римских полководцев своего времени. Его заслуженно сравнивали с Гнеем Домицием Корбулоном. Успехи Корбулона в Армении, в 60 году овладевшего Тигранокертой и всей Арменией, возбудили в наместнике Британии состязательный дух. В 61 году он повел легионы на северо-запад от владений римлян и достиг побережья Ирландского моря. Не удовольствовавшись этим, он решил подчинить Риму также большой остров Мону (совр. остров Англси у северо-западного побережья Уэльса). На этом острове укрывались беглецы из римских владений, и потому Паулин счел необходимым разорить это гнездо недружественных Риму сил. Остров отделен от Британии узким и мелководным проливом, и потому римлянам не составило труда совершить переправу.
Тацит оставил красочное описание происшедшего затем сражения римлян с островитянами:
«На берегу стояло в полном вооружении вражеское войско, среди которого бегали женщины, похожие на фурий, в траурных одеяниях, с распущенными волосами, они держали в руках горящие факелы; бывшие тут же друиды с воздетыми к небу руками возносили к богам молитвы и исторгали проклятия. Новизна этого зрелища потрясла наших воинов и они, словно окаменев, подставляли неподвижные тела под сыплющиеся на них удары. Наконец, вняв увещаниям полководца и побуждая друг друга не страшиться этого исступленного, наполовину женского войска, они устремляются на противника, отбрасывают его и оттесняют сопротивляющихся в пламя их собственных факелов. После этого у побежденных размещают гарнизон и вырубают их священные рощи, предназначенные для свирепых суеверных обрядов: ведь у них считалось благочестивым орошать кровью пленных жертвенники богов и испрашивать указаний, обращаясь к человеческим внутренностям. И вот, когда Светоний был занят выполнением этих дел, его извещают о внезапно охватившем провинцию возмущении».[258]
Для восстания у британцев доставало причин, и неосторожный поход римского войска к Ирландскому морю и далее на остров Мону только поспособствовал всплеску мятежных настроений, вылившихся в настоящую войну.
Британцам сильно досаждали ветераны римских легионов, которых расселили на земле племени тринобантов, где была создана уже упоминавшаяся колония Камолодун. Ветераны сгоняли тринобантов с их полей, захватывали их жилища, обращаясь с ними как со своими рабами. Римские же воины всегда принимали сторону ветеранов и из римской солидарности, и полагая, что и им, когда они обретут ветеранский статус, будет беспрепятственно позволяться вести себя подобным же образом.
Подлили масла в огонь в других областях провинции другие достойные представители римской власти. Дело в том, что на территории провинции Британия существовали два местных царства, полностью, разумеется, покорных Риму, но управлявшихся местными царьками. Одно из них, где племенем регни правил вождь Когидумн, находилось на юго-востоке острова, более же крупное и густонаселенное царство иценов занимало восток провинции. Соседями иценов как раз и были обижаемые колонистами Камолодуна трибанты.
Царь иценов Прасутаг обладал большим богатством. Узнав, что у римлян имеется обычай завещать часть своего достояния цезарю, дабы тот в благодарность позволил завещателю распорядиться остатком наследства по своему усмотрению, он назначил в своем завещании своим наследником Нерона, полагая, что все остальное достанется его двум дочерям. Но не тут-то было. Провинциальные римские власти и в грош не поставили завещание варварского царька. Разграбленными оказались и наследство Прасутага, и все его царство. То, что земля иценов была покорна Риму, не смутило никого, и повели себя там римляне, как в только что покоренной стране. Достояние вождя захватили рабы прокуратора провинции. В то время, пока легионы доблестно сражались на берегах Ирландского моря, все царство подчистую разграбили центурионы римских гарнизонов. Поскольку семья Прасутага пыталась протестовать, то ее решили примерно проучить. Жену царя Боудику как простую рабыню высекли плетьми, обе дочери были изнасилованы легионерами. Такие жестокие и беззаконные действия могли вывести из себя даже самый смирный и забитый народ, а британцы, как мы помним, совершенно не склонны были прощать несправедливости, тем более такие.
