— Потом можешь быть свободна. Я позвоню, когда выделю время для занятия.
— Хорошо.
Значит, внеплановый выходной. Отлично! Карта тут же перекочевала в карман, а фотография в руки. В дверь постучали. На пороге стояли незнакомые представители Комиссии, ожидая разговора с начальником.
Он уже, было, повернулся к ним, когда я задала важный, по моему мнению, вопрос:
— Дрейк, можно я еще одного кота сюда перенесу?
Точеный профиль обернулся в мою сторону лишь на секунду, показав саркастично приподнятую бровь. Пауза, затем последовал короткий взмах рукой, разрешающий действовать.
Я едва не сплясала на месте джигу. Нужно мотать отсюда, пока Великий и Ужасный не передумал.
Зато Клэр теперь точно не отвертится от переезда. Дело за малым — найти рыжика.
Не успел Дрейк дойти до двери, как я, хихикая, успешно растворилась из «реактора».
Оказавшись в собственной гостиной, я обнаружила, что все еще держу в руках фотографию, и тут же вспомнила про карту памяти и срочное поручение. Так, рыжики потом. Сначала нужно навестить штаб- квартиру Уровня Война и его пошловато-юморного начальника — Ёжика.
Вдохнув уютный запах собственного дома, в котором хотелось, но невозможно было задержаться, я перевела взгляд на фотографию.
Синхронные щелчки затворов послышались вокруг раньше, чем я успела открыть глаза.
— Спокойно! — взревел знакомый голос. — Всем убрать оружие!
Оказывается, это неприятно, когда на тебя смотрят черные круглые безжизненные глазки стволов. В количестве шести штук.
Мама….
Желудок скрутился в каменный узел.
Прищуренные мужские глаза за прозрачными антиосколочными масками, бронежилеты, громоздкие перчатки, сжимающие приклады.
Эльконто быстро разомкнул круг из одетых в черно-серый камуфляж солдатов и заголосил:
— Какие люди! Господа, это наш агент! Запомнить раз и навсегда и больше никогда не наставлять оружия.
Черные глазки по его команде потупились в пол. Дышать стало легче, создалась иллюзия, что мое тело стало гораздо целее, чем было, ведь его только что не продырявили во всех тех местах, куда смотрели прицелы.
Ф-ф-у-у-у-х. Нервы тут же сделались ни к черту, захотелось присесть.
— Всем выйти, у меня важный разговор с коллегой!
Слаженный топот тяжелых ботинок по направлению к двери, шуршание жестких рукавов, едва уловимый от одежды запах гари и дыма.
Когда все вышли, Дэйн закрыл дверь и махнул рукой на ближайшие кресло, стоявшее у пульта с миллионом больших и маленьких кнопок различной формы. Дав отдых ослабнувшим ногам, я огляделась вокруг.
Полутемный штаб был довольно большим. На одной из стен висела огромная карта, по-видимому, всего Уровня — прорисовка местности потрясала детальностью. Под картой находился стол с бумагами, длинными линейками, указками и пишущими принадлежностями, несколько стульев по его бокам, коробки и ящики, на одном из которых темной металлической поверхностью поблескивала винтовка.
Но главной достопримечательностью кабинета оказался огромный, как у космического крейсера, пульт управления и широкое от края пульта и до самого потолка окно, за которым висело низкое, непривычно-темное небо.
Дэйн, как и раньше, был одет во все черное: длинный плащ, джинсы, нательная водолазка, высокие ботинки. Колечко в ухе, заплетенная косичка сзади. Усевшись в соседнее кресло и сложив ногу на ногу, он с интересом уставился на меня.
На свет была поспешно извлечена карта памяти.
— Дрейк просил тебе передать вот это.
Эльконто одобрительно крякнул и протянул руку. Кладя крохотный кусок пластика на его ладонь, я невольно вспомнила Гулливера и лилипутов. Одним из последних сейчас чувствовала себя я. Большой он все-таки, командующий штабом…
— Это очень вовремя. Но неужто это все? А пачку печенья, чтобы чаю вместе попить?
Я невольно улыбнулась.
— Печенья пока нет.
За окном в отдалении что-то грохнуло — невидимая волна шевельнула стены и ударилась в окно. Я вздрогнула и посмотрела на улицу.
Почти везде, насколько хватало глаз, черные камни, огрызки строений, пустота и дым на горизонте.
— Что это?
— Война, — Дэйн спокойно переложил длинные ноги в ботинках прямо на край пульта.
— Всегда война?
— Всегда.
— Зачем?
Он не ответил. Грохнуло еще раз, на этот раз ближе. Мне показалось, что стены заходили ходуном.
— Ой….
Эльконто подмигнул.
— Эта берлога могла бы пережить атомный взрыв. Слава Богу, мы играем оружием попроще, так что бояться нечего. Стекло не развалится, даже если в него прилетит ракета. Хотя сюда редко кто доходит живым…
Продолжая вглядываться в хмурый пейзаж, я содрогнулась. Это место точно не мой рай. Ни куста, ни дерева, только камни и дым. Здесь постоянно кто-то умирал — ощущение смерти было густо разлито в воздухе. Нехорошее место, злое, враждебное.
— Я, пожалуй, пойду.
— Не хочешь скрасить старику минуту? Вот всегда так! Хотя тебя, наверное, Дрейк по полной грузит…. Чаю-то все-таки, может, попьешь?
Он указал на стоящий в углу чайник — потертый и темный.
— Нет, спасибо.
— Ну, тогда прямо не знаю, чем тебя еще задержать. Кстати, я забыл твое имя.
— Бернарда.
— Точно.
Пятерня взъерошила платиновый ежик; бусины на конце косички звякнули.
— Кто ее тебе плетет каждое утро? — все-таки спросила я. Не сдержала любопытства.
— Да когда как, — ухмыльнулся Дэйн. — Но вообще вакансия свободная. Хочешь занять?
Я смутилась и ушла от ответа:
— Мне пора.
— Спасибо за флэшку. Заходи, как будет время. С женщинами здесь беда.
Он отсалютовал указательным пальцем и улыбнулся — большой начальник грозного Уровня, с извечной на лице маской пошловатого «котяры», которая нет-нет да пропускала на поверхность таящееся в глазах одиночество.
Это была та же суббота.
Та самая, утром которой я забрала и перенесла в Нордейл Мишу. Еще минуту назад, по местному времени, он сидел во дворе детского интерната с привязанной к хвосту веревкой, ожидающий, возможно,
