Завершив разговор, она пояснила:
– Звонили с поста охраны. У них вышла из строя система наблюдения. Но, кажется, скоро починят.
Ловко выкрутилась! Ирина же только заметила:
– И что, думают, что это было сделано намеренно?
Экономка пожала плечами и ответила:
– Может быть, и намеренно. Во всяком случае, будет расследование. И того, кто устроил все это, найдут и накажут.
А затем поинтересовалась, не желает ли Ирина чем-либо перекусить. Она ответила, что не желает, и проронила, что хочет почитать на ночь что-нибудь занимательное. Делая вид, что выбирает подходящую книгу, Ирина стала перебирать один том за другим.
Экономка не уходила, наблюдая за ней. Ирина листала книгу за книгой, хмыкала и ставила их обратно на полку. Наконец Калерия Афанасьевна удалилась, пожелав ей доброй ночи.
Ирина поставила книжку, которую держала в руках, на полку, подошла к соседнему шкафу и протянула руку к той книге на последней полке, о которой говорила Тамара.
Это был роман Александра Дюма «Граф Монте-Кристо». Так случайно вышло или Тамара намеренно выбрала эту книгу? Ирина открыла ее посередине и заметила сложенный вдвое белый лист.
Зажав книгу в руке, она вышла из библиотеки и наткнулась на Калерию, по всей видимости, дожидавшуюся ее в коридоре. Она бросила взгляд на обложку и протянула:
– Вам такое нравится? Это же для подростков!
– Ну отчего же, – ответила Ирина. – Любой из нас может оказаться в ситуации, когда придется бежать из тюрьмы. Вы не находите?
Калерия явно не находила, Ирина же пошла прочь, но вдруг до нее донеслась реплика экономки:
– Но ведь вы взяли второй том!
Ирина бросила взгляд на книгу – так и есть, второй том романа Дюма. Калерия, наклонив голову, смотрела на нее и улыбалась, донельзя напоминая Бабу-ягу. И как так вышло, что это второй том? Ведь роман, понятное дело, надо начинать читать с первого!
– Подождите! – заявила Калерия и быстро скрылась в библиотеке. Ирина немедленно вынула из книги листок и сунула его в карман джинсов. А тут уже вернулась экономка – она протянула Ирине первый том романа.
– Благодарю вас, – заявила Ирина, беря его, и заметила руку Калерии, требовательно тянувшуюся ко второму тому, зажатому у нее под мышкой. Она буквально выхватила его. Ирина сделала вид, что не имеет ничего против и, еще раз пожелав экономке доброй ночи, двинулась прочь.
В конце коридора она машинально обернулась и заметила, что Калерия лихорадочно перелистывает страницы книги. Экономка явно что-то искала, но так ничего и не обнаружила. Но как она вообще поняла, что надо что-то искать? Странно, очень странно!
Ирина вернулась к себе в комнату и отправилась принимать душ, хотя уже мылась. Там, в заполненной паром душевой кабинке, она вытащила из кулака смятую записку, развернула ее и быстро прочла.
Она поняла, что от нее требовалось. Бумага намокла от воды, Ирина скомкала ее и бросила на пол. Что ж, раз ее тюремщики разыгрывали спектакль, то настал и ее черед разыграть перед ними свой собственный!
Утром Ирина проснулась в хорошем настроении. Она подошла к окну и раздвинула шторы. Вчера побег не удался, но сегодня все будет иначе. Потому что Тамара права – другого шанса не будет. Если то, что они задумали, не удастся, то она вряд ли когда-нибудь покинет особняк, ибо ее тюремщики догадаются, что замышлялось, и наверняка изменят стратегию.
Проглотив таблетку, Ирина спустилась к завтраку. Нос у Людочки, все еще распухший, несколько уменьшился в размерах. Девочка со страхом поглядывала на восседавшую рядом с ней Тамару и даже отшатнулась от гувернантки, когда та положила перед ней бутерброд.
Еще бы, ведь именно она разбила ребенку нос – если не кулаком, так толкнув девочку на пол. Ирина все еще не могла простить ей этого жестокого поступка.
