— В юбке! — всплеснула руками Ширли. — У меня нет даже юбки! Эти подонки общества разлили вино мне на платье! Меня здесь унижают! Держат в черном теле!
— Какова! — порадовался Дюк. — Не зря две недели воспитывали!
Ширли вышла и оглядела гостя со всех сторон.
— Нет, это невозможно, понимаете? Они вечно крадут мой хлыст!
И, повернувшись в сторону комнат, снова закричала:
— Эй, вы! Бездельники! Только бы убивать невинных людей! Назначьте, наконец, арендную плату этим флагеллантам!
Из окна было видно, как убегает жертва горшка.
— А, нет, он возвращается, — сказал Джейк.
Налетел на Ширли и взвыл: его толкнули в больное место.
— Вы же сказали, они все в бане? — запыхавшись, спросил джентльмен с ночным горшком, задирая голову под окном. — А кто же тогда вот эта особа?
Он показал горшком на графиню. Графиня спряталась.
— И кто кричал, что занят хлыст?
— Это не девка! — закричали компаньоны хором. — Это переодетый парень!
— Не слушайте их! — закричал откуда-то Козебродски. — Эти шлемазлы все время врут! А это девка! Дора! Мисс Дора Говизна — мы тут ее так называем!
— А хлыст забрали джентльмены средних лет! — продолжал он. — У них связи! Они в десятом номере!
— Маркс и Энгельс! — добавил Джейк, который ходил в уборную с лампой: почитывал «Европейский журнал», забытый кем-то из клиентов.
— Чарльз и Дарвин! — поправил Дюк, который не одобрял теории марксизма.
— Как? — поразился джентльмен с ночным горшком, который так и держал, забывшись, в руках. — Они тоже все евреи?
— Да! — продолжал в окно Дюк. — И члены масонский ложи! А вы что думали?
— А этот, который кричит?
— Кричит мистер Дарвин. У них сегодня заседание. И у него истерика.
— От чего у него истерика? — спросили снизу.
— Зануда! — возмутился Джейк.
И заорал в окно:
— От эволюции!
После этого господин с ночным горшком убежал уже без оглядки.
Клиенты сползались, как мухи. Бордель трясся — ночью от веселья, днем — от перестрелок и перебранок с конкурирующими компаниями с соседних кварталов. Козебродски от радости напивался каждый вечер и до смерти надоел всем своим бормотанием об успехе, который, без всяких сомнений, ждет заведение в самом недалеком будущем. Его высокая трепещущая фигура попадалась вам то в коридоре, то в комнате Ширли, нервируя Д.Э. Саммерса, то металась туда-сюда по улице, как репей прицепляясь каждый раз, когда вы оказывались в поле зрения, то внезапно вырастала перед вами, когда вы выходили из собственной комнаты, — короче говоря, Д.Э. Саммерс предложил потихоньку столкнуть фотографа в провал в комнате Иды. Дюк возразил, что пьяным и дуракам везет, а поэтому шансов убиться у фотографа дважды никаких, и жертву зеленого змия просто то и дело отодвигали в сторону, как, скажем, буфет, если бы только тот смог ходить.
Уличные, правда, по-прежнему были больным местом: принимать двух джентльменов всерьез они не желали.
— Джейк! — в отчаянии вопила русская графиня, утыкая руки в бока. — Опять мне, что ли, их гонять?
— Каждый клиент на счету! — искатель приключений распихивал по карманам полученные от Козебродски карточки, собираясь в очередной раз улизнуть. — Ты же сама говорила: почти ничего не зарабатываем!
— Конечно, ничего! Ты посмотри, в каком заведение состоянии! Да еще с такими ценами!
— С какими надо оно ценами! Кто к нам задорого пойдет? — отбивался ее патрон.
— Ну, так сделай, чтобы их было больше!
— Ну так, а что я делаю? Дай денег, грабительница, у меня расходы!
— Я тебе не булочник — в кредит давать! Заработаешь — получишь!
— Хоть мелочи дай!
Графиня, скрепя сердце, сунула ему из кармана мелочи.
— Не надо было соглашаться, чтобы девки все покупали, — убито бормотал М.Р. по дороге. — И счетоводом эту засранку не стоило. Плакали теперь наши пятьдесят процентов. Я так думаю.
И он посмотрел на компаньона.
— Мне Козебродски говорил, — безнадежно проговорил Д.Э., — что должно быть наоборот: клиент платит не им, а нам. А мы им потом даем половину.
— Это с самого начала делать надо было. Сколько у тебя есть?
Джейк молча отдал половину того, что позорно позвякивало в кармане.
— Как ты свои отдать-то умудрился? — тоскливо спросил он. — Мы же так не уедем никогда!
— Ида сказала, что на нас куча денег потрачена, — тихим от унижения голосом проговорил Дюк. — Ей там розу какую-то нужно было, шелковую. По дешевке попалась, а у нее деньги кончились. Ну, и…
— Тебя просто нельзя подпускать к женщинам, — пробормотал компаньон.
— Кто это говорит? — обозлился М.Р. Маллоу. — Тот, кто свою русскую графиню только дразнить молодец? Она тебе скоро все до последнего цента своими услугами выдавать будет! Еще и должен останешься!
Джейк тоскливо позвенел мелочью в кармане.
— В таком бардаке — и не мочь уехать! — высказался он. — Хоть бы лошадь попалась, что ли. Ну ладно, военные все к рукам прибрали, но одна-то лошадь!
— Ха, «одна»!
Дюк так пнул подвернувшуюся консервную банку, что она со звоном и лязгом прокувыркалась через дорогу, подпрыгнула и попала под ноги девке, прогуливавшейся по тротуару. Девка пнула банку назад.
— Одна, — М.Р. проводил банку взглядом. — Что же мы с одной делать-то будем?
— Была бы лошадь, — огрызнулся Д.Э. — Там разберемся.
Но компаньон только рукой махнул.
— Ну, есть лошадь, — физиономия у него была скептическая, — и что? К ней даже подойти нельзя. Потому, небось, и бродит до сих пор.
— Как лошадь, где? — ахнул Джейк. — И ты молчал?!
— На пустыре в Чайна-тауне, около Пауэлл-стрит, — поморщился Дюк. — Недалеко от угла с Сакраменто. А что мне было говорить? Есть-то она есть, а вот как ее съесть? Это, я тебе говорю, зверюга какая-то, а не лошадь.
Животное потряхивало черной гривой и застенчиво щипало уцелевшую травку. Круглые бока темно- бурой масти, крепкие ноги в белых чулках, влажные ноздри — загляденье, не кляча.
— Испугался, наверное, — сказал Джейк, заметив обрывки вожжей. — Рвануло где-нибудь рядом, вот и понес. Ничего, сейчас поправим.
Д.Э. долго кружил вокруг лошади, не спуская глаз с саркастической, как у старого пьяницы, морды, нес ласковую ерунду, объяснял зверюге положение дел, льстил без стыда и совести, и добился, в конце концов, впечатляющего результата: двое джентльменов были вынуждены бежать по пустырю до самой Пауэлл-стрит. Джейк вернулся поднять цилиндр и только чудом успел удрать.
— Вот злыдень! — тяжело дыша, высказался искатель приключений, когда догнал компаньона.
От бега он так и стоял, согнувшись и опираясь о колени. И разгибаться что-то не спешил.
— Ты так и будешь стоять, или, может, пойдем? — поинтересовался Дюк.
Джейк медленно принял нормальное положение. Поправил цилиндр.
— Сэр? — Дюк увидел его лицо и слегка струсил. — Ты чего?
