— Не угадали, доктор.
— Карман?
Саммерс (он был в палате один) вывернул карман: носовой платок, исписанная бумажка, которую он тоже развернул, фантик от конфеты.
Но провести доктора Бэнкс было не так-то просто.
— Раскройте ладонь, — потребовала она — Правую. Левую. Поднимите подушку. Теперь встаньте и снимите простыню.
Но ни под простыней, ни в наволочке, ни даже в матрасе ничего не оказалось. Штопка мисссис Кистенмахер осталась нетронутой, все тридцать пять веревочек, заставляющих матрас сохранять форму, были на месте.
— Гм, — удивилась доктор Бэнкс. — Вы что же, хотите сказать, что выпили?
Ее пациент обреченно пожал плечами.
— Ну, хорошо, — подумав, сказала доктор, и достала из кармана своего белого халата карандаш. — Теперь встаньте прямо. Посмотрите туда. Сюда. Теперь вытяните руки…
Что бы ни делал пациент, лицо ее выражало скепсис.
— Я бы хотела вас предупредить, мистер Саммерс, — сказала она, — вы не сможете водить машину.
— Почему? — испугался коммерсант.
Доктор Бэнкс вздохнула.
— Потому что вам будет больно. Заводить стартер, удерживать руль и переключать рычаги. Любое значительное усилие рук приведет к напряжению мышц груди — вам будет больно. О бильярде вам придется забыть. Мало того. Если вы захотите сесть, встать или лечь, если кто-нибудь захочет дружески ткнуть вас под ребра или похлопать по спине — все это будет больно.
— Подождите, — медленно произнес коммерсант, — что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, первые несколько месяцев, — поправилась доктор. — Когда мистер Маллоу закончит читать в уборной, передайте ему, пожалуйста, чтобы спустился ко мне в кабинет. После этого мисс Дэрроу принесет вашу одежду и можете отправляться домой.
5 января 1912 года. Дом Клея
— Что? — круглое, мягкое лицо директора покрывали крупные капли пота. — Да, мистер Форд.
Клей лежал в постели. Чтобы попасть к нему в дом, пришлось получать свидетельство о вакцинации у доктора и специальное разрешение у санитарного инспектора. На Клее была ночная рубашка, кожа покрыта струпьями, он сильно похудел, и вид имел до того жалкий, что делалось совестно.
— Вакцинация? — с некоторым напряжением бормотал в трубку директор. — Мне очень жаль. Да. Да, я не вакцинировался.
Клей вытер лоб. Он телефонировал на 'Форд Мотор” уже в седьмой раз. Компаньоны ободряюще покивали. Директор сделал глубокий вдох и продолжал, глядя в исписанный лист, который держал в руках:
— Я решился обеспокоить вас вот по какому поводу. Это очень способные молодые люди, очень. Незаурядная находчивость, универсальность мышления, умение налаживать связи… Я… да, безусловно, это не отменяет моей вины. Я как раз… Я весьма сожалею. Объяснительное письмо? Так вот… да-да… видите ли, в чем дело, мистер Саммерс и мистер Маллоу убедили меня в том, что пока наш филиал не может функционировать, отчего бы им не принести пользу компании по-другому?
Д.Э. протянул ему стакан воды.
— Я прошу прощения… — директор прокашлялся. — Да, конечно, объяснительное письмо. Я немедленно займусь этим делом. Так вот, как я уже сказал, я хотел бы обсудить командировку этих молодых людей в Россию. Соединить меня с личным секретарем мистера Форда? Да, благодарю вас.
Разговор с секретарем тоже занял довольно продолжительное время, прежде, чем было решено, что дело слишком сложное и требует личного рассмотрения.
Пауза длилась целую минуту. Компаньоны едва не поседели. Они понятия не имели, каким образом посодействовать продажам этой дешевой дряни в России. Все, что им было нужно — это уехать. И неужели же два человека, которым до смерти нужно поправить свои дела, не могут даже… Наконец, Клей, которого оборвали при попытке представиться, заговорил.
— Я знаю о положении дел Форд-Мотор” в России. Русские пока не готовы воспринять принять несложную истину о том, что предназначение автомобиля — не быть средством роскоши, а служить человеку. Мое предложение в следующем: отправить молодых людей… Да, Санкт-Петербург. По моему глубокому убеждению, эти двое смогут очень успешно поспособствовать расширению влияния компании. Да, безусловно, понимаю.
И тем не менее, я хотел бы довести до вашего сведения: они настаивают, что смогут серьезно увеличить продажи в России. Да, именно настаивают.
В трубке молчали. Клей немного подождал и продолжил:
— Поэтому я прошу командировать их в Петербург, в помощь представительству компании. И сделать это возможно быстрее, поскольку карантин…
Похоже было, что его грубо прервали. Директор страшно побледнел, но произнес:
— Мы не можем себе позволить бездействия — даже в безвыходной ситуации.
Эту фразу он произнес решительно и твердо.
— Ну? — спросил Д.Э. Саммерс, когда Клей повесил трубку.
— Он сказал, — проговорил директор, — что вы можете отправляться. На собственные средства.
Тем же вечером двое джентльменов отправились на станцию. Они собирались как следует запастись топливом, чтобы покинуть Блинвилль и попасть в порт Нью-Йорк. На станции они встретили доктора Бэнкс. Это была короткая встреча.
— Кстати, а что, ты опять в немилости? — спросил Дюк, глядя, как машина доктора скрывается из вида. — Или мне показалось?
— Не показалось, — усмехнулся Джейк. — Я забыл вытащить таблетки из шаров.
— Из шаров? — оторопел Дюк. — Из каких шаров?
— Что? — Д.Э. сосредоточенно что-то прикидывал. — А. Обыкновенных, никелированных.
— Где? Где ты взял шары? Какие, к чертям, шары? Ты еще и с шарами что-то затеял? Д.Э. тем временем снял шляпу и пытался, согнувшись, рассмотреть свое отражение в стекле автомобиля.
— Что ты прицепился со всякой чепухой? — взвился он. — Обыкновенные шары, на спинке кровати…
Он показал руками, как будто что-то завинчивает. Только тут М.Р. и понял, что имеется в виду больничная койка, спинку которой в самом деле украшали никелированные шары.
— Ничего себе! — воскликнул он не без досады. — Никогда бы и внимания не обратил!
— 'Никогда”! — Саммерс швырнул саквояж на заднее сиденье. — Шесть недель, как эквилибрист- престидижитатор, верхом на болонке прыгающий через горящий обруч в пасть льву. Тут и не такое придумаешь. И вообще. Я еду в Россию. Мне нужно быть в форме. А он мне про какие-то шары!