К обеду пожаловали гости. Ирина даже немного волновалась, хотя знала, что это будут не ее старший брат с женой, а актеры, игравшие роли таковых. Наконец в гостиную вошел высокий молодой мужчина с темной бородкой – Ирина отметила, что он действительно похож на нее. Наверняка подбирали намеренно. Или загримировали!
Этот тип, по легенде являвшийся братом Сергеем, раскрыв объятия, бросился к ней. Ирина вела себя несколько скованно, однако приветливо. Никто не должен был заподозрить, что она о чем-то догадывается.
Появилась и его «жена» Светлана, невысокая красивая дамочка, оказавшаяся к тому же беременной. Ирину так и подмывало спросить у нее, беременна ли она на самом деле, или это всего лишь накладной живот.
Помимо этого, приехали и две мамочки – Вадима и ее собственная. Сели обедать. Людочки за столом не было, ее оставили в детской. Ирина понимала, почему: не могли же они требовать от ребенка, чтобы он радостными воплями встречал незнакомых мужчину и женщину, делая вид, что это его любимые дядя и тетя.
На присутствии Людочки Ирина не настаивала. Она получила заверения от Тамары, что в этот раз побег будет двойной – девочку тоже прихватят.
После сытного обеда компания родственников переместилась в гостиную. Сергей рассказывал о «своей поездке в Скандинавию» и о заключении важного договора. Ирина же наблюдала за этими людьми, в задачу которых входило морочить ей голову. Неужели у них не было совести? Или все затмила жажда наживы?
Беременная Светлана, только что хохотавшая на диване, вдруг скривилась от боли и прижала руки к животу.
– Светочка, все в порядке? – спросил с встревоженной гримасой Сергей, а она заверила его, что все отлично. Беседа возобновилась. Светлана поднялась с дивана, направилась к столу, на котором стоял поднос с графинами разнообразных соков, и вдруг Виктория Вадимовна вскрикнула.
Она указала на полоску крови, которая тянулась за Светланой. Кровь стекала по ноге и капала на ковер. Ирина похолодела – неужели женщина в самом деле была беременна? Но потом она заметила заговорщические взгляды, которыми обменялись Вадим и Сергей, и поняла, что все это не более чем подстава.
– Светочка, милая, тебе нужен врач! – закричал Сергей, а его «жена» вдруг рухнула на пол. Около нее засуетились обе «мамочки». Появилась массивная фигура Калерии Афанасьевны.
Ирина, наблюдавшая за всем этим действом из кресла, вдруг ощутила тупую боль в висках. Если бы она не знала, что это фарс, то у нее случилась бы настоящая истерика. Эта трагедия, разыгранная как по нотам, была необходима, чтобы…
Чтобы подтолкнуть то вложенное в ее голову фальшивое воспоминание, которое никак не могло прорваться сквозь толщу других, настоящих. Ирина оцепенело смотрела на лежавшую на ковре Светлану и лужу крови, растекавшуюся около ее ног.
– Господи, у нее нет пульса! – заголосил вдруг Сергей. – Светочка, милая моя, не умирай! Прошу тебя! Ведь нам уже достаточно одной трагедии! Смерти Алеши!
На него тотчас зашикали, но Сергей, изображая впавшего в истерику типа, закричал, указывая на Ирину.
– И почему все это свалилось на нас? За какие грехи? Сначала Алеша, ее сын, а потом и моя Светочка и наш сынок!
Ирина поняла, что настал момент ее выхода на сцену. Ведь не знай она ничего – непременно задала бы этот вопрос.
– Мой сын Алеша? – спросила она, стараясь, чтобы голос у нее дрожал. Именно так бы отреагировала настоящая мать.
– Да, твой сын! – закричал Сергей. – Брат-близнец Людочки! Тот, чья комната теперь стоит пустая! Он ведь умер у тебя на глазах, разве ты не помнишь? Господи, конечно, не помнишь! Потому что вся эта терапия – попытка заставить тебя забыть это ужасное воспоминание! Не вспомнить, а забыть смерть сына,