Мятеж вспыхнул как естественная реакция британцев на вопиющее беззаконие римлян и потому стремительно стал распространяться не только по земле иценов, но и по всей провинции. Застигнутые врасплох римляне терпели жестокие неудачи. Был взят и сожжен ненавистный Камолодун, полному разгрому подвергся еще один опорный пункт римского влияния — муниципий Веруламий, находившийся в глубине провинции к северу от среднего течения Темзы. Девятый легион, пытавшийся прийти на выручку осажденному британцами Камолодуну, был наголову разбит повстанцами. В бою погибла вся пехота легиона. Ускользнуть сумел, укрывшись в укрепленном лагере, только легат легиона Петилий Цериал с конницей. Светоний, спешно вернувшийся из дальнего похода, достиг города на Темзе — Лондиний. Это первое историческое упоминание будущей столицы Англии. Лондиний был городом многолюдным, в нем было множество купцов с богатыми товарами. Римское население его надеялось, что войско Светония защитит город от мятежников, но тот, учитывая недостаточную численность своего войска и печальный опыт легата девятого легиона, решился пожертвовать Лондинием для сохранения войска. Армия покинула город, который подвергся разгрому мятежниками. Озлобление британцев против римлян было столь велико, что их не останавливали ни пол, ни возраст тех, кто, не сумев по разным причинам последовать за уходившими войсками, остался в Лондинии. По словам Тацита, всего погибло в Камолодуне, Веруламии и Лондинии не менее семидесяти тысяч римлян и их союзников.[259]
«Ведь восставшие не знали ни взятия в. плен, ни продажи в рабство, ни каких-либо существующих на войне соглашений, но торопились резать, вешать, жечь и распинать, как бы в предвидении, что их не минует возмездие, и заранее отмщая себя».[260]
Вождем восстания стала царица Боудика. Униженная римлянами, она справедливо жаждала мести за себя, за своих поруганных дочерей, за беды своего народа. Итак, римскому полководцу приходилось сражаться с войском, предводительствуемым женщиной.
Получив необходимые подкрепления, Светоний Павлин дал решающий бой повстанцам, предварительно умело выбрав место сражения, где можно было не опасаться вражеских засад и использовать преимущества римской военной организации над многочисленными, но нестройными полчищами британцев. Численное превосходство, разгром легиона Петилия Цериала вдохновили бриттов, и они не сомневались в своей победе. Перед битвой Боудика на колеснице в сопровождении обеих дочерей объезжала свое войско, обращаясь с речью к каждому из племен. Появление этой незаурядной женщины — высокого роста, с длинными светлыми волосами, спадавшими ниже пояса, с грозным взглядом и зычным голосом — производило сильное впечатление.[261]
Но превосходство римлян в военном искусстве взяло верх. Британцы были полностью разгромлены, Боудика то ли отравилась, то ли вскоре умерла от болезни. Тациту принадлежит первая версия ее кончины, Диону Кассию — вторая. В любом случае восстание было жестоко подавлено. В решающей битве, по словам Тацита, погибло 80 тысяч британцев и только 4 тысячи римлян.[262] Первая цифра, конечно, сильно преувеличена, а вот вторая весьма любопытна. Ведь устанавливая численность сражавшихся, Тацит определял численность римского войска в 10 тысяч.[263] Выходит, что победа стоила римлянам потери 40 процентов всей армии! Нелегко, значит, она далась.
Вскоре остров был замирен, Нерон распорядился прислать туда дополнительные войска из Германии. Поведение принцепса в разгар мятежа Светоний считал предосудительным. Нерон якобы был готов вообще сдать провинцию мятежникам.[264] Так это или нет — сказать трудно, но разговоры могли быть небеспочвенными и никак не способствовали популярности Нерона.
Еще одной неспокойной провинцией Римской империи, где в правление Нерона вспыхнул кровавый мятеж, была Иудея. Впервые она оказалась в зависимости от Рима в 63 году до новой эры, после того, как в 64 году Помпей Великий подчинил римской власти Сирию, превратив ее в провинцию. Зависимость эта постепенно усиливалась. В 41 году Марк Антоний дал звание тетрарха Иудеи правителю Галилеи — области
