— Я думаю, вот за это...
Светлана обмякла и откинулась на спинку кресла, нажимая на тормоз и подтягивая ручник.
— Еще, — прошептала она, — я так соскучилась.
— Так, может, развернемся и поедем отсюда? В лесок?
Она ошарашенно посмотрела на него.
— Ты спятил? Такая удача выпадает раз в жизни, Иванушка-дурачок!
Он не любил, когда она называла его так, поморщился, но промолчал.
В гостиной у камина сидели люди, сытолицые мужчины и женщины, небрежно, но дорого одетые. Иван уже научился отличать джинсы для всех и джинсы для богатых. Перед ними стояли подносы с фруктами, тонко нарезанной морковкой. Они пили сельтерскую. Он помнил это слово от бабушки-немки, вывезенной дедом в Сибирь после Первой мировой войны. Говорят, она так и не научилась русскому. Но детей у нее было двенадцать.
Иван усмехнулся. Ему было в кого пойти по этой части. А уж Света знает, что ценить в жизни.
— Светлана, наконец-то. А это твой немец-Иван?
Полногрудая блондинка вскочила с пола и пожала руку сперва Свете, потом Ивану. Окинула его взглядом, словно отыскивая, за что ценила его такая яркая красавица, как Света, и хмыкнула не без удовлетворения.
Иван нравился женщинам. Да, он худой, но в нем чувствовалась сила, которая не имеет ничего общего с внешним обликом.
Иван никогда их не разочаровывал.
— Итак, друзья, все в сборе. — Полноватый, бюргерского вида мужчина постучал по стакану ножом, призывая к тишине.
Господи, как на профсоюзном собрании в цехе, заметил Иван.
— Наша партия «зеленых» выходит за пределы страны. У нас есть план, который мы намерены осуществить с помощью тех, кто готов служить благополучию нашей зеленой планеты. Мы намерены защищать животный мир от варваров, которые несут им смерть. И за каждую сохраненную жизнь мы платим сполна. Есть люди, которые готовы вложить целое состояние в это движение...
Иван не все понимал из лающего доклада лидера. Он жевал морковку, пил сельтерскую и думал, что же такое затеяла Света.
— Наш новый член партии, Светлана, привела своего бывшего соотечественника и брата Ивана, который готов поехать в Россию с нашей миссией. За удачно выполненное задание он получит...
Иван едва не поперхнулся. Но восхищенные лица, обращенные к нему, подтвердили — он правильно понял цифру.
Света стиснула ему пальцы.
— Я готов.
Иван ехал по кольцевой дороге, всматриваясь в указатели, боясь пропустить поворот на Дмитровское шоссе. Было утро, но не раннее, он хорошо выспался и ощущал себя свежим, бодрым. С тех пор как он уехал из Москвы, прошло не слишком много времени, но многое изменилось.
Он смотрел на многополосное шоссе и едва успел опомниться, когда рядом с ним прямо с неба на брюхо рухнула машина, восьмерка. В глазах замелькали осколки пластмассы и стекла, серебряным дождем осыпая асфальт.
Иван резко затормозил и выскочил на дорогу. Прямо у него на глазах водитель разбившейся машины отстегнул ремень, открыл дверцу, в которой не было даже остатков стекла, и вышел. Он был в черных джинсах и такой же рубахе. Бледный как смерть.
— Живой? — не веря своим глазам, спросил Иван.
Тот неторопливо кивнул. В глубоком шоке, понял Иван. Ничего удивительного, если через несколько минут он рухнет прямо под колеса несущихся на скорости машин.
— Кровь, — сказал Иван, показывая на шею.
— Чепуха, — отмахнулся тот.
— Давай перевяжу и отвезу в больницу.
— Нет, — отказался парень. — Домой.
Рядом сигналили тормозившие машины, спрашивали, не надо ли помочь, но видя, что бедолагой уже занялся кто-то, проскакивали мимо.
— Где ты живешь?
— В центр, — скомандовал парень.
Ивану было не с руки делать такой крюк, но шоферское братство, как он его понимал, не допускало сомнений.
— Как это тебя угораздило? — Иван посмотрел на сидевшего рядом мужчину.
— Меня подрезали.
— Ты не пил случаем?
— Нет, — покачал головой пассажир и поморщился.
— Больно?
— Не знаю. Ясно одно — у меня больше нет машины.
— Это ты верно заметил. Как тебя зовут? — спросил Иван.
— Дмитрий. А ты кто?
— Иван. Говори, куда ехать.
Они приехали на улицу Щусева, Иван поднялся вместе с Дмитрием. Он никак не мог прийти в себя — после такого полета парень почти без единой царапины!
Но «каскадер» явно в шоке и поэтому говорит не умолкая.
Рассказал он и про Валентину, про то, что, если бы не ее деньги, он, может, и не стал бы с ней возиться. А может, и стал бы, в постели она хороша. Но деньги ее, конечно, украсят. А его знакомец, Семен Ильич, хочет на этой его любви наварить себе кое-что.
— Ха-ха! — нервно выкрикивал Дима. — Он хочет, чтобы я уговорил ее продать Дом и открыть на эти деньги вегетарианский ресторан! А если он мне заплатит, то есть его немецкие друзья, так почему бы и нет!
Иван внимательно слушал и спрашивал себя: да бывает ли такое? Ведь этот мужик говорит о Семене Ильиче? Разве удача падает с неба? Это знак свыше: внимание, Иван, вот тебе и помощник. Он тебе обязан жизнью. А что больше жизни способно связать двоих?
— Так, значит, твоя пассия станет владелицей Мехового Дома? — задумчиво переспросил он.
— Ну конечно. Я женюсь на ней, и черт с этой разбитой машиной. Ты, друг, за рулем, тебе нельзя, а я, пожалуй, сниму стресс. — Он налил себе рюмку водки и залпом выпил.
Через несколько минут он уже спал, а Иван, списав номер телефона с аппарата, закрыл за собой дверь. Адрес он теперь знал.
28
По утрам Замиралов чувствовал себя бодро. Солнце, лившееся в окно, обещало жизнь и вселяло энергию. Вечера он не любил. Мрак, который опускался на землю, казалось, был сродни мраку небытия. Иннокентий Петрович гнал от себя печальные мысли. И в эти часы заставлял себя смотреть на вещи реально и подводить итоги. Само собой к лучшему ничего не меняется, усвоил он за свою бурно прожитую жизнь. Только ты сам творишь перемены.
Он представил себе Ирину и Валентину. Обе его кровь. Но какие разные. И никогда не станут похожими.
Он не участвовал в воспитании Валентины, да его бы никто и не допустил. Он финансировал их жизнь, почти не участвуя в ней.
А Ирина от него не получила ничего. Что ж, теперь получит. Каждому свое в свое время.
Когда он вспомнил о ней, на душе потеплело. А если бы они воспитывали ее с матерью, была бы Ирина лучше? Хуже? Замиралов не знал, что ответить. А потом нашелся: она была бы любимей...
