сарафан.
Лешка обернулась, взгляд упал на диван, и сердце застучало быстрее: коричневой обезьянки — подарка Артема — на месте не было. Она завертела головой. Игрушка валялась на полу в дальнем углу, хотя Лешка хорошо помнила, что утром, уходя, посадила ее на подушку.
Она полезла в сумку, открыла кошелек. Все деньги были целы. Еще раз проверила вещи и, убедившись, что ничего не пропало, опрометью кинулась к брату.
Ромка тоже переодевался, а Артем с Гариком дожидались, когда он окончательно соберется.
— А кто делает уборку в наших комнатах? Пылесосит и все такое?
— Никто не пылесосит, — ответил Гарик. — У нас во всех комнатах, и в подвалах, и даже на лоджиях и балконах установлена стационарная система очистки. Когда мы уходим на речку, няня Тома ее включает, и вся пыль, что есть в доме, собирается в специальные емкости. А вот вещи складывать придется тебе самой. Так уж получилось, что перед самым вашим приездом от нас ушла горничная, а Татьяна этим заниматься не хочет, говорит, что у нее и так дел полно. Но если ты тоже не хочешь, то я скажу няне…
Лешка помотала головой.
— Я и сама наведу у себя порядок. Дело в другом. У меня в комнате кто-то рылся, что-то искал и ничего не взял.
— Вот это да! — Ромка так и сел прямо на свою сумку. — Но что у тебя можно найти, кроме тряпок?
— Не знаю. Посмотрите вы, все ли у вас на месте.
Артем внимательно осмотрел шкаф и стол. Ромка слез с сумки и проверил ее содержимое, заглянул в тумбочку, подошел к подоконнику с наваленными на него книгами.
— Все, как было, — сказал он. — Ничего не понимаю. Гарик, проверь свою комнату.
Гарик помчался к себе и мгновенно вернулся обратно.
— Идемте скорее ко мне. Письмо пришло, от Никиты!
Все кинулись к его компьютеру. Те несколько фраз, что высвечивал экран, вряд ли можно было назвать письмом. Скорее, это была новая записка, и она мало чем отличалась от прежней.
«Не волнуйтесь, у меня все нормально, просто возникло очень срочное дело. Приеду — объясню. Ничего никому не говорите, очень вас прошу. Никита», — гласил экран.
Гарик облегченно вздохнул.
— Наверное, мы и вправду напрасно перепугались. Быть может, не надо вам никуда ехать? Видите, он предупреждает, чтобы мы ничего никому не говорили. Должно быть, у него и вправду какое-то дело в Москве.
Но Ромка так не считал.
— Уж поверь моему опыту, это письмо ничего не доказывает, а только подтверждает мою версию, что Никита где-то заперт, а письмо написал преступник, чтобы усыпить нашу бдительность. Лешка, ты собралась? Едем!
— Хорошо, — кивнула сестра и оглядела комнату Гарика. — Так у тебя ничего не пропало?
Гарик заглянул в шкаф, в стол.
— Не заметно.
— Значит, только у меня что-то искали. Но что?
Артем с Гариком не знали, что ответить, и даже у Ромки на это счет не нашлось никаких версий.
— С этим разберемся потом, — только и сказал Лешкин брат.
Пока Григорий Михайлович выводил из гаража джип, Лешка еще раз сбегала к Аечке. Зверек продолжал спокойно спать в собственноручно сооруженном гнезде в развилке коряги, и она снова подумала о том, что давно пора вычистить вольер, чтобы не разводить в оранжерее мух.
А Ромка перед тем, как сесть в машину, еще раз проинспектировал тайный ход и, раз сто оглянувшись, прилепил на самый низ камня белую жвачку.
— Печать, — объявил он наблюдающим за его действиями друзьям. — Если кто этот булыжник сдвинет, жвачка испачкается.
По потному и недовольному лицу Григория Михайловича было видно, как не хочется ему куда-то ехать по такой жаре. Тоскливо бросив взгляд за дом, где призывно бились о причал незамутненные волны реки Десны, он предостерег остающихся друзей:
— Валеры сегодня нет, так что на пляж ни-ни.
— Мы и не собирались, не волнуйтесь, — успокоил телохранителя Гарик. — Вообще из дома не выйдем, будем в бильярд играть.
— Так-то оно лучше. Надеюсь, Тамара Петровна с вас глаз не спустит.
Григорий Михайлович тронул машину с места и включил кондиционер, а Ромка шепнул сестре:
— У семи нянек дитя без глазу. Знал бы он, какие дела творятся у него под самым носом, с ума бы сдвинулся.
Угнездившись на заднем сиденье обалденной тачки, Лешка помахала рукой Артему с Гариком и прошептала:
— Рома, а что мы скажем Николаю Никитовичу?
— Первым делом поздороваемся и посмотрим на выражение его лица. А потом будем действовать по обстановке. К примеру, можно будет спросить, не захочет ли он снова разместить в разных газетах рекламу своего банка. Скажем, что решили снова стать рекламными агентами, лето же, деньги нужны, он поймет. А ты не спускай с него глаз. Если он знает об исчезновении Никиты, то непременно себя выдаст. Только ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он о чем-то догадался, пока мы сами во всем не разберемся. Ты уж следи за собой, пожалуйста.
— За меня можешь не волноваться, — мрачно кивнула Лешка и тяжело вздохнула. — Ну кто мог подумать, что с Никитой случится такой кошмар! Рома, а вдруг все-таки у него и впрямь какое-то дело в Москве, а мы только зря переполошились?
Но брат ее не поддержал.
— Брось, ты и сама так не думаешь. Особенно после смайлика и обыска у тебя в комнате.
— Не могу представить, кто мог рыться в моих вещах! Татьяна? Но зачем ей это? Тем более что у меня никаких ценностей нет. А Николаше с садовником и подавно не нужны мои шмотки.
— А Никита тебе ничего не давал?
— Абсолютно.
— Так-так. А вдруг это Григорий Михайлович? — Ромка показал глазами на крутой затылок водителя.
— Ты что? — испуганно прошептала Лешка.
— Это я к примеру сказал. Знаешь что, не надо пока об этом думать и подозревать всех и каждого. Дай мне срок, и увидишь, что все встанет на свои места.
— Ты всегда так говоришь, — печально улыбнулась девочка.
— Рома? Оля? — удивился Новгородцев, когда брат с сестрой, объяснив охране банка, что они лучшие друзья его управляющего, переступили порог знакомого кабинета. — А почему вы в Москве? Вы же еще вчера были у Соболевых. Кстати, не знаете, почему у Никиты отключен телефон?
— Наверное, забыл подзарядить, — брякнул Ромка первое, что пришло ему в голову.
— Тогда подскажите, как позвонить Гарику или Тамаре Петровне.
— Я не помню, а записной книжки у меня с собой нет, — снова вывернулся Ромка.
— Жаль, — спокойно ответил банкир.
С первого взгляда брат сестрой поняли, что Новгородцеву никто не звонил насчет выкупа его сына, потому что выглядел он на редкость спокойным и умиротворенным. Он даже напевал себе под нос какую-то мелодию, что убитый горем отец никогда бы не стал делать.
— Вообще-то мы отдыхаем, а в Москву по делам приехали, у Лешки к тому же зуб заболел. А как на Садовое кольцо вырулили, так сразу про ваш банк и вспомнили. Ну, и решили по ходу дела к вам
