и публично поклялся Семею, что сам он никогда не вспомнит ему прошлого и не убьет его. И хотя в душе Соломона бушевала ярость, по реакции толпы он понял, что отец поступил правильно. Казнь Семея вряд ли пошла на пользу начавшей восстанавливаться популярности Давида в народе, в то время как эта его демонстрация отходчивости и милосердия была воспринята с восторгом.
Но там же, при переправе через Иордан, произошла стычка между представителями колена Иуды и других колен, давшая начало новому мятежу во главе с Савеем, сыном Бихри (Шевой бен Бихри).
Савей отнюдь не пытался провозгласить себя царем. Нет, напротив, он ратовал за возвращение «к старым добрым временам», когда никакого царя у евреев не было и в помине, каждое колено жило само по себе и объединялись они только для войны.
Таким образом, Саней угрожал самой идее сплочения евреев в единую нацию, а также идеям государственности и монархии вообще. И Давид это прекрасно понял: «Тогда Давид сказал Авессе: теперь наделает нам зла Савей, сын Бихри, больше, нежели Авессалом…» (2 Цар. 20:6).
В итоге бунт Савея был подавлен все тем же Иоавом; сам Савей был казнен жителями города Авел- Беф-Маахи (Авел-Бейт-Маахи), но эта история снова показала, что еврейский народ все еще оставался крайне разрозненным; центробежные силы в нем все еще были не менее сильны, чем центростремительные. А, значит, для преодоления разногласий между коленами и сохранения единства молодого Еврейского государства было крайне важно проводить продуманную внутреннюю политику и ни в коем случае не допускать, чтобы какое-либо колено чувствовало себя ущемленным или дискриминируемым по сравнению с другими.
Самое странное заключается, пожалуй, в том, что Соломон, считающийся эталоном мудрости, в том числе и государственной, так и не понял или не захотел понять этой простой истины.
Спустя год после восстания Авессалома в жизни Соломона произошло важное событие – он женился на аммонитской принцессе Нааме.
Безусловно, это был, прежде всего, политический брак.
Вассальный царь Аммона Сови, сын Нааса (Шови бен Нахаш), упоминается в Библии (2 Цар. 17:27) среди тех, кто в дни мятежа Авессалома принял решение сохранить верность Давиду и доставил вместе с Верзеллием Галаалитянином (Барзилаем Гиладянином) провиант для царской армии в Маханаим. Желая отблагодарить Сови за его верность, а заодно и укрепить отношения с ним, Давид и предложил ему породниться. Но если раньше Давид взял бы юную царевну для себя, то теперь, когда прожитые годы давали о себе знать, он решил выдать ее за младшего любимого сына.
Не исключено, что определенную роль в этом решении сыграл все тот же пророк Нафан, уже начавший продумывать пути возведения на трон своего воспитанника. Ему было крайне важно, чтобы, независимо от своего возраста, Соломон к моменту объявления наследника был женат – чтобы никто не сказал, что он слишком юн для роли царя «и еще не познал женщину».
Свадьба юных царевича и царевны состоялась вскоре после того, как Наама приняла еврейскую веру Через год она подарила Соломону его первенца Ровоама (Рехаваама) – так что в момент начала ожесточенной борьбы за трон Соломон уже был отцом годовалого сына.
Такова, во всяком случае, версия раввинистических авторитетов, основанная на тексте Библии и Талмуда. Чрезвычайно показательно, что еврейский фольклор представляет совершенно иную версию женитьбы Соломона на Нааме.
Само знакомство царя с принцессой, согласно известной еврейской сказке, происходит в те дни, когда властитель демонов Асмодей (Ашмодей) изгнал Соломона из дворца и, приняв его облик, воцарился на троне.
Соломон же, продолжает сказка, стал бродить по всем окрестным странам, прося подаяния, и однажды забрел в столицу Аммона. Здесь царский повар, сжалившись над бродягой, взял его к себе в прислугу на кухню. Соломон был несказанно рад, что теперь у него есть кров и пища, и не знал, чем отблагодарить повара за его доброту.
