засмеялись.
Когда они удалились, Синклер открыл дверь пошире и вывел Элеонор наружу.
Они оказались в конце узкого мезонина, который нависал над просторным вестибюлем, декорированным чередующимися плитками белого и черного мрамора. Внизу по обеим сторонам холла тянулась раздвоенная лестница, а на самом верху висел огромный ковер в античном стиле, изображающий сцену охоты на оленей. Сейчас он выцвел, края с золотистой каймой были растрепаны, но, судя по всему, произведение ткацкого искусства некогда блистало сочными пурпурными и синими красками.
— Его соткали в Бельгии, — шепнул Синклер, — причем очень давно.
Не выпуская руку Элеонор, он повел ее дальше. Прежде никто ее не держал за руку так долго и так уверенно, и девушка никак не могла определиться, как реагировать на подобное обращение. Лейтенант предложил ей заглянуть в игорный зал, где несколько мужчин были поглощены игрой в карты — настолько сильно, что не обратили внимания на открывшуюся дверь, — затем показал великолепную библиотеку со стеллажами из атласного дерева, уходящими на высоту двенадцати футов и заполненными книгами с кожаными корешками. Потом провел в трофейный зал, где, помимо разного рода призов вроде кубков и тарелок, содержался целый зверинец из чучел животных, взирающих стеклянными глазами куда-то в пустоту. Три или четыре раза им приходилось прятаться в альковах или за закрытыми дверями, чтобы их не увидел какой-нибудь служитель или член клуба, проходящий мимо. В один из таких моментов Синклер, указав на толстяка, который прикрывал рот ладонью, чтобы заглушить отрыжку, шепнул:
— Вон того пузатого фигляра зовут Фитцрой. Как-то раз я задал ему хорошую взбучку и боюсь, как бы мне не пришлось сделать это снова.
Когда Фитцрой ушел, Синклер вывел Элеонор из укрытия и снова потащил за собой.
— Сюда! Хочу показать вам еще кое-что.
По узкой лестнице, устланной ковровой дорожкой, Синклер увлек девушку на третий этаж и завел в альков с бархатными шторами. Элеонор услышала незнакомые ей сухие стучащие звуки, доносящиеся откуда-то снизу. Лейтенант снова приложил палец к губам, затем, отпустив наконец руку спутницы, на несколько дюймов раздвинул шторы.
Они стояли на крошечном балкончике, огороженном изящными деревянными перилами с искусно выполненной резьбой, а под ними по обшитой деревянными панелями галерее были разбросаны полдюжины бильярдных столов, словно лужайки сочной зеленой травы. Игра велась только на двух столах; мужчины за одним из столов были лишь в сорочках, со сброшенными на брюки подтяжками. При виде этой картины Элеонор покраснела. Один из игроков ударил по белому шару; тот, плавно прокатившись через стол, задел красный и мягко уткнулся в борт.
— Хороший удар, — заметил его противник.
— Вот если бы жизнь была похожа на игру в бильярд, — ответил первый, делая паузу, чтобы чем-то натереть кончик кия.
— Так она и похожа! Тебе разве не говорили?
— Наверное, в тот день я был в увольнительной.
— Как и большинство из нас, — сказал первый со смешком.
«Неужели все мужчины так изъясняются? — думала Элеонор. Неужели они всегда так ведут себя в дружеской компании?» Она была зачарована и вместе с тем смущена: ей не положено быть здесь, и значит, она не вправе заглядывать в их святая святых и подслушивать разговоры. Элеонор не осмеливалась заговорить, боясь, как бы ее не услышали игроки, поэтому молча посмотрела на Синклера. Он повернулся к ней, и в сумраке тесного балкона, под завесой едва приоткрытых штор Элеонор поймала его напряженный взгляд. Девушка смущенно опустила глаза — ну зачем она позволила себе выпить тот, второй бокал шампанского? У нее до сих пор немного кружилась голова, — однако тут же почувствовала, как лейтенант взял ее за подбородок и медленно подался вперед. Элеонор ощутила прикосновение его светлых усов, а затем, хотя девушка и была уверена, что своим поведением ни в коей мере не провоцировала лейтенанта, их губы встретились… и она не противилась. Непонятно почему, глаза Элеонор закрылись сами собой, и время вдруг полностью остановилось. Все вокруг словно перестало существовать. Только когда снизу донесся победный возглас одного из игроков в бильярд «Вот это игра, Рэйнольдс!», она с горящим лицом, ощущая приятное покалывание на губах, слегка отступила назад и снова посмотрела на молодого лейтенанта.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
— Невозможно, невозможно, невозможно! — повторял Мерфи, быстро шагая по коридору административного модуля.
Он свернул в свой кабинет. Следом вошли Майкл и Дэррил, которого журналист взял для поддержки.
— Я видел ее своими собственными глазами! — в который раз убеждал Майкл. — Прямо перед собой!
— Послушайте, это ведь было ваше первое погружение в полярных водах? — произнес Мерфи мягким, отчасти сочувственным тоном.
— А какая разница?
— Необычная ситуация. Вы могли переволноваться. Такое со многими случалось, не только с вами. Температура воды, полярная шапка над головой, незнакомые подводные обитатели — вы же сами сказали, что имели близкий контакт с тюленем Уэдделла.
— Намекаете, что я спутал тюленя с вмерзшей в лед женщиной?
Мерфи немного помолчал, чтобы сбить накал страстей.
— Нет, — ответил он и сразу добавил: — Но это возможно. Бьюсь об заклад, вы не следили ни за временем, ни за уровнем кислорода. Наверняка вы слышали о случаях эйфории на больших глубинах; возможно, что-то подобное произошло и с вами. Я знал одного парня, который клялся, что видел подлодку, а на поверку подлодка эта оказалась всего лишь массивным хребтом выдавливания. Вам еще повезло, что вы смогли взять себя в руки и выбраться оттуда, пока не стало поздно. А что касается вас, — продолжил он, обращаясь к Дэррилу, — то вам следовало внимательнее за ним приглядывать. Под водой вы были напарниками, а значит, обязаны были контролировать действия друг друга и держаться поблизости.
— Учту, — ответил Дэррил с видом покорной овечки. — Но факт остается фактом: он поднял со дна винную бутылку. Сейчас она у меня в лаборатории. Оттаивает. Вы не можете отрицать, что бутылка существует.
— Между вмерзшей в грунт винной бутылкой и женщиной, замурованной в ледник, да еще и в цепях, огромная разница, — ответил Мерфи, плюхнувшись во вращающееся кресло с высоченной спинкой.
— И возможно, там она не одна. — Майклу очень не хотелось это говорить, но он промолчать не смог.
— Что?! — взорвался Мерфи.
— По-моему, вместе с ней в леднике находится еще кто-то.
Даже Дэррил от неожиданной новости словно язык проглотил.
— А может, там их еще больше? — воскликнул Мерфи. — Может, эти двое просто ехали на автобусе, вышли из него, а автобус поехал дальше и тоже вмерз в ледник, но поглубже?
Некоторое время в кабинете царило молчание. Мерфи выдавил из облатки таблетку антацида и сунул себе в рот.
— Вы тюленя сфотографировали?
— Да, — ответил Майкл, догадываясь, куда тот клонит.
— И морского паука? И многощетинковых червей? И сундук, в котором лежала бутылка?
— Да.
— Тогда почему нет фотографии ледяной принцессы?
