могла уменьшиться.
– У меня десять плюс твои три… Нам не хватает трех тысяч… Что делать?
– Так я и знала! – хлопнула руками Надежда.
К ним бесшумно приблизился официант.
– Я могу забрать оплату?
– Понимаете… как сказать… в общем… – начала Мила, покрываясь красными пятнами.
– В общем, у нас не хватает трех тысяч, – выпалила Надежда, пытаясь сложить салфетку в форме розочки, как она лежала изначально, словно это усилие могло скостить им три тысячи рублей.
Повисло гробовое молчание.
– Пойдемте со мной, – холодно сказал официант, как-то сразу утративший все свое обаяние.
Женщины забрали сумки и, будто побитые собаки, поплелись за ним.
– Вот сейчас и увидитесь, и снова в присутствии следователя, – хохотнула Надя, толкнув подругу локтем.
– Какой позор! – выдохнула Мила.
– Все ты! «Я получила премию, все будет хорошо!» – передразнила ее Надя.
– Не трави душу… Кто мог подумать, что десяти тысяч не хватит на ужин.
Их вывели под пристальным взглядом охранника в длинный, широкий, плохо освещенный коридор.
«Ведут словно на расстрел, – мелькнула мысль у Милы, – все правильно, скандал поднимать в зале не стали, чтобы не испортить настроение нормальным посетителям».
Официант подвел женщин к внушительной дубовой двери и постучал в нее.
– Да-да.
– Сергей Анатольевич, у нас тут недоразумение, – заглянул в кабинет официант.
«Прямо к директору привел, – подумала Мила и ощутила, как затряслись ноги, – нервы ни к черту стали».
– Проходи, Миша, – сказал ему мужчина неестественно высоким для его комплекции и пола голосом.
– Вот две дамы не могут оплатить счет, – сказал официант и положил на стол перед шефом чек на оплату.
– Я понял, можешь идти, Миша, – сказал Сергей Анатольевич. – Я разберусь.
Сергей Анатольевич был высоким дородным мужчиной со светлыми волосами, розовыми щеками и синими озорными глазами. Вид у него был очень располагающим, и страх у Милы постепенно улетучился.
– Ну-с… дамы, как же так?
– Мы не ожидали, что будет такая сумма. Думали, что тринадцати тысяч хватит. Вообще, почему так дорого? На двоих – шестнадцать тысяч. С ума сойти! – возмутилась Надежда, явно не желавшая оправдываться и занявшая позицию нападения.
– Дорогие мои, вы пили коллекционное дорогое вино, понравилось оно вам? – еще больше прищурил глаза Сергей Анатольевич.
– Хорошее вино было, – спокойно ответила Мила.
– Вы ели одну из самых дорогих рыб. Как рыбка-то?
– Ничего. В смысле, очень хорошая. Только почему официант принес нам все самое дорогое? – спросила Надежда.
Миша, задержавшись в дверях, подал голос:
– Шеф, они попросили меня принести на мой вкус. Обычно так говорят люди, не считающие каждую копейку.
– Не оправдывайся, Мишатка, я знаю, что ты у нас один из лучших официантов. Вы, дамы, меню видели? Вам давали его?
– Давали.
– Не заметили там цены?
Женщины молчали.
– В меню указаны и названия вин, что вы выпили, и их цена. Как видите, нашей вины тут нет.
– Простите нас, я обязательно принесу вам три тысячи, – сказала Мила.
– Вот это другой разговор, оставайтесь одна в залог, а другая быстро сходит и принесет денежки. Чем быстрее обернетесь, тем быстрее будете свободны, – предложил Сергей Анатольевич.
– А нельзя нам вместе уйти, мы оставим что-то в залог: паспорт, водительские права или золотое кольцо? – спросила Мила, неуютно чувствующая себя под этим взглядом с прищуром.
– Э нет, дорогуши… А потом вы вернетесь с милицией и скажете, что я отнял у вас документы, ограбил вас. Так что идите за деньгами.
Подруги переглянулись, денег не было ни у одной, ни у другой. Мила не была слишком общительной, и она могла попросить денег только у Евгения или у Игоря Викторовича. В данный момент оба эти канала были закрыты, так как Евгения она вычеркнула из своей жизни, а Игорь уже дал все что мог.
– Иди ты… – прошептала Мила.
– Подождешь меня? Я быстро! – сказала Надежда и, схватив свою сумку, прошмыгнула мимо Миши, смотревшего на них с презрением и даже брезгливостью.
Непонятно почему, но эти люди, в принципе сами не добившиеся ничего в жизни, уважали и ценили только толстые кошельки.
– Мишаня, закрой дверь, – вкрадчиво сказал Сергей Анатольевич, и Мила сразу же почувствовала неприятный холодок, пробежавший по спине. – Ну что, довольна? Знаю я вас таких, решили хорошо и дорого поесть, а потом расплатиться привычным способом. Так?
– Я не понимаю… – Мила сглотнула.
– Все ты понимаешь! Пришло время расплачиваться, раздевайся! – приказал Сергей Анатольевич. – Если хорошо поработаешь, платить не придется. – Взгляд директора стал жестким и злым.
– Что вы хотите? У меня есть тринадцать тысяч, сейчас подруга принесет еще три, и я все вам отдам… – залепетала Камилла.
– Мишань, помоги ей, давай обслужи нас, нищета и лимита.
Михаил с кривой улыбкой на лице стал надвигаться на Милу. Она вскочила со стула и попятилась.
– Что вы задумали?! Вы что?! Я буду кричать! Бандиты!
– Кричи, кабинет звукоизолирован, – заметил директор и низко наклонился над столом.
Мила поняла, что он нюхает кокаин, и от этой мысли ей стало еще хуже. Можно было взывать к совести нормального, трезвого человека, но что толку ждать какого-то понимания и сострадания от наркотически опьяненного человека? Миша между тем приближался к ней с улыбкой Мефистофеля. Мила закружила от него по комнате с криком:
– Помогите! Не приближайтесь ко мне!
Сергей Анатольевич, вдохнув последние крошки порошка, оторвался от стола и кинул безумный взгляд на Камиллу.
– Ну что, птичка голодная?
– Хорошо бордо пошло? – вторил Мишаня.
Директор поднял свое грузное тело из кресла и двинулся к Миле.
Она с диким криком метнулась к запертой двери и забарабанила по ней со страшной силой:
– Выпустите меня! Помогите! Надя! Спасите! Надя!
Сергей Анатольевич, заломив ей руки за спину, оторвал от двери и повернул к себе.
– Не трепыхайся, птичка.
– Шеф, они еще все расспрашивали о Марко.
– О Марко? – встрепенулся Сергей Анатольевич. Видимо, это имя имело свое магическое действие даже на воспаленный мозг. – Откуда они знают Марко Тозини?
– Я не знаю. Все расспрашивали, когда он сюда приходит, где еще бывает?
Сергей Анатольевич сфокусировал свои мутные глаза на бледном лице Милы и наотмашь ударил ее. Голова девушки резко дернулась, и она ощутила резкую боль в скуле и щеке.
– Ах ты, стерва! Вынюхиваешь?! Говори, кто прислал?! Профессиональным шпионажем занимаешься?
