Пять баксов для доктора Брауна. Книга первая

Потом пришла очередь миста Ноулза.

С церемонией представления было покончено. Перешли к сортировке команды для охоты. Сперва Хэннен вместе с одним из охотников отбирали из толпы по одному. Д.Э. Сам-мерс, ощутивший вдруг тошноту, неожиданно понял, что ни за что на свете не хотел бы оказаться в команде первого помощника. Тот, повернувшись, мазнул взглядом и сделал знак выйти вперед. У Д.Э. дрогнуло внутри, но оказалось, что позвали не его. Когда Хэннен отобрал шестерых, начал отбор Биллингс. И тоже не особенно заинтересовался мистером Саммерсом. Миста Ноулз остановил было на Д.Э. взгляд своих круглых, ехидных, как у курицы, глаз, но в последнюю минуту передумал и выбрал Коуэна.

Затем всех распределили по вахтам. Старший помощник Хэннен взял к себе экипаж своего вельбота и вельбота третьего помощника, а Биллингс — свой экипаж и экипаж «миста Ноулза». Оставшихся разделили пополам, и везучий мистер Саммерс оказался в вахте Хэннена. Вахта Биллингса (то есть «правого борта») немедленно принялась драить палубу. Вахта первого помощника (то есть «левого борта») занялась погрузкой в трюм провианта.

Грохотали бочки, которые закатывали с берега по сходням, скрипели, перемещая грубо сколоченные ящики, на талях блоки. Перекрикивая шум, орал на матросов старший помощник.

Так начиналось первое приключение двоих джентльменов.

— Снять чехлы! — крикнул Хэннен, отлично обходясь без рупора. — Отдать сезни!

Загремел цепью якорь. Гулко тренькнул корабельный колокол. Палуба пошла ходуном, и нос барка медленно повернулся в сторону открытого моря.

Д.Э. Саммерс в это время находился на корме. Он получил в руки только что вынутый из бумажной упаковки свернутый линь, команду аккуратно размотать эту штуку и подзатыльник вдогонку — чтоб не глазел по сторонам.

Д.Э. глазеть перестал, пристроился на тумбу кнехта и взялся за дело. Рядом, сидя прямо на палубе, занимался тем же самым матрос-португалец лет тридцати, чумазый, смуглый, благоухающий табаком и чесноком. Несколько минут спустя Д.Э. понял, что безнадежно отстает, принял вид крайней рассеянности и как бы невзначай сполз с тумбы, сложив ноги по-турецки. Этот маневр не только придал удобства, но и позволил убрать с глаз долой «Окончательный выбор победителя», смотревшийся уж очень эффектно.

Пара гречишных оладьев с прогорклым маслом, по ошибке принятым сначала за мед. Четыре картофелины, сваренных прямо в кожуре.

Потом неторопливо появился гарпунщик — низкорослый крепкий человек с негустой, достававшей до второй пуговицы куртки, седой бородой. Важная персона сурово сдвинула брови, обозревая проделанную работу, осталась недовольна и потребовала, чтобы линь подали на блок. Джейк тоже сдвинул брови, принял занятой вид и продолжил разматывать линь. Португалец быстро вскочил, вернулся с двумя кадками, которые поставил на палубу, и немедленно полез на ванты.

- А ты бери конец и дуй за ним! — распорядился Хэннен, обращаясь к Джейку.

У Д.Э. взмокли ладони.

- Глухой, что ли? Блок, говорю, пристропь!

Искатель приключений потеребил было линь, но его вырвали из рук.

- Пропустишь линь через блок и спустишься, — уточнил старший помощник, поняв, что дело плохо. — Что рот раззявил, телеграф беспроволочный? Живо!

Мачта наклонялась с душераздирающим скрипом: в одну сторону фута три, потом столько же — в другую. Паруса хлопали. В ушах свистел ветер.

- Мама! — чуть не плача, прошептал Д.Э. — Ой, мама! Снизу голос Хэннена потребовал, чтобы матрос Саммерс шевелил кормой.

Закусив губу чуть не до крови, искатель приключений полз дальше. Португалец за это время успел пристропить блок, опустить его в длинный лаз на марсе и направиться назад. Проклятый блок висел перед самым носом. Ванты, сходящиеся к мачте прямо под марсом, сузились настолько, что даже ноги не расставить для устойчивости. Чтобы отцепить привязанный к поясу конец линя и просунуть его в блок, нужно было отцепить от вант одну руку, а это… в общем, это было никак невозможно.

- Боже мой! — сказал Д.Э. и зажмурился, изо всех сил прижимаясь к веревкам.

- Слазь, кому говорю! — орал снизу страшный помощник.

- Еще чего, — пробормотал Д.Э. Саммерс и покрепче вцепился в снасти. — Дурак я, что ли, совсем?

Ванты задергались сильнее. Спина взмокла.

- Deixe-lin, Nelly! — хмыкнули рядом.

Д.Э. открыл глаза, увидел матроса, во второй раз поднявшегося на ванты, но снасти не выпустил. Португалец выковырял линь из вспотевшей руки искателя приключений, пропустил через блок и отправился обратно.

За свои пятнадцать лет Джейк Саммерс слышал о себе много всякого. И про голову, и про руки, и про то, как он выглядит, и обещали разное, но Хэннен перещеголял и похоронного церемонимейстера с его красноречием, и обоих братьев Лароз вместе с их визгливой мамашей, и учителя в школе, и всех клиентов скорбного заведения, когда-либо выражавших свое недовольство. Будущее сделалось угрожающим.

Искатель приключений попробовал шагнуть вниз, чуть не намочил от ужаса штаны, нырнул лицом в локти. Он болтался на вантах, как… Хэннен сказал, как, но ветер милостиво унес это сравнение в океан.

Везучий парень Д.Э. получил, наконец, возможность жить той жизнью, о которой мечтал, читая романы.

Представьте: попутный ветер. Корабль на всех парусах бороздит океанские просторы. А вот и сам Джейк Саммерс, легкий и ловкий, лезет на фок-мачту. Синеет бескрайнее небо над головой. Слышатся редкие вскрики чаек, расправляющих белоснежные крылья в глубине беспредельной синевы…

Ну да, ведь почти точно! Небо над головой было безупречно ясным. Море шумело. Синел горизонт. Чайки совершенно по правилам вскрикивали и парили над волнами. И даже мачта было той самой, фок- мачтой. Не по правилам был только матрос Саммерс, которого еле-еле хватило на то, чтобы открыть глаза.

Внизу бесновался старший помощник. Совсем близко пролетела чайка, неромантично уронив свой птичий подарок.

Это же надо, какая чепуха лезла в голову! «Стройный, крепкий матрос, весело насвистывая, драит палубу. Пахнет морем и нагретой на солнце древесиной. Свежий ветер треплет волосы. Впереди вся жизнь и тысяча приключений… Что ж это вы, мистер Саммерс, не рады?

Роскошную шляпу за три доллара сорвало и унесло в океан. Ветер растрепал волосы — черта с два уберешь с глаз. Солнце, выражаясь романтическим языком, гладило щеки. Висок щекотала струйка пота. Почесаться не было никакой возможности.

С палубы кричали в несколько голосов. В носу кололо. В глазах щипало. Налетевший порыв ветра наклонил мачту еще больше. Сначала в одну сторону, потом в другую. Взмокшая рука дрогнула, сорвалась и искатель приключений грохнулся бы ко всем чертям, не ухватись он судорожно за снасти. Ванты задрожали в третий раз.

- Desce, entendeu?