условии.
— Каком?
— Если вы захотите провести выставку своих снимков, вы обратитесь ко мне. Я буду вашим продюсером! У вас явно незаурядный талант, да и воображение!
— Хорошо, — согласился Игорь, сам протянул руку к бутылке «Хеннесси» и добавил коньяка в бокалы. — Договорились.
С конвертами под мышкой Игорь спустился по Прорезной на Крещатик. Перед тем как войти в метро, позвонил Коляну.
— Да, слушаю? — раздался в его ухе женский голос.
— Ой, извините, я, наверно, ошибся…
— Не вешайте трубку! — попросил тот же голос. — Вы кому звоните?
— Коляну, Николаю.
— Он тут, только не может говорить. Что-то передать?
— «Тут» — это где? — спросил Игорь.
— Больница «скорой помощи», на Братиславской. Вашего товарища избили вчера, он лежит в травматологии.
— Это Игорь звонит, скажите ему, что это Игорь! Я ему долг хотел отдать, — Игорь вдруг запнулся. — А проведать его можно?
— Да, конечно, — ответил женский голос. — Пятый этаж основного корпуса, палата семь.
Женщина объяснила, как доехать до больницы. И ступеньки эскалатора повезли Игоря вниз, к поездам метро.
Колян лежал в шестиместной палате, слева под стенкой. Дверь в палату была настежь открыта. Две большие форточки в окнах тоже были открыты, и в лицо Игорю ударил порыв ветра с запахом прелой осенней листвы. Над Коляном висела капельница, из которой прозрачная пластиковая трубочка опускалась, извиваясь, как змея, вниз, к запястью правой руки. Лицо Коляна, частично закрытое бинтами, напугало Игоря своей синевой и опухлостью. Глаза его были закрыты. Рядом на тумбочке лежал его мобильник. Игорь перенес стул, стоявший у входа в палату, к кровати приятеля. Присел. Хотел было потормошить его, но рука Игоря остановилась в нескольких сантиметрах от плеча лежавшего. «А вдруг он без сознания?» — подумал Игорь и отнял руку. Поднялся, вышел в больничный коридор, осмотрелся. Поискал взглядом врача или медсестру, но никого не увидел. Прошелся по коридору, заглядывая в другие палаты, двери которых так же, как и в палате номер семь, были настежь открыты. Везде лежали пациенты. Некоторые читали газету или книгу, один парень с перевязанной головой слушал музыку — его уши были заткнуты маленькими наушниками, а веки дергались в ритм. Игорь прошелся несколько раз, пока его не остановил доносившийся из соседней с Коляном палаты звонок мобильного. Заглянул туда, на звонок. Заметил вибрирующий мобильник на тумбочке и рядом, слева, пациента с загипсованными руками и перебинтованной лобной долей, под глазами перламутровые синяки. Увидев зашедшего в палату Игоря, загипсованный дернулся, задрал подбородок, промычал что-то. Игорь по едва заметному движению головы и глаз пациента понял, что тот просит Игоря ответить на звонок его мобильника. Игорь сделал два быстрых шага.
— Алло! — выдохнул он в телефон.
— Это Варя, скажите… это врач?
— Нет, я пришел к товарищу, тут в соседней палате…
— А Костя рядом? — В голосе женщины прозвучал испуг.
Игорь повернулся к загипсованному.
— Вы — Костя? — спросил и тут же прочитал в его глазах положительный ответ.
— Да, рядом, только он не может говорить…
— Я знаю, вы скажите ему просто… что Варя звонила. Я сегодня вечером приеду. Передайте, что я его люблю!
— Хорошо, — пообещал Игорь и опустил мобильник на место. — Звонила Варя, — обратился он к хозяину телефона. — Сказала, что любит и сегодня вечером придет.
Лицо загипсованного не выразило никакой радости. Игорь, кивнув на прощание, вышел из палаты и вдруг заметил вывеску на внешней стороне двери «Палата № 5». Ему вдруг стало любопытно — почему после палаты номер пять идет палата номер семь. Проверил номера палат по другую сторону коридора — там уже шли двузначные номера.
— Вы кого-то ищете? — звонкий женский голос, показавшийся знакомым, прозвучал за его спиной.
Обернулся. Наконец-то перед ним стояла медсестра, молоденькая, улыбчивая, чернявая. Только белый халат трудно было назвать «белоснежным». Многочисленные стирки «выбили» из него первичную, «стерильную» белизну.
— Да, у меня тут друг к вам попал… В седьмую палату.
— А-а, это тот, что ночью привезли?
— Да, а что с ним?
— «Зэчеэмтэ», сотрясение мозга, ушибы, подозрение на перелом ребер.
— Какое «зэчеэмтэ»? — переспросил озадаченный Игорь.
— Закрытая черепно-мозговая травма, — пояснила медсестра.
— Но жить будет?
— Будет. Несколько дней ему точно придется у нас полежать, а потом отправим домой, — заботливо произнесла медсестра. — Под наблюдение.
— Он сейчас спит?
— Пойдемте, посмотрим, — девушка развернулась и направилась к палате номер семь. Игорь поспешил за ней.
Колян лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок. Увидев над собой медсестру и Игоря, он попытался улыбнуться разбитыми губами, но гримаса боли тут же перечеркнула так и не состоявшуюся улыбку.
— Ты как? — спросил, наклонившись, Игорь.
Взгляд Коляна словно бы ответил: «Ты же видишь!»
Игорь кивнул. Опустил на пол конверты с фотографиями.
— А я тебе долг привез, сто баксов… Оставить?
Колян отрицательно мотнул головой.
— Не надо, — произнес он негромко и не очень внятно. Разбитые, опухшие губы мешали ему говорить.
— Кто это тебя так? — Игорь присел на стул возле кровати, проводив взглядом вышедшую в коридор медсестру.
— Я не видел, — прошептал Колян. — Сзади напали…
— На улице?
— В парадном.
— Ограбили?
Колян отрицательно подвигал головой.
— Телефон не взяли! — показал он взглядом на тумбочку.
— Потому что дешевый, — выдохнул Игорь.
Колян опять попытался улыбнуться, и опять из этого ничего не вышло.
— В тумбочке куртка, — произнес он снова шепотом. — Достань!
Игорь полез в тумбочку, вытащил длинную тяжеленькую куртку из крашеного в черный цвет брезента со множеством карманов и заклепок. Ту самую, в которой он приезжал вчера на пикник. Развернул, перевел взгляд на приятеля.
— Там, в кармане, бабки, — зашептал Колян.
Игорь растерялся, стал ощупывать нагрудные карманы.
— Нет, не там, — остановил его шепот приятеля. — Со спины…
Озадаченный Игорь развернул куртку на коленях и увидел с внутренней стороны сзади потайной
