раздался добродушный голос:
— Эй, лоцман! Капитан кличет, пора…
2
Когда над рекой стала растекаться белесая муть рассвета, монитор «Не бойся» вошел в протоку.
…Весь путь до назначенного за Китовым островом места Галька стоял рядом с рулевым, на решетчатом мостике. Здесь же были Красс и Бенецкий. Галька шепотом советовал:
— Чуть левее… Вон на тот большой куст… Теперь держитесь у самого берега…
Машина утробно рокотала в железных внутренностях броненосца, мостик вибрировал. Галька оглядывался на трубу. Из нее вылетали сгустки дыма и смешивались с сумраком. Луны уже не было. Иногда мерцали в дыму искры. Красс велел зачехлить ствол мортиры. А то, мол, одна искорка в отверстие поддона — и орудие шарахнет раньше времени.
— Не так ли, юнга? — Красс положил Гальке на плечо узкую ладонь. — Раньше времени нам шум ни к чему…
Ха! Они не знали, что никакие искры не страшны верхним картузам пороха!..
Мутно чернеющий на обрыве форт миновали благополучно. Теперь справа, за горбатой и мохнатой спиной острова, тихо двигался силуэт Маячной башни. Машина еле бормотала. Когда башня спряталась за верхушкой растущего на острове кривого ясеня, Галька быстро сказал:
— Здесь…
Сразу грохнула на корме, заскрежетала якорная цепь.
Услышат же! — притворяясь испуганным, сказал Галька.
— Теперь это уже неважно, — сухо отозвался Красс.
Отдали и носовой якорь, чтобы монитор не развернуло течением. Зарычали брашпили, подтягивая цепи.
Быстро светало, небо над островом сделалось желтым, шар на Маячной башне заискрился. Матросы сбрасывали ветки с двух десантных шлюпок. Было зябко, и пахло болотом.
Загудела броневая палуба — это от носового люка везли по рельсам на тележке снаряд, чудовищную черную тыкву с похожей на хвостик фитильной трубкой.
Даже по тогдашним понятиям система была допотопная: орудие гладкоствольное, заряжалось с дульной части, фитиль бомбы поджигался вручную в строго рассчитанный момент. Галька все это знал. Теперь он следил, как опускается ствол и матросы вкатывают с тележки снаряд в пасть мортиры.
Бенецкий, Красс и следом за ними Галька сошли с мостика на палубу. Старший артиллерист скрылся в башне, — видимо, встал к прицелу. Желтая заря тускло отражалась в гладкой стали броневого купола. Опять заурчали смазанные шестерни, короткий орудийный хобот стал подниматься.
Подошли командиры десантных шлюпок лейтенанты Клотт и Хариус. Они, как и старшие офицеры, были в белых парадных кителях, с кортиками.
— Господин капитан–командор, честь имеем доложить: десантные группы к высадке готовы!
— Минуту, господа…
Капитан смотрел на мортиру. Снова загудел механизм, нехотя повернулась башня. Жерло мортиры глядело уже не в сторону Маячной башни, где был центр города, а… куда же?
Галька бросился к Бенецкому, который вышел из башни:
— Это же неправильно!.. Не туда!.. Там же форт!
— Именно, — сказал Бенецкий и мягко отстранил Гальку.
— Но вы же… Вы говорили…
— Увы, мой друг, военные планы — дело изменчивое.
Галька отчаянно оглянулся на Красса:
— Вы обещали, что никто не пострадает! А там люди!
— Мальчик, эти люди — солдаты. Как и мы. Идет война, без крови она не бывает.
— Вы меня обманули! — яростно сказал Галька.
Красс ответил невозмутимо:
— Война не бывает без обмана. Ты это знаешь не хуже нас.
«Знаю! — подумал Галька. — Ладно, так вам и надо! Куда ни стреляйте, все равно будет недолет!»
Но нужно было до конца играть свою роль.
Галька оскорбленно отступил и скрестил руки.
— Я не пойду с десантом! И ничего не буду показывать в городе.
— Еще бы, — хмыкнул лейтенант Хариус. — Ты бы нас там завел… Капитан, этот петушок, видимо, еще не знает, что его трюк с порохом раскрыт?
Галька обмер.
— Не понимаю, что вы с ним нянчитесь, господин Красс, — развязно сказал Хариус. — Надо было сразу спустить кожу с этой голой макаки. И посадить его в цепной ящик.
— А корабль бы повели вы? — холодно отозвался Красс.
Значит, все пропало! Его, Гальку, надули, как последнего дурачка! Гады! Лицемеры!
Ярость и обида рванули Гальку с места.
— Сам ты макака паршивая! — И он, уже ни о чем не думая, врезал красавчику Хариусу по щеке растопыренной пятерней!
Тот пискнул, взревел, ногой сбил Гальку на палубу…
— Лейтенант! — рявкнул Красс. — Вы что! Смирно! Вам в десант, а вы воюете с мальчишкой! Позор!
Хариус шумно дышал. Галька от удара в живот корчился на железе, глотал воздух. Подошел Бенецкий.
— Он сильно тебя ударил?
— Вы паршивые пираты, — плакал Галька.
— Боцман, отведите мальчика на бак и не спускайте с него глаз, — приказал капитан– командор.
— Да зачем он нам? — тихо сказал Бенецкий. — Пусть плывет на берег и уходит.
— Он нужен мне. Для последней беседы…
Боцман Яков наполовину отвел, наполовину оттащил Гальку на бак. Посадил на крышку люка. Пудовыми ручищами держал за плечи — не убежишь. Да и сил нет бежать. И куда? И главное, зачем? Как теперь жить? Из–за него сейчас погибнут артиллеристы форта. Кому какое дело, что Галька этого не хотел? Кто поверит? Он привел монитор… Он предатель…
И пострадают–то люди, которые перед Галькой ни капельки не виноваты. Артиллеристы не подписывали приговор об изгнании! Они не считаются жителями города, они — форт.
Галька с мальчишками столько раз бывал в форте! Ребят всегда встречали, как приятелей. Угощали солдатской похлебкой, показывали пушки, дарили старые пряжки от поясов и кокарды. С форт–лейтенантом Зубом Галька играл в шахматы. Толстый, добродушный сержант Бурх недавно, перед началом школьных занятий, подстригал Гальку портновскими ножницами…
Сейчас эти люди спят и ничего не знают. А через несколько минут многих из них не будет!
Святые Хранители, за что же это все?
Сквозь пелену боли, сквозь мокрые ресницы Галька увидел, как ушли к острову десантные шлюпки. Потом из черных кустов замигал фонарик.
— Пора, — отчетливо сказал Красс.
Все прижали к ушам ладони. И боцман! Отпустил Гальку. Лишь сам Галька не шелохнулся.
…Выстрел показался ему негромким. Но упругая сила смяла, швырнула Гальку с люка. Он ударился спиной о палубу. А палуба наклонно ушла вниз, ее залила вода, смыла последние ветки, накрыла Гальке грудь. Мортира выдохнула снаряд, и, лежа навзничь, Галька видел, как уходил в небо черный мячик. Сперва в небо, а потом по дуге все ниже… Галька стремительно сел. Не на–а–а–до! Он вцепился в падающую бомбу глазами. Каждым своим нервом, всем своим отчаянием он словно стремился задержать в полете этот смертельный метеор.
