««Мира Души» уже пребывали в хаосе, в первоматерии, когда мир только появился». Именно из этих «крошечных искр духа составлена сияющая фигура сына. Они соответствуют частицам света, заключённым в тёмной Physis…». Они суть символы сознания, и их психологическая значимость состоит в том, что они представляют собой автономные комплексы, «которые могут обладать, как рассеянные психе, определённой собственной светимостью».
По существу Юнг говорит об этом свете: «Почти всегда он персонифицировался как сын… чистый и простой daimonion». Эта фигура — и Сын Макрокосма, и Бог, и креатура. У него есть многочисленные аналогии в «языческой», христианской, иудейской и арабской традициях. Как мы уже упоминали, он — алхимический Меркурий. Он — «человек света» у Зосимы, Адам Кадмон кабалы, homo maximus Парацельса, Метатрон Зохара и персидский Гайомарт. Для Юнга он является архетипическим образом Самости.
В качестве света природы эта тайная субстанция «находилась во внутреннем мире человека» и была для алхимиков «вездесущей и всепроникающей сущностью, мировой душой и «величайшим сокровищем», самым сокровенным и потаённым numinosum человека. Вероятно, нет лучшего психологического понятия для него, чем коллективное подсознательное, чьим ядром и упорядочивающим принципом является самость («монада» алхимиков и гностиков)».
Обнаружив Самость в материи, алхимики там же нашли и Бога. «Мировая душа считалась той частью Бога, которая формировала квинтэссенцию и субстанцию Физис». Значит, «алхимики проецировали на материю даже высшую ценность — Бога».
Меркурий — гермафродит и вмещает «как женский элемент, Sapientia и материю, так и мужской, Святой Дух и дьявола». Здесь мы сталкиваемся с непростыми отношениями между материей, женским, и злом, которые продолжают тревожить нашу культуру. Меркурий «являет собой не только духовное и физическое, но и объединяет в себе нравственно высшее и низшее»
… Меркурий — (символ) бессознательного. Меркурий, связанный с тьмой и подземным миром, «ни в коем случае не является христианским дьяволом». Скорее последний возник в результате «дьяволизации» Меркурия. Меркурий — это Люцифер, «затемнение изначального светоносца, который сам никогда не бывает светом; он — phosphoros, несущий свет природы, свет луны и звёзд…»[76].
Менли Холл в «Энциклопедическом изложении…» упоминает, что римский бог Меркурий олицетворялся с египетским Тотом, греческим Гермесом Трисмегистом, наиближайший к Богу, Посланец Богов. Приведем интересную цитату из «Разоблаченной Изиды» Е.П. Блаватской относительно Меркурия и Тота-Гермеса:
«Пифагор преподавал своим ученикам, что Бог есть вселенский ум, которым все проникнуто, и что этот ум в силу его вселенской тождественности может передаваться от одного объекта к другому и может быть заставлен творить предметы одною только силою воли человека. У древних греков Куриос считался богом-Разума (Nous).
«Корос (Куриос) означает чистый ни с чем не смешанный ум-мудрость», — говорит Платон.
Куриос есть Меркурий, божественная мудрость, и «Меркурий есть Сол» (Солнце), от которого Тот-Гермес получил свою божественную мудрость, которую он, в свою очередь, принес миру в своих книгах»[77].
В «Повседневной жизни алхимиков…» Серж Ютен приводит гравюру из книги Столциуса «Viridarium Chymicum» (1624 г.), где изображен обобщенный символ Великого Делания, над фигурой Андрогина (Вишну и Чакини Шакти?) помещен символ Меркурия расположенный в центре шестиконечной звезды, т. е. шестилепесткового лотоса Свадхистханы или руны Hagal. Сам Андрогин — Меркурий. В немецком алхимическом трактате XV в. Дух Меркурия изображен в виде солнечно-лунного андрогина над головой которого сияет 6-ти лучевая звезда[78]. Там же у С. Ютена имеется гравюра 1574 г. «Душа Меркурия (ртути)» (Anima Mercury, Турнэйссер цум Турн, «Quinta essetia»)[79], где показана женщина, из живота которой исходит свечение. Вспомним энергию ци распространяющаяся из Свадхистханы по всему телу.
