более актуальными для вас в данный момент? Не исключено, что, подобно большинству людей, потребностей у вас оказалось не так уж много — во всяком случае по сравнению с количеством меняющихся желаний и не дающих вам спокойно жить.
Духовный материализм
Место в раю вам не купить ни за какие деньги. Led Zeppelin уже давно спели об этом. Вряд ли вам удастся также приобрести спокойствие, безмятежность и гармонию. Окружив себя статуэтками Будды и магическими кристаллами или какими-нибудь другими иконами и постоянно произнося молитвы, можно, конечно, в какой-то мере приблизиться к спокойствию, безмятежности и гармонии. Но надеяться, что путем зажигания свечей и расплавления парафина можно изменить свою жизнь к лучшему, не пошевелив для этого ни единым мускулом и не делая при этом ничего для изменения жизни к лучшему, было бы совершенно непозволительным оптимизмом, а попросту говоря — самообманом. Таким способом можно лишь заложить некую основу для перемен, создать обстановку, располагающую к спокойствию, умиротворению и гармонии. Но после приступайте к реальным действиям, к спокойным, мирным и элегантным действиям, если действительно хотите жить спокойно, мирно и красиво.
Может быть, вам кажется, что изменить жизнь к лучшему, воссоединиться с высшим разумом получится путем шопинга — но совершение покупок и медитация не имеют ничего общего. Если бы у них было что-то общее, то вы наверняка видели бы в торговых рядах толпы буддийских монахов, а буддийские монастыри превратились бы в торговые ряды.
Поэтому никогда не следует забывать, в чем ваша истинная цель. Если вы стремитесь к спокойствию, миру и красоте, сделайте выбор, способствующий достижению такого результата. Упростив свою жизнь, вы гораздо скорее приблизитесь к спокойствию и миру в душе, чем с помощью магических кристаллов, ладана и статуэток Будды. Подобно большинству других важнейших вещей в жизни, это также требует большой внутренней работы. Не нужно слишком беспокоиться об одежде, о внешней стороне жизни — главное, чтобы она была чистой и аккуратной. Внешность сама позаботится о себе!
Какой бы спокойной и безмятежной нам ни казалась обстановка простых и элегантных жилищ, фотографии которых мы часто видим в глянцевых журналах и каталогах, мы понятия не имеем, как в действительности живут люди в этой обстановке. Если вы проведете генеральную уборку в спальне для гостей (если таковая имеется у вас в доме), выбросите оттуда все лишнее и закроете эту комнату на ключ до приезда гостей, то создадите им спокойную и умиротворенную обстановку — так сказать, «обстановку в духе дзен». По крайней мере на одну ночь. Поэтому давайте не будем судить о книге по ее обложке. Если вы хотите только чистого, уютного и незахламленного жилища, никто не мешает вам создать его своими руками. Если ваше желание — чистая, разумная и избавленная от всего лишнего и наносного жизнь, создайте для себя такую жизнь! Чем меньше в ней будет бесполезного и ненужного хлама, тем больше вы почувствуете спокойствия и умиротворенности. Проверено на себе!
Убежденность как мотивация
Что мы думаем о себе и как эти представления определяют наши чувства, мысли и действия? Возможно, мы даже не пытаемся делать что-то только в силу своих убеждений и представлений? Или упорно продолжаем делать что-то, даже если результаты совершенно не соответствуют нашим ожиданиям, — и это также обусловлено какими-то нашими убеждениями и представлениями?
Что-то известно нам доподлинно. Я, например, знаю, что у меня карие глаза, что мой рост — 185 см, что я шатен, а мой вес составляет 77 кг. Все это неоспоримые факты.
Когда-то я полагал, что всю оставшуюся жизнь буду работать в театре. Мне нравилась моя работа, многое мне удавалось и несмотря на множество других вещей, вызывавших у меня интерес в те или иные периоды, театр оставался постоянным увлечением. У меня не было никаких причин сомневаться, что это на всю оставшуюся жизнь. Я чувствовал, что мое призвание — искусство.
