри уже уселся за столик в небольшом кабинете, расположенном за барной стойкой.
Мы оказались единственными посетителями.
— Правило современного мира номер один, — объявил Джерри, как только я сел, — никогда, ни при каких обстоятельствах не обсуждай щекотливые темы по мобильнику!
— Джерри, я до смерти перепутан.
— С какой стати? Только из-за того, что гребаный метрдотель заявил, что видел Петерсона вместе с каким-то бизнесменом?
Взяв со стола принесенный мной номер «Нью-Йорк поуст», Шуберт зачитал вслух:
— «Около тридцати, рост около шести футов, телосложение среднее, волосы русые, в тот день был в светло-сером костюме…» Да под это описание попадает половина мужского населения округа Фейрфилд!
Я заговорил тихо, едва ли не шепотом:
— А если кто-нибудь сообщит в полицию о нашей с Петерсоном стычке на приеме у СОФТУСа? Или заставят поучаствовать в опознании перед метрдотелем?
— Ты стал законченным параноиком. Во-первых, что с того, что видели, как ты поссорился с Петерсоном? Если копы придут в «Джи-Би-Эс» с допросами, наверняка найдется еще с полдюжины человек, с которыми он ругался. Такой уж был козел, всю жизнь с кем-то цапался. Во-вторых, если тебя всё-таки вызовут на допрос, у тебя есть алиби в Майами. И как только выяснится, что у тебя имеется твердое алиби на ночь убийства, никто тебя в Коннектикут не потащит.
Я ответил:
— Хотелось бы знать, чем тебе угрожал Петерсон.
— Слышал когда-нибудь такую старинную поговорку: «Меньше знаешь — крепче спишь»? На твоем месте я бы прислушался к народной мудрости. Не сомневайся: если по какой-нибудь причине тобой и впрямь заинтересуются, мы предпримем все меры, чтобы вызволить тебя из опасности. Я сказал это вчера и готов повторить сегодня: тебе не о чем беспокоиться до тех пор, пока ты в нашей команде.
Я чуть было не поблагодарил Шуберта. Но тут же подумал: «Вот он, стокгольмский синдром, когда заложники неожиданно начинают воспринимать тех, кто их захватил, как защитников». А потому промолчал и просто кивнул в ответ на последние слова.
— А теперь требуется кое-что обсудить, — продолжил Джерри. — Мне нужно, чтобы в понедельник ты слетал в Атланту и встретился там с нашим новым клиентом, Биллом Симеоном. Он тоже собирается внести наличные в фонд «Эскалибур».