Таким образом, налицо совпадение характеристик алхимического Меркурия, руны Hagal и Свадхистханы: плотский аспект, самость, сочетание в себе двух начал Абраксаса: разрушения и созидания. Еще одно подтверждение того, что Меркурий соответствует Свадхистхане, это то, что на средневековых алхимических гравюрах Меркурий изображают стоящим на драконе или на змее. Змея — символ Кундалини, которая находится в Муладхаре, чакре расположенной под Свадхистханой, под Меркурием.
Василий Валентин называет философский камень алхимиков универсальным Меркурием, сияющим в темноте, «словно маленькое солнце». Французский адепт Николь Фламель в трактате «Объяснения фигур» так говорит о дарующем алхимику озарение философском камне: «Так он (философский камень) теперь уносит человека из этой юдоли скорби, из этого горестного состояния бедности и недомогания, в славе поднимает его на своих крыльях над стоячими водами египетскими (коими являются ординарные мысли смертных), заставляя его презреть жизнь и богатства мира сего, денно и нощно размышлять о Боге и его святых, желать эмпиреев небесных и пить из сладостных источников вечной надежды.
Вечная хвала Богу, по милости своей давшему нам узреть сей прекрасный, воистину совершенный пурпурный цвет, сей прекрасный цвет полевого мака, сей пылающий и сверкающий сиреневый цвет, уже не подверженный переменам, над которым более не властны само небо и его зодиак, ослепительный лучистый блеск которого каким-то образом сообщает человеку нечто сверхнебесное, в то же время заставляя его (когда он смотрит на него, познавая его) трепетать и содрогаться»[80].
Итак, если Сахасрара имеет связь с Черным Солнцем, то Меркурию-Свадхистхане соответствует Фиолетовое Солнце. Из Черного Солнца (Сахасрары) по Великой Восьмерке энергия Vril спускается до Меркурия (Свадхистханы, Фиолетовое Солнце) и далее вновь перетекает, поднимается к Черному Солнцу. Этот обратный процесс и есть процесс алхимического Великого Делания. Гебер в «Кратком курсе совершенного магистерия» говорит, что алхимическое золото (Черное Солнце) «образовано из очень летучей ртути (Меркурий) и некоторого количества очень чистой серы».[81]
Рассматривая далее систему движения энергии Vril в схеме чакр Иоганна Гихтеля, можно заметить, что энергия, по спирали переходя от Меркурия (Свадхистхана) минуя Юпитер (Аджна) и Луну (Муладхара) попадает в место, где должна располагаться чакра Сахасрара, но вместо символа Черного Солнца, мы обнаруживаем там символ Сатурна. Но не будем забывать, что у И. Гихтеля на этом рисунке изображен человек не просвещенный, т. е. не прошедший все стадии Великого Делания, человек не подверженный алхимической трансмутации. Так и в процессе Великого Делания появлению Золота (Черного Солнца) предшествует появление Свинца, которому соответствует Сатурн, а вся цель алхимии потому может заключаться в том, чтобы вновь обрести утраченный золотой век «перейти, подняться от свинца к золоту»[82], приблизить грядущую Сатья-югу, когда над Землей вновь воссияет оккультное Черное Солнце, излучая свои потоки чудодейственного света Vril. Серж Ютен говорит, что во времена Золотого Века миром правил бог времени Кронос (римский Сатурн). Это также еще один намек на Черное Солнце. В «Халдейских Оракулах» находим такие строки: «§ 131. Солнце вернейшее мерит все сущее временем, ибо оно само есть время времен, как говорят о том божественные оракулы». ««§ 134. Поэтому Кронос, Солнце как Надзиратель, лицезреет истинную опору»[83]. В книге же Р. Мунда «Миф о Черном Солнце» прямо указывается, что «Sandar должен находиться в связи с Сатурном- Сатаной — тем, кто дарит и отнимает жизнь»[84]. Когда-то,
