— Понятно, значит, надо создать для Павлика экстремальные, опасные условия?
— Но смотри, не перестарайся. — Вика засмеялась. — А теперь спасибо за кофе, он, как всегда, хорош.
— Не за что. Вика, но почему ты даже не удивилась, что у меня завелся роман?
— Потому что против физиологии не пойдешь. Тем более, ты не слишком обременена заботами о куске хлеба. Твои гормоны требуют своего, на них не давит суровая действительность. Я бы тебе советовала совершить решительный шаг, дорогая Света. Роди-ка ты ребенка.
Света уставилась на подругу.
— А почему бы нет? Ничего неслыханного я тебе не предлагаю. Тебе сколько лет? Забыла? Смотри, а то придется обращаться к зачатию с помощью высоких технологий, как сейчас это называется.
Света молчала, изучающе глядя на Вику, которая перед зеркалом завершала скромный макияж. Она водила кисточкой по губам, растушевывая кораллового цвета помаду, придавая губам обманчиво- естественный цвет. Света отметила про себя, что Вика не пользуется контурным карандашом для губ, и получается очень натурально.
— А почему бы и нет? — задумчиво повторила Света. — Это была бы самая большая неожиданность для Павлика, — сказала она. — Но... прямо сейчас?
— А что тебе мешает? — Викины брови спрятались под густой каштановой челкой.
— Я думала еще немного пожить ради удовольствия.
— Но это тоже будет удовольствие. Только другое.
— А как же мне... если он...
— А ты ему скажешь, что хочешь ребенка, и он возьмется за дело по-настоящему. — Вика повернулась к подруге, лицо ее было свежее, нежное, в глазах ни тени сомнения. — Ты родишь наследника сосисочной империи, разве Павлик не этого от тебя хочет?
— Да конечно хочет. Он давно просил, потом перестал, согласился еще подождать.
— Так чего тогда ты сама от него ждешь? Вот он и радует тебя раз в три недели.
— Я подумаю.
— И думать нечего. Приступай к исполнению. Советую как профессионал, если не хочешь лишних проблем с самой собой. Ну что, нам пора? Я готова.
Вика взглянула на себя в зеркало, потом вдруг вообразила рядом с собой Петра.
— Да, между прочим, знаешь, кого я встретила в Лондоне?
— Кого? — отозвалась Света из арочного проема, ведущего в кухню.
— Одного из твоих многочисленных гостей. Он был у тебя на последней субботе, перед моим отъездом в Лондон. Как я выяснила, его зовут Петр Суворов. Нам пришлось познакомиться — представляешь, какая радостная неожиданность — встреча соотечественников за рубежом, — засмеялась Вика.
— А, то-от. Да, мужик с фактурой, — одобрительно отозвалась Света. — И с деньгами. Я слышала, он очень деловой.
— Еще бы. Если занимается оружием. Из Лондона улетел в Германию.
— По-моему, это он вывел Павлика на немца. Я не особенно вникала, но кажется, немец хочет запустить производство колбасы из дичи.
— Правда? Павлика это должно заинтересовать, понимаю. — Вика почувствовала, как ее охватывает профессиональный азарт. Как интересно все сходится. — И этот немец надеется запустить линию на заводе Павлика?
— Павлик этого очень хочет. Если ты сможешь убедить этого немца в респектабельности хозяина, то есть Павлика, ну как ты это умеешь... тогда надежды Павлика осуществятся.
— Я сегодня буду называться референтом?
— Да. Павлик просил передать тебе, что этот немец обожает собак...
— Я про это уже слышала.
— И он надеется, что у тебя будет при себе портрет твоего ягд-терьера.
— И правильно делает. Морда Торика всегда при мне. — Она похлопала по кожаной сумке. — Павлик намерен его показать гостю?
— Да, уже за кофе. Он хочет предложить немцу еще одно дело — выпускать корм из дичи для охотничьих собак, и твой Торик ему нужен как приманка.
— Я думаю, портрет Торика вполне способен украсить коробки с собачьей едой. Но, как и всякая фотомодель, он попросит гонорар.
Света засмеялась.
— При таком коммерческом директоре, как ты, Торик не прогадает.
Они вышли от Светы и поехали в офис Павлика на переговоры с немцем.
— Господи, ну наконец-то! Это животное совсем извелось и меня извело! — Сосед Володя отпустил рвавшегося с поводка Торика к Вике.
Песик кинулся бы ей на шею, если бы мог подпрыгнуть на полтора метра, чтобы оказаться на уровне шеи своей высокой хозяйки. Но ничего не поделаешь, ноги коротки. Вика бросила сумку у двери и наклонилась к ягд-терьеру.
— Ну здравствуй, здравствуй, мой дорогой дружок. Скучал, да? И я тоже скучала. — Она взяла собаку на руки, Торик высунул горячий язычок и лизнул ее в щеку, он знал, что она не разрешает ему обычно лизаться, но сейчас не удержался.
Хозяйка не отстранилась, не стала ругаться, потому что ей это напомнило другое прикосновение, другого языка, но не менее горячего и страстного.
— Ты хорошо себя вел? — строго спросила она песика и, улыбаясь, ждала ответа от Володи.
— Да нормально, нормальный парень, — пробасил Володя. — Вот сейчас мы узнаем, как ты сама себя вела, хорошо ли. А если нет...
— То ты не дашь мне путевки на вальдшнепов на весеннюю охоту. Но ничего не выйдет! Я потратила полдня, чтобы найти твою дурацкую улочку и твой роскошный «Голланд-Голланд».
— Ага, не дурацкий, а роскошный. Понял.
Вика только развела руками.
— Обманывать нехорошо. На самом деле, это нечто. Тебе самому туда надо ехать, Соколов.
— Ну вот когда с вас взносы станем брать в долларах, тогда и поеду. А теперь давай мне книгу и каталог.
— Будет сделано! — Вика наклонилась, опустила Торика на коврик и дернула молнию сумки. — Получите заработанное!
— Слышь, Морозова из четырнадцатого общества, я не сильно наказал тебя в рублях? — В глазах Володи мелькнуло беспокойство, и всегда добродушное рыхлое лицо вдруг затвердело.
— Ну не в рублях, а фунтах стерлингов, если уж быть точной. Нет, не наказал. А как этот тип, — она прикоснулась носком туфли к подбородку Торика, — дал тебе прикурить? Выл ночами?
— Да что ты, что ты. Он просто ангел во плоти. Пел, не выл. Разве это вытье? — Он засмеялся, жадно прижимая к себе книгу о старинной английской оружейной фирме «Скотт». — Вот уж не думал, что такая у меня когда-то будет. А каталог — красота. И в пакете-то каком, ну, Морозова, я твой вечный должник.
— Я не премину воспользоваться, ловлю на слове.
— Да я тебе разве когда отказывал?
— Теперь уж никогда. И Торик тебя любит. Буду оставлять его на тебя, пока снова не женишься. А то что жена сказать может? Такой, как Мария, больше не найдешь. Это я тебе говорю.
— Да я бы ей тоже сказал пару ласковых.
— Так ты и сказал, иначе с какой бы стати она ушла от тебя в никуда?
— Ну сказал.
— Жалеешь небось?
Володя помолчал, потом пожал плечами:
— А как не жалеть? Она баба хорошая. И ей без меня хуже, чем со мной.
