Гори все синим пламенем.
Начальник смотрел на сворачивающийся умирающий кусок пространства пустыми глазами.
Сиблинг торопился.
Он не знал, зачем Дрейк попросил то, что попросил, но исправно выполнял приказ. Процессы в теле, если успеть вовремя, действительно можно остановить, а здесь повреждений было слишком много, такие не восстановить. Одно дело, если бы девушка была жива, но теперь….
С назойливым побрякиванием катились по спрессованному ворсу ковра железные колеса каталки, блестела в свете ламп серебристая ткань, прикрывшая тело. Он должен сделать все как можно скорее. Лаборатория за углом.
«Собрать команду медиков, — передавал он на ходу мысленный сигнал по Реактору, — помещение AUR1, подготовить оборудование к работе…»
Вдруг за спиной послышался бег, топот, нет, грохот тяжелых ботинок, заставив Сиблинга резко затормозить и развернуться на месте.
— Что?! — зло спросил он, зная, что не имеет права терять ни секунды.
Бойцы спецотряда, тяжело дыша, приблизились к нему. Такими, как сейчас, он их не видел еще никогда — грязными, но решительными и сосредоточенными, с застывшим в глазах немым вопросом, почти что мольбой.
— Она жива? — прохрипел Канн, стоявший ближе всех.
— Нет. Она мертва.
То, каким стало выражение их лиц при этих словах, заставило Джона на секунду прикрыть глаза и всей душой пожалеть, что не смог дать им другого ответа. Но только этот был единственно честным.
Сжав зубы, он развернулся и быстрым шагом покатил тележку по направлению к лаборатории.
За спиной осталась гнетущая тишина, больше его никто не преследовал.
Дрейк и сам не знал, на что надеялся.
Прогнав всех до единого из лаборатории, он, с трясущимися руками, сидел рядом с ней на краешке стола.
Дина. Его Ди…
Глядя на нее, Дрейк не допускал к себе осознание свершившегося. Как только он сделает это, позволит себе поверить, допустит в голову единственную мысль о ее смерти, перешагнет черту, тогда все финализируется. Если это знание примет он — его примет мир.
Дрейк не был к этому готов. Он медленно протянул руку и коснулся ее щеки, затем осторожно, будто дотрагиваясь до ценного антиквариата, вытер с виска пыль, убрал из волос кусочек пепла.
Он должен попробовать, должен попытаться. Даже если еще никто на его памяти и за ее пределами не пробовал воскресить человека из ушедших.
— Вернись ко мне, Ди… — прошептал он. — Я все сделаю. Только вернись…
Она била его ладонями и кулаками всюду: в грудь, по лицу, по плечам, снова по лицу. Била и захлебывалась рыданиями.
— Не смейте! Не смейте этого говорить! Это не правда!!!
Эльконто, получив очередной удар кулаком в грудь, остался стоять на месте, глядя куда-то мимо плеча худенькой Клэр, в этот момент кричавшей так сильно, что Дэйну расхотелось жить.
— Это все… такого не может быть!
Она толкнула его, стоящего неподвижной скалой, обеими руками, будто пытаясь прогнать со двора, а вместе с ним и дурные вести.
— Как вы можете так говорить?! Зачем?!
Она кидалась на него снова и снова, словно пес, не замечая холода вокруг и того, что вышла им навстречу в легкой одежде. Жалкая, в тапочках, с посиневшими от холода пальцами ног и текущими по лицу, выедающими на сердце снайпера кислотные дорожки слезами.
— Зачем вы пришли сюда? Ведь это неправда!!!
А потом перевела красные, обезумевшие от горя глаза на стоящего позади Баала, увидела поседевшую прядь у его лица и опустилась прямо на снег.
Клетка за клеткой, Дрейк восстанавливал ее тело. Ткал, как искусное тончайшее полотно, медленно и кропотливо. Еще одна клетка… соединить воедино части, восстановить атомарные связи, смешать с собственной энергией, закрепить, оставить. Следующая…
Капли пота текли по его лицу, руки дрожали, перед глазами карта энергетического взаимодействия частиц. Его собственная энергия связывала и латала микроскопические разрывы и медленно по нанометру восстанавливала поврежденные кусочки тканей, оставаясь связующим звеном для атомов.
Зачем? Господи, зачем он это делает? Она умерла… Нет.
НЕТ!
Только не думать… Ни о чем не думать.
Его руки дрожат. Ее глаза закрыты.
Аарон Канн вот уже несколько часов стоял возле окна. Знакомая комната, но будто чужая жизнь. Что-то треснуло и больше не станет прежним. Стакан в его руке мелко дрожал, но еще сильнее дрожало что-то внутри.
Уходящее солнце позолотило на прощание лежащий под окнами снег и медленно скрылось за крышами домов. Углубилась синева теней, темнело.
В эту минуту они не хотели быть вместе, не сегодня: каждый, кто был там, стал бы не утешением, а напоминанием.
Они потеряли ее.
Каждый раз от этой мысли колени Аарона слабели, а в рот тут же вплескивалась новая порция алкоголя. Вот только не помогало. Ничего не помогало.
Ее волосы развевал ветер, тонкие женские пальцы непривычно смотрелись на жесткой стали автомата, он заметил это уже не в первый раз.
Она понимала. Ей все это не нравилось, но она пошла за ним, а потом погибла для того, чтобы они выжили.
— Что же я наделал? Прости меня, Господи… прости…
Глава 9