Перенесемся мысленно в 1996 год. Я уволился с поста руководителя театра в Сиэтле. Я провел в этом театре еще полгода, выступая на сцене, исполняя управленческие функции и подыскивая для себя административную должность, прежде чем принял окончательное решение вернуться на Восточное побережье. Практически сразу же мне предложили выступить в роли сопродюсера церемонии вручения премий, которая должна была состояться в Центре имени Кеннеди в Вашингтоне, округ Колумбия. Одним из получателей премии был выдающийся писатель и лауреат Нобелевской премии мира. Я приехал в Нью- Йорк, чтобы взять в его офисе несколько фотографий, которые намеревался использовать в ходе церемонии вручения премий. Когда я попытался найти нужные снимки, оказалось, что сделать это не так- то легко. Фотографии хранились в полнейшем беспорядке: на многих не было надписей (или надписи не соответствовали действительности), какие-то из фотографий хозяин офиса одолжил на время у других людей, но так и не вернул, другие вообще бесследно исчезли… После нескольких часов возни со снимками жена этого нобелевского лауреата предложила мне перекусить у них дома. Там мы поговорили о жизни, о моей прошлой работе и о моих планах перебраться на жительство в Нью-Йорк после церемонии вручения премий. Она спросила, не соглашусь ли я привести в порядок архив их фотографий. Я был чрезвычайно польщен предложением работы со стороны столь выдающейся личности. Мы договорились, что я приступлю в декабре — сразу же после возвращения в Нью-Йорк. Я забрал с собой отобранные снимки и отправился обратно в Вашингтон, испытывая легкое головокружение от открывавшихся передо мною перспектив.
Забегая вперед, скажу, что я так и не приступил к работе у этого нобелевского лауреата. В течение трех месяцев мы неоднократно назначали и переносили сроки. Его помощник несколько раз звонил мне с просьбой перенести дату начала (в последний раз он позвонил мне, мы поговорили о том о сем, но он так и не назначил новую дату). Целый месяц я ждал звонка, после чего понял: в моих услугах больше не нуждаются. Сам я не решился звонить им, посчитав это слишком невежливым. Я подумал: в конце концов, если они нашли столь «дипломатичный» способ отказать мне, то при желании найдут не менее дипломатичный способ возобновить переговоры.
Однако за время, прошедшее с момента моей встречи с женой этого человека, я успел рассказать многим знакомым, какое ответственное дело — организацию собственного фотоархива — поручил мне выдающийся человек. Это следовало понимать так: мне оказана огромная честь, и я, конечно же, гордился этим. В конце концов мне удалось заполучить все недостающие фотографии (в дополнение к тем, которые с таким трудом удалось отыскать в офисе нобелевского лауреата), и я даже подумывал об издании фотоальбома. С учетом того, что мне удалось раздобыть действительно редкие снимки, такой альбом вполне мог бы оказаться бестселлером.
Мой энтузиазм, наверное, оказался заразительным. Во всяком случае одна моя знакомая порекомендовала меня своему бухгалтеру, желающему создать эффективную систему архивирования документов. Когда работа была завершена, мне начали звонить клиенты этого бухгалтера, жалуясь на одну и ту же проблему: они не заполняли свои налоговые декларации в течение четырех и более лет, окончательно запутались во всем этом, стали получать тревожные письма из налоговой. Они были напуганы и не знали, с чего начать. Мне удалось систематизировать всю документацию, касающуюся их доходов и расходов, ввести все эти данные в компьютер и сформировать отчеты для бухгалтерии. Слухи о моем умении приводить в порядок запутанную и запущенную документацию получили широкое распространение, привлекая ко мне все больше и больше клиентов. По моим подсчетам, каждый клиент приводил с собой трех новых.
Помимо приведения в порядок дел моих клиентов я по-прежнему исполнял функции директора и продюсера. В это время я даже умудрился написать пьесу, которая пользовалась немалым успехом. Несмотря на то что занятость в теат-ре отнимала у меня немало времени, я чувствовал, что в моей жизни наступают серьезные перемены. Работа, которую я выполнял для своих клиентов, требовала немалого труда и быстроты реакции. Я чувствовал также, что результаты моего труда быстро сказываются на жизни
