Ему казалось, сейчас он воспарит или уйдет на самую глубину моря.
Они лежали и смотрели друг на друга.
— Христо, а может мы снова в прошлом? Ну если нас нет в настоящем, то мы можем путешествовать в прошлом сколько угодно? И жара, как в Ташкенте...
Он усмехнулся.
— Постой-ка, постой... — До нее вдруг медленно стало доходить, куда она ехала, зачем, и вдруг она вскочила и села на кровати.
— Слушай, я сейчас же пойду к капитану или кто он там. Ты понимаешь, что я летела в Орландо, на меховую выставку? Я поклялась своему покойному отцу сохранить его дело и продолжить.
Она лихорадочно натягивала на себя джинсы, майку, водила расческой по волосам, а ее серые глаза округлились и стали огромными, как два хрусталика льда.
— Ты останешься здесь. Я не пущу тебя к капитану. Я сам пойду. Никому не открывай, даже если будут ломиться в двери. Поняла? — В его глазах Ира увидела тревогу.
— Христо, скажи мне правду, к кому мы попали?
— Дорогая, если бы я знал. Мне известно только одно: они не сообщают на сушу, что мы живы и что мы у них. Не сообщат, что мы у них были, даже если нас уже не будет...
— Итак, мистер как-вас-там?
Мужчина за столом, прочно вделанным в пол, был жилист и худ.
Капитан? — мелькнуло в голове Христо. Возможно.
— Вы находитесь на нашем судне достаточно долго, чтобы мы все про вас узнали. И мы узнали. И про вашу подружку, с которой вы так мило проводите время. — Он усмехнулся.
Христо на всякий случай улыбнулся.
— Да, вы улыбаетесь. Но и понятия не имеете, куда попали.
Христо откинулся в кресле.
— Познакомимся? — спросил хозяин кабинета.
— Охотно. — Христо пожал плечами. — Меня зовут Христо Савов... Я болгарский журналист.
Собеседник вскинул брови.
— Именно это я и хотел от вас услышать. А подружка — хозяйка Мехового Дома, русская Ирина Зотова.
Христо пожал плечами.
Капитан сощурился.
— Мы показали вам репортаж с места катастрофы лайнера, на котором вы погибли. Вы понимаете, что это значит? — Он сделал паузу, позволяя Христо до конца прочувствовать смысл сказанного. Потом, довольный собой, продолжил на хорошем английском: — Вас никто здесь никогда не найдет. Вас вообще нет. — Он засмеялся. — Нам помог случай, мы не ожидали такого подарка. Вы там были зарегистрированы. Эта русская рулетка, она повсюду, стоит только приблизиться к России.
Христо пожал плечами.
— Вы сейчас на судне, которого тоже нет. Мы часть мирового океана и никогда не причалим к берегу. Ни к какому.
— Стало быть, и вас тоже нет?
— Да, Христо Савов.
— Не может быть, чтобы о вашем судне никто не знал. Я бы еще понял, если бы речь шла о подводной лодке.
— А вы прекрасно владеете английским.
— Я работал во многих странах...
— Вы можете почувствовать себя в подводной лодке, если мы запрем вас в трюме. Надеюсь делать этого не придется. До приговора суда.
— О чем вы?
— Вас ожидает экологический суд. Он вынесет суровый приговор вашей подруге.
Христо вскинул брови.
— Мы любуемся вами. — Он облизал губы. — Замечательно гармоничная парочка. А теперь отправляйтесь в каюту. Вам принесут обед. Надеюсь, вы не в претензии, что без мясного? Знаете ли, мы предпочитаем травы. А ваша подружка пусть остается с вами. — Он широко улыбнулся. — Вас это устроит?
— Да, конечно. И ее тоже.
— Еще бы нет. Такая горячность, страсть, огонь... Я вам завидую. Пока. Но кто знает, кто знает...
Христо изумленно посмотрел на капитана.
— То есть?
— А вот то и есть. Наша система позволяет видеть все, что делается в любой точке наших владений. — Он ухмыльнулся. — Все было так красиво. Мне понравилось. Теперь мне не нужны никакие эротические кассеты. Естественную страсть никогда не передать с экрана. Тем более наивысшую точку... Я думаю, вы понимаете, о чем я говорю. — Он громко расхохотался.
40
Феликс набрал номер сотового телефона. Сейчас по спутнику пройдет сигнал и попадет прямо к нему.
Он представил себе большую светлую комнату на шестнадцатом этаже, скупую по убранству, но оборудованную самой новейшей техникой связи. Потому что этому человеку, кроме связи с ним, теперь не нужно ничего другого.
Ощутив невероятную тяжесть ответственности, он вздохнул. Ну где же ты, отвечай скорей, — торопил он невидимого собеседника. У него есть что сказать.
— Слушаю, — прохрипело в трубку.
— Вы знаете?
— О катастрофе слыхал. Мы здорово подстраховались. Молодец, хорошо придумал.
Слава Богу, он отозвался.
— Она жива, он тоже.
— Я думаю. Они уже в Орландо.
— Нет, босс. Их перехватили.
— Кто?
— Экологические психи. Они в море.
— А груз?
— За грузом и охотились.
— Вот черт. И что ты делаешь?
— Работаю.
— Молодец.
— Вели Атвуду оттянуть начало выставки.
— Но это стоит...
— Неустойку плачу я.
— Понял.
— Конец связи. — Голос уже не хрипел, и кажется в нем слышалось больше жизни, чем в начале разговора.
Пока Христо не было, Ира немного вздремнула, убаюканная морскими волнами, во сне ей грезились меха, рысьи шкуры, пятнистые на спине и нежные белесые на бедрах. Голос отца говорил:
— Ира, как ты похожа на рысь. У тебя такие же широко расставленные глаза, такие же волосы и нежная белая кожа.
Потом ей мерещилось, что отец и мать вместе и она между ними, раскинув руки и уцепившись за
