Кэтлин облегченно вздохнула. Хотя, чтобы выполнить его просьбу, ей пришлось бы подняться. А Эм Джи этого совершенно не хотелось. И не только потому, что он наконец-то обрел лучшее в мире ложе. Он оберегал себя от лишних толчков.
Но Кэтлин даже не двинулась с места. По крайней мере, не встала с кровати. Просто перегнулась через край и достала стакан с какой-то жидкостью. И улыбнулась. Эм Джи согласился бы лежать так всю жизнь. Лежать, видеть ее улыбку и умереть счастливым человеком. Ради этого он готов был смириться с парой приступов головной боли.
— Я знала, что рано или поздно вам понадобится аспирин, — сказала она. — Больно, да?
Бесполезно было отрицать очевидное.
— Ох, да…
Она чуть-чуть приподняла ему голову и поднесла к губам стакан. Теперь дело было за ним. Он залпом выпил содержимое.
Затем Тобин попытался оценить тяжесть своего состояния. Сильное кровотечение, контузия и инородное тело внутри, под пятым ребром. Его лихорадило, мучила жажда — классические симптомы потери крови и упадка сил. Тошнота и что-то неладное с головой. Если попробовать подняться, она наверняка будет кружиться. Состояние неприятное, но для жизни опасности не представляет. Рана на голове — просто царапина. Пуля, попавшая в грудь, очевидно, скользнула по ребрам и не задела плевру: дышал он свободно. Все это означало, что ему, сукиному сыну, опять крупно повезло. Не совсем здоров, но жив. Через несколько дней все заживет.
Смочив пересохшее горло, он почувствовал себя значительно лучше.
— Уже наступило завтра? — спросил он, прикрыв глаза: дневной свет был слишком резким для него.
— Ну если только я не проспала целые сутки, — заявила девушка. — Но судя по тому, как мне паршиво, могу вас заверить, что за это время похмелье пройти не успело.
Эм Джи снова открыл глаза. Теперь на его лице читалась досада, смешанная с беспокойством.
— Похмелье? — осторожно переспросил он. — И что же вы делали? Я плохо помню, что было вчера вечером.
Она скорчила сердитую гримасу.
— Боролась с вами. Пила виски, чтобы набраться храбрости и…
— …Совершить свое грязное дело, — докончил он.
Она ответила слабой улыбкой.
— Что-то вроде этого.
Эм Джи кивнул бы, если бы голова чуть лучше держалась на плечах. Поэтому он ограничился тем, что положил правую ладонь на ее руку.
— Вы не думали, что способны на такое, правда?
— Нет, никогда, — с искренним удивлением подтвердила Кэтлин.
На этот раз он все же кивнул и нашел слова, чтобы ободрить ее.
— Вы чертовски храбрая женщина, советник. Я знаю агентов полиции, которые на вашем месте спасовали бы.
Казалось, эти слова доставили ей огромную радость. В первый раз за все время их знакомства Эм Джи увидел, как ее бледные щеки окрасил слабый румянец. Но это не означало легкой победы.
— Прекрасно, — сухо произнесла она. — Думаю, что этот подвиг украсит мое последнее слово в суде.
Тобин исхитрился хмыкнуть и не умереть при этом.
— Если вас лишат диплома, мы сможем работать вместе.
Но Кэтлин уже вернулась к более насущным заботам: лоб ее наморщился, глаза потускнели.
— Может, мне тоже выпить аспирина?
Эм Джи улыбнулся.
— Есть идея получше. Помогите-ка мне встать.
Почему-то эти слова заставили ее застыть на месте. Он почувствовал это всем своим существом. Хотелось бы знать почему. Что до Тобина, то он был бы счастлив лежать так до самой смерти — лет пятьдесят или около того. Эм Джи не мог припомнить, испытывал ли он хоть раз в жизни такое сильное желание принадлежать другому человеку. Он словно нашел свой родной дом. Словно все это время ее руки ждали его, а он бродил и бродил по свету, ища их…
Правда, это совсем не значило, что и Кэтлин была того же мнения. Если у нее есть хоть капля здравого смысла, она должна бежать от него на край света. Поэтому он оставлял за ней право на отступление.
Она явно не собиралась помогать ему подняться.
— Вы уверены? — странно тихим голосом спросила она. Девушка не смотрела ему в глаза, всецело поглощенная созерцанием повязки на его груди. — Вы ведь еще… Я имею в виду…
— Я знаю, как выглядят люди на смертном одре, — пришел ей на выручку Эм Джи, расхрабрившись после ее явного нежелания встать с постели, словно последний дурак. — Через пару дней я буду как огурчик. Со мной и не такое бывало.
Почему-то при этих словах лицо Кэтлин приняло самое суровое выражение, какое ему приходилось видеть. Она раскраснелась и стала втрое красивее.
— Надеюсь, — промолвила девушка, не сводя с него взгляда. Эм Джи также не отрывался от ее полыхавших синим пламенем глаз, пока всерьез не испугался, что может ослепнуть, как человек, слишком долго смотрящий на солнце. — Глядя на вас, трудно понять, почему вы все еще живы.
Эм Джи привычно усмехнулся.
— Видели бы вы меня без штанов…
Она сухо улыбнулась в ответ.
— Уже видела. Что за шрам у вас на бедре? Он еще хуже, чем тот, что на груди.
Теперь пришла очередь покраснеть Эм Джи. Он вовсе не был уверен, что хотел бы всецело оказаться в ее власти. Тобин чуть дрыгнул ногой, чтобы убедиться, что на нем действительно нет джинсов. Так оно и оказалось.
— Воспользовались моим беспомощным состоянием? — укоризненно спросил он.
Кэтлин не стала его разубеждать.
— Можете быть уверены, теперь у вас нет секретов, о которых я бы не знала. Удивительно, как вы до сих пор не умерли. Какая у вас медицинская страховка?
Он только чуть развел руками.
— Работа такая. Это входит в правила игры.
Это расстроило ее больше, чем он ожидал. Она снова отвернулась и, кажется, собралась заплакать. Эм Джи поднес руку к ее щеке, сам не зная зачем. Он только хотел утешить ее, но встретил неожиданное сопротивление.
— Не надо, — тихо сказала Кэтлин, опустив голову. Она вдруг отстранилась, голос ее стал чужим. — Я, пожалуй, схожу вам еще за аспирином.
И Эм Джи понял, что сказал что-то не то. Все разом изменилось. Исчезла ощущавшаяся им близость, пропало тепло. Она собиралась уйти, а он хотел удержать ее, но знал, что теперь это не в его власти.
Поэтому он решил отступить сам и сделать хорошую мину при плохой игре.
— Лечите аспирином свое похмелье, — непринужденно заявил он. — А мне дайте коробку с гримом.
Кэтлин с сомнением посмотрела на него.
— Еще один парик? — спросила она. — Разве сейчас это поможет?
Эм Джи широко улыбнулся, испытывая безумное желание поцеловать ее.
— В этой маленькой коробке есть не только «пудра и духи». Там моя аптечка.
Девушка нарочито равнодушно пожала течами. Но за этим кажущимся безразличием скрывалось двойственное чувство…
— Ничего удивительного…
Когда она начала подниматься, то постаралась проделать это предельно осторожно. Все завертелось
