– Старик, она умрет, только если Чернобогу удастся его затея. Если мне удастся успеть вовремя и победить, она останется жива и станет повелительницей, как ей и написано на роду. Она объединит все народы Реки в единое государство. Я видел это.
– И ты будешь с ней рядом? – осторожно спросил Ган. Мох пожал плечами:
– Не имеет значения, где тогда окажусь я. Моя работа будет выполнена. Когда Хизи сделается правительницей, та власть, которой обладаю я, ничего уже не будет значить. Все мелкие боги перестанут существовать, мир очистится от них. Горы и равнины станут домом для людей, только для людей. И наконец наступит мир – никто, подобный Чернобогу, уже не сможет вмешиваться в наши дела.
«Так вот где, – подумал Ган, – самое болезненное место». Какие события сформировали этого мальчика? Старик начинал понимать чувства, которые движут Мхом. Если удастся разобраться в них, может быть, удастся и убедить юношу действовать разумно. Пока же Ган понизил голос почти до шепота:
– Я снова спрашиваю: что заставляет тебя быть союзником этого пожирателя жизней, этого вампира?
– Только он в силах доставить нас к горе. Боги будут сопротивляться этому на каждом шагу. На нас ведь уже трижды нападали, ты разве об этом не знаешь? Каждый раз Гхэ расправлялся с врагами. Я, может быть, тоже справился бы, но лишь после тяжелой борьбы. А когда мы повстречаем самого Чернобога…
Ган остановил его, подняв руку:
– Ты все говоришь «Чернобог». Но разве можно употреблять такое название? На моем языке «богом» называют только Реку. Как вы называете того, другого на своем языке?
– У него много имен. Чаще всего его называют Чернобог.
– Нет, – оборвал его Ган. – Скажи это на своем языке.
– Йяижбин. – Мох казался озадаченным, но послушно выполнил распоряжение.
Ган пожевал губу.
– Погоди, погоди, – пробормотал он. – Жбин ведь значит «черный».
– Верно, – согласился менг.
– На древнем языке Нола «черный» звучит как «жвэнг».
– Я и раньше замечал, что наши языки похожи, – сказал Мох. – Твое имя, например, и мое занятие: «Ган» и «гаан».
– Это не мое имя, – объяснил старик. – «Ган» значит «учитель». Но есть еще одно слово древнего языка: «гун». Оно означает «жрец». – Он размышлял, опершись подбородком на руку, и забыл обо всем, кроме научной проблемы. – «Гун Жвэнг». – Старый ученый обернулся к менгу. – А что будет, если на твоем языке сказать «жбенгаан»? Что будет это значить?
– «Черный колдун» или «черный шаман». Это просто другое имя Чернобога, потому что он еще и волшебник.
– Что за глупец, – поморщился Ган. – Что я за глупец! Когда Гхэ рассказывал о храме, я должен был догадаться. Но что же это все значит?
– О чем ты говоришь?
– Начало жречеству в Ноле положил некто по имени «Гун Жвэнг», Черный Жрец, – фыркнул старик. – Теперь ты понимаешь?
Мох вытаращил на него глаза и разинул рот.
– Так ваши жрецы ведут начало от Чернобога?
– Похоже на то.
– Расскажи мне это предание. Как такое может быть?
– Гхэ побывал в Храме Воды. Под ним он обнаружил… Но Мох больше не слушал. Его глаза словно остекленели.
– С этим придется подождать, – прошептал он. – Может быть, тебе лучше бежать.
– Почему?
– Что-то напало на меня.
– Что-то?
Мох наконец взглянул на него, и взгляд его стал жестким.
– Да. Возможно, ты был прав. Я не понимаю почему, но Гхэ решил напасть на меня. Он только что перебил тех духов, что были наружным кольцом моей охраны.
«Я знаю, – лихорадочно размышлял Ган, – я знаю, почему он напал на тебя. Им распоряжается Квен Шен, а Квен Шен послана жрецами… жрецами, которых создал Чернобог». Чем бы ни был Чернобог, одно ясно – он враг бога-Реки и всех его потомков. Он враг Мха и враг Хизи, хотя она может об этом не знать.
– Беги, – повторил Мох.
– Н-нет, – с запинкой ответил Ган. – Мне кажется, я смогу тебе помочь.
– С какой стати ты станешь мне помогать? – спросил Мох, поднимаясь и поворачиваясь лицом ко входу в шатер. Снаружи начал завывать ветер.
Ган хотел ответить, но Мох остановил его, взмахнув рукой:
– Уходи. У меня нет больше времени разговаривать с тобой. – Контуры его тела стали словно слегка
