Старшина, пригибаясь на бегу, пересек двор и свалился в окоп за казармой. Здесь собрались последние уцелевшие защитники заставы. Десять человек. Басмачи шли в открытую, почти не скрываясь от редких выстрелов пограничников.
– Патроны есть?
– Считай, что нет, товарищ старшина, – ответил сержант Иванов, загоняя последнюю обойму. Вскинул винтовку. Выстрел. Старшина дал короткую очередь из трофейного ручного пулемета, и отбросил бесполезную игрушку в сторону. Подобрал винтовку красноармейца. Имени не запомнил, а может и познакомиться не успел.
– В штыки, братцы!
Вот так, не по-уставному – 'братцы'. И десяток поднялся как один человек. В считанные мгновения сократил дистанцию. Длинные, четырехгранные острия впились в тела, удары прикладов обрушились на растерявшихся бандитов. Откуда-то, словно из-под земли, с грозным рычанием, бросились на поддержку черные гибкие тела двух уцелевших собак. Молжахеды дрогнули, побежали в стороны. Но, увидев, сколь малочислен противник, снова бросились вперед.
Старшина всадил последнюю пулю в басмача, активно машущего руками чуть в отдалении, ударом штыка уронил с ног второго, прикладом свалил третьего, ощутил острую боль в спине… И уже лежа, увидел, как Иванов, единственный, оставшийся на ногах, выдернул кольцо гранаты и бросил ее вверх, как падает Алый, последний пограничный пес, весь израненный, но успевший вцепиться в ногу еще одному бородачу…
Как прилетевшие 'Чайки', И-15 из сто шестого штурмового авиаполка, накрыли выдававшие себя дымом и пылью артиллерийские позиции на склонах гор мелкими осколочными бомбами, а потом прошлись по разбегающейся, бросающей оружие, толпе душманов пулеметным огнем, на заставе уже не видел никто.
Капитан Самовозов, командир эскадрона, ворвавшегося на территорию заставы через десяток минут после авианалета, стоял возле искореженного пулеметного гнезда и разглядывал в бинокль противоположный берег реки.
– Можешь объяснить, что там происходит? – спросил он старшего лейтенанта Галкина, приданного в последнюю минуту иновременника.
За рекой красивые и грозные летающие машины, напоминающие доведенные до немыслимого совершенства автожиры, неторопливо двигались над береговыми скалами, поливая их свинцом.
– Американцы, – ответил Галкин, – душманов добивают. Им лишняя талибская банда в Афганистане не нужна. Зато очередной победный репортаж весьма полезен. Передадут в CNN… – старлей на секунду замолчал и зло выплюнул. – Суки!
– Почему? – удивился капитан. – Басмачей бьют. То есть, душманов.
Галкин выматерился.
– Думаешь, они раньше прийти не могли? Когда ребята живы были? Хрен! Специально ждали, козлы. Небось, и налет сами организовали! А теперь свидетелей убирают!
Старлей замолчал. Самовозов посмотрел на перекошенное от злости лицо консультанта, перевел взгляд на барражирующие над рекой 'вертолеты' и выдохнул тоже:
– Суки!
Где-то в Америке.
Клуб 'Темная комната'
Очередное нарушение традиций Джордж воспринял без всякого удивления, хотя и ворчал про себя сильнее, чем первый раз. Действительно, когда весь мир катится в тартарары, единственное, что отличает настоящего джентльмена – это соблюдение традиций. Пусть все вокруг сходят с ума, но файф-о-клок или посещение клуба двадцать седьмого числа каждого месяца – это святое для любого джентльмена. Второе подряд заседание вне традиционной даты, это совсем не по-джентльменски. Наблюдая, как слуга расставляет напитки, а потом аккуратно увозит столик на колесиках из комнаты, Джордж продолжал вести мысленный диалог с самим собой. Но диалог диалогом, а работа остается работой. Проследив, как слуга расставил напитки, привычно пройдясь по комнате, Джордж столь же привычным движением зажег свечи и вышел из комнаты.
Снова, ровно в полночь по Вашингтону, бодрый голос мистера Икс открыл дискуссию.
– Господа, есть предложение выслушать в первую очередь мистера Ди, который расскажет нам о выявленных специалистами фактах, относящихся к Событию. Есть возражения?
Легкий одобрительный гул, донесшийся всех сторон, дал понять, что все готовы выслушать новости.
– Господа, мы тщательно проанализировали новые и поступающие сведения, – начал академическим тоном, привычно обращаясь к аудитории, словно у себя в институте, человек, известный в клубе как 'мистер Ди'. – На основании полученных данных можно однозначно констатировать, что перед нами – не природное явление. Природе, господа, безразличны проведенные человеком границы. В нашем же случае перенос произошел точно по границам, причем, что весьма увлекательно – по границам СССР 1991 года. Именно поэтому сейчас поляки воюют с немцами в Восточной Пруссии, японцы с удивлением встречают своих собственных предков с Северных территорий, а также происходят прочие мелкие неприятности на русских границах. Вариант с разработкой подобной установки в нашем времени можно также отбросить как маловероятный. При нынешней открытости научного общества теория хронопереноса была бы уже известна во всех странах мира задолго до появления работающего образца. Потому что люфт между созданием теории и ее практическим осуществлением составляет пару десятилетий. Поэтому искать виновников в нашем времени бесполезно и появляются две гипотезы – либо это эксперимент инопланетного разума, либо наших далеких потомков…
– Извините, мистер Ди, – голос мистера Джи был удивительно мягок, – есть некоторая, не совсем достоверная, информация о возможности наличия такой аппаратуры у 'дядюшки Джо'. Это может быть дезинформацией?
– Нууу, – протянул, раздумывая, оратор, – я бы сказал, что некоторая теоретическая возможность есть. Но маловероятная, если это действительно СССР из сорок первого года нашей истории. Пока никаких данных, свидетельствующих, что это не так, мы не имеем.
– Но вероятность есть, как вы утверждаете, – в голосе мистера Джи промелькнуло опасение. – Тогда я категорически против любых силовых методов. И так мы прошли по самому краю…
– Вот именно, господа! – перебил его голос с дивана. – Мистер Джи, расскажите, что в конце концов произошло, мы должны знать реальные факты.
– Только не для разглашения, господа, – напомнил мистер Икс.
– Разумеется, – тотчас же откликнулся тот же голос с дивана.
– Господа, информация засекречена решением президента, но между нами… – в голосе Джи опять появились командные нотки. – Предварительным следствием установлено, что командир 'Мемфиса' принял посторонние шумы за начало подготовки ракет к пуску и атаковал русскую подлодку торпедами. Но, как считает большинство свидетелей, русская ракетная подлодка шла в охранении торпедной атомарины и та нанесла ответный удар. В результате наша и русская подводные лодки затонули. Спаслось примерно треть экипажа нашей лодки. У русских потери еще больше.
– Поднять русскую атомарину, – мечтательно произнес кто-то с дивана.
– Глубина в районе столкновения потребует применения специальной техники, – отозвался мистер Джи. – Слишком дорого. Потребуется длительное время на подготовку.
