198
[197] Сб РИО Т 137 С 656-668,674-692.
199
[198] См Biblioteka Muzeum Narodowego im Ksiazat Czartoryskich w Krakowie № 2101 S 70-105, Сб РИО T 137 С 698-719, Тюменцев И О Смута в России С 183.
200
[199] Сб РИО Т 137 С 719.
201
[200] Там же С 719-725.
202
[201] Теннади Г. Н. Портреты Лжедмитрия I и Марины Мнишек // Русская старина 1876 Кн 15 С 873-874 См также Ровинский Д. А. Материалы для русской иконографии Т 4 С 124- 130.
203
[202] Дракохруст Е. И. Иконографические источники, освещающие польскую интервенцию начала XVII века//Труды Государственного исторического музея (далее – ГИМ) 1941 Вып 14 С 41-42.
204
[203] См Sprawozdama Komisji Histom Sztuki 1903 T VII S CXVI-CXX, Kopera F Malarstwo w Polsce od XVI do XVIII wieku Krakow, 1926 S 196, Mankowski T Lwowski cech malarzy w XVI i XVII wieku Lwow, 1936 S 56, Gebarowicz M Poczatki malarstwa historycznego w Polsce Wroclaw, Warszawa, Krakow, Gdansk, 1981 S 56-57.
205
[204] См Gebarowicz M Poczatki malarstwa historycznego S 55.
206
[205] Воспроизводятся все особенности написания, например «V» в значении «и».
207
[206] Соловьев С. M. История России С 481, Пирлинг П. Димитрий Самозванец С 415.
208
[207] Сравним изображение на картине с посольским отчетом и записками других очевидцев. Описание начала церемонии совпадает и в отчете послов, и в «Дневнике Марины Мнишек», и в «Записках» Станислава Немое вс кого: «Впереди шли полторы сотни дворян в парчовой одежде» («Дневник»); «впереди шли, парами, человек сто, нечто вроде дворян (их они называют “боярскими сыновьями”), а за ними около шестидесяти думных бояр, все в парчовых армяках, вложивши руки в рукава…» (Немоевский). Действительно, на полотне знатные люди в богатой московской одежде и шапках возглавляют процессию. «За ними шли приближенные с бердышами, четыре дворянина, которые находились при царе, а пятый с мечом» («Дневник»); «за боярами шли четверо в белом бархате… с широкими секирами на плечах, а перед самым великим князем мечник Михайло Шуйский» (Немоевский). Послы Николай Олесницкий и Александр Госевский также сообщают имя мечника – эту должность, как известно и по русским источникам, занимал в царствование самозванца знаменитый князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский. А дальше – самое интересное, триумф не только Мнишков, но и посла Николая Олесницкого, который провожал по правую руку царя, шедшего «в короне и богатой одежде». По левую руку изображен глава Боярской думы князь Федор Иванович Мстиславский (Станислав Немоевский ошибочно посчитал, что это «дядя» царя Михаил Нагой) – как и положено, в московской одежде, в отличие от посла, шедшего, естественно, в польском костюме. «Царицу» Марину Мнишек, «одетую по-московски, в парчовом, вышитом жемчугом платье по лодыжки, в подкованных червонных сапожках» (Немоевский), провожали отец, «пан воевода», по правую руку и княгиня Прасковья Ивановна Мстиславская по левую. Это соответствовало и коронационному церемониалу, выработанному канцелярией царя. Но есть в этой части картины и такие детали, о которых можно прочитать только у послов. Это стоявшие в отдалении в рыцарских доспехах «немцы» и польская рота в своей униформе. Кроме того, послы описали иноземную охрану – восемь человек с бердышами, шедшими по краям ковровой дорожки, по которой вели в Успенский храм царя и царицу (Станислав Немоевский тоже упоминал «немцев-алебардников», шедших «по сторонам» процессии).
В центральной части «коронационного» полотна – полное соответствие описанию посла Николая Олесницкого, который, в отличие от многих других поляков, действительно был в Успенском храме.