Однажды он попросил повара разрешить поработать на кухне вместо него и лично приготовить для царя трапезу. А так как был Соломон, помимо всего прочего, искушен и в тайнах кулинарии, знал секреты всех пряностей, то приготовленные им блюда привели царя в восторг. Вскоре Соломон из простого уборщика и мойщика посуды превратился в первого помощника царского шеф-повара.
Как-то раз царская дочь Наама заглянула на кухню. Увидела она Соломона, без памяти влюбилась в него и стала просить отца выдать ее замуж за помощника повара. Просьба эта привела царя Аммона в такую ярость, что он едва не казнил дочь с ее избранником, но затем решил не брать на себя грех их убийства и попросту велел отвезти Нааму и Соломона в пустыню и бросить там умирать с голода.
Но влюбленные, как догадывается читатель, не умерли, а смогли добраться до некоего стоявшего на берегу моря города, где Соломон, чтобы прокормить себя и жену, стал ловить рыбу и продавать ее на рынке. В один из дней Соломон поймал только одну рыбу и принес ее домой – чтобы Наама изжарила ее и им было чем поужинать.
Когда царевна вспорола рыбе живот, она обнаружила в нем золотое кольцо и поспешила отдать его мужу Взглянул Соломон на кольцо, увидел на нем выгравированное сакральное имя Всевышнего – и понял, что это – то самое кольцо, которое он некогда так опрометчиво сам отдал Асмодею. Тогда понял Соломон, что Всевышний простил ему его грехи и пришло время идти в Иерусалим и возвращать себе трон.
Уже после того, как Соломон снова воссел на престоле, он вызвал к себе царя Аммона, и тот, будучи его вассалом, поспешил явиться.
– Слышал я, – сказал Соломон, – что ты совершил великий грех: убил свою дочь и ее жениха-еврея. Пришло время спросить с тебя за это преступление…
– О повелитель! – ответил на это царь Аммона. – Моя дочь и в самом деле влюбилась в помощника нашего повара. Это привело меня в ярость, ибо негоже царской дочери становиться женой простолюдина. Но я не убивал их – вместо этого я велел завезти их в пустыню и там бросить. Что с ними произошло дальше, мне неведомо.
– Так знай же, – сказал Соломон, – что я и есть тот помощник повара и ты теперь стал моим тестем[27].
Очевидно, что эта легенда, как, впрочем, и многие другие известные сказки и легенды о царе Соломоне, возникла под влиянием сюжетов греческой и персидской мифологии, то есть, вероятнее всего, спустя столетия после смерти царя Соломона, во время Вавилонского изгнания евреев (VI век до н. э.).
Однако пристрастному читателю библейская версия первого брака Соломона может показаться даже еще более сомнительной, чем сказочная: ведь если в момент воцарения Соломону было 12 лет, то, значит, его свадьба с Наамой состоялась, когда ему было 10 лет, а в одиннадцатилетнем возрасте он уже стал отцом.
Но насколько можно доверять этим цифрам? Да и вообще о какой исторической эпохе мы ведем речь; как время жизни царя Соломона соотносится с историей Древнего мира в целом?
Надо признать, что вопрос хронологии событий вплоть до жизни царя Езекии (Хизкии, Хизкияу, Иехизкиягу – 724-696 годы до н. э.) является одной из самых сложных и запутанных проблем библеистики.
Традиционная еврейская историография выстраивает хронологию, беря за точку отсчета «Сотворение мира» и далее ориентируясь на указанную в «Пятикнижии» продолжительность жизни его героев как на опорные даты. Составив таким образом хронологию вплоть до выхода из Египта, дальше раввинистические авторитеты начинают опираться на разбросанные по всему тексту Танаха временные ориентиры. К примеру, ключевой для определения времени воцарения Соломона и даты строительства Первого храма считается следующая фраза: «В четыреста восьмидесятом году по исшествии сынов Израилевых из земли Египетской, в четвертый год царствования Соломонова над Израилем, в месяц Зиф, который есть второй месяц, начал он строить храм Господу» (3 Цар. 6:1).
С точки зрения этой хронологической системы, Соломон родился в 2912 году от Сотворения мира по еврейскому календарю (848 год до н. э.) и воцарился в возрасте двенадцати с лишним лет в 2924 году (836 год до н. э.).
Однако большинство историков датируют период царствования Давида и Соломона более ранним
