г. Джелалабад и приступили к подготовке следующей операции в прежнем составе.
Разгром мятежников в уезде Сурхруд (15–18 км юго-западнее г. Джелалабад) решался иначе чем в уезде Кама.
К началу боевых действий мы уже располагали достаточно точными данными о местонахождении отрядов мятежников. Всего было выявлено 11 отрядов, которые располагались в девяти кишлаках уезда Сурхруд и в двух уезда Хугьяни. Кишлаки располагались на удалении 3–5 км друг от друга. Расположение отрядов на большой площади не позволяло имеющимися силами окружить их и уничтожить.
Общая численность мятежников доходила до 700–800 человек, но они не составляли единого целого, так как их главари — Адам Хан и Халес не могли решить кто из них главнее. Поэтому все отряды были разделены на две примерно равные группы и действовали разрозненно.
В указанных уездах мятежники обосновались фундаментально, рассчитывая на длительное пребывание там. Все население из кишлаков было выселено и появление любого незнакомого человека сразу же становилось известно мятежникам.
В данных условиях в основу операции была положена идея нанесения одновременного удара по наиболее крупным объектам с последующим разгромом мелких. Под объектом понимался отряд мятежников, расположенный в одном кишлаке. Каждый из них имел свой порядковый номер. Почти все кишлаки представляли собой постройки крепостного типа, имеющие высокие заборы, крепкие ворота, башни, оборудованные бойницами для стрелкового оружия и приспособленные для круговой обороны. Овладение такими постройками требовало серьезных усилий.
Для решения поставленной задачи было создано семь штурмовых отрядов силою до усиленного батальона. Каждый отряд включал в себя советские и афганские подразделения.
Боевые действия начались одновременным ударом по всем одиннадцати объектам авиацией, вертолетами, артиллерией и выдвижением штурмовых групп.
1-й мотострелковый и пехотный батальоны 77-го пехотного полка наступали вдоль северной дороги и одновременно атаковали объекты № 1 и 2, а после их овладения объект № 3. Десантно-штурмовой и пехотный батальоны 77-го пехотного полка наступали по руслу пересохшей реки и одновременно атаковали объекты № 5,6 и 7, а в дальнейшем и объект № 8. 2-ой мотострелковый и пехотный батальоны 66-го пехотного полка всеми силами уничтожали противника в объекте № 9, а затем прорывались в уезд Хугьяни, где одновременно атаковали объекты № 10 и 11. Разведывательная и пехотная роты, обходя уезд Сурхруд с юга, атаковали объект № 4 на глубине 20 км.
Успех данной операции во многом зависел от своевременности выхода подразделений к объектам атаки. С этой целью штурмовые группы, объекты атаки которых находились в глубине, выдвигались первыми и не должны были ввязываться в бой с мятежниками на своих маршрутах.
Через некоторое время в направлении наступления 2-го мотострелкового батальона началась ружейно-пулеметная стрельба. Туда была направлена пара вертолетов. Стрельба постепенно нарастала. Стало ясно, что это не просто перестрелка, а начавшийся бой.
Это же подтвердил в своем докладе командир батальона майор Трифонов. При подходе к объекту № 9 батальон был встречен сильным ружейно-пулеметным огнем. Кроме того огонь велся из ручных противотанковых гранатометов и минометов, причем не только из домов кишлака, но и с прилегающих высот.
Командир батальона действовал смело и решительно. Поддерживающая артиллерия и развернувшиеся минометы открыли огонь по очагам сопротивления в кишлаке, а вертолеты огневой поддержки — по прилегающим высотам. Огнем из орудий боевых машин пехоты по бойницам в стенах и башнях подавлялся противник в домах на окраине кишлака. Огнем танковой роты были проделаны проломы в глинобитных заборах и стенах домов откуда было оказано сопротивление.
Мотострелковая рота на боевых машинах пехоты выдвинулась вперед и перекрыла наиболее возможные пути отхода противника в уезд Хугьяни.
Мотострелки и пехота спешились. Используя проломы в заборах и стенах домов, они атаковали мятежников, ведя плотный огонь. При подходе к виноградникам мотострелков поддержали огнем танкисты и экипажи боевых машин пехоты. Огонь был настолько плотен, что почти полностью скосил виноградник.
Прикрытые огнем солдаты увереннее пошли вперед, продвигаясь в глубь виноградника и населенного пункта. Бойницы, окна, двери и входы в подвальные помещения домов, откуда оказывалось сопротивление, подвергались сосредоточенному огню отделения и взвода, после чего мотострелки и пехота врывались в помещение. Непосредственно в домах бой вести было труднее. Дорогу прокладывали гранатами и огнем автоматического оружия. Нередко вспыхивали и рукопашные схватки.
Бронетехника придвигалась вперед скачками под прикрытием мотострелков от противотанковых средств ближнего боя.
Почувствовав безысходность своего положения, мятежники попытались прорваться на юг, в уезд Хугьяни, но были встречены огнем мотострелковой роты, высланной ранее, которая при поддержке вертолетов завершила их уничтожение.
Такой бой шел по всей территории уезда. Мотострелки и пехота стремительно выдвигались к своим объектам, развертывали артиллерию, вызывали авиацию и при их поддержке решительно атаковали сопротивляющегося противника.
Отряды мятежников, связанные боем, не могли оказывать поддержку друг другу и действовали изолированно.
К исходу первого дня все атакованные отряды противника были разгромлены и только незначительной части мятежников удалось отойти в горы. В течение последующих двух дней проводились поиски уцелевших групп, скрывавшихся в горах.
В результате проведенной операции противник понес тяжелые потери. Было уничтожено и захвачено в плен около 600 человек. Большинство его отрядов практически перестали существовать. Наши потери составили 34 человека, из них 9 убитыми.
Проезжая по местам прошедших боев и беседуя с солдатами, сержантами и офицерами я обратил внимание на то, что и у меня и у личного состава развалины кишлаков не вызывали чувства сострадания и подавленности, как это было в годы Великой Отечественной войны. По всей вероятности, это объяснялось тем, что тогда я видел разрушения на своей земле, страдания своего народа. Думаю, что такие же чувства испытывал и афганский народ.
Местность в центральной и западной части провинции Лагман была преобладающе гористая, с абсолютными высотами 1800–2700 метров. Гребни гор были широкие, округлые или куполообразные. Крутизна склонов достигала 70 градусов, а сами они были обрывистые, изрезанные многочисленными ущельями и оврагами. К северу горы значительно повышались, достигая высот 3500–4000 метров. Дорожная сеть была не развита — преобладали пешеходные тропы.
По данным афганской стороны в провинции насчитывалось около 1500–2000 мятежников, которые в составе небольших групп действовали на всей территории провинции, создавая видимость крупных сил. Население и местные власти этому верили и впадали в панику. Террор и грабеж составляли основу действий таких групп. Мятежники, объединенные в отряды, как правило, действовали в пределах своего уезда, привлекая для этого и местных жителей.
Поскольку мы не располагали разведывательными данными о месторасположении отрядов мятежников, а имели только общие сведения о том, что они расположены на всей территории провинции, то действуя прежними способами, мы не могли рассчитывать на успех.
Оценивая создавшуюся обстановку, я пришел к заключению, что батальонам нужно предоставить большую самостоятельность в разведке, поиске и уничтожении противника, охватив их действиями значительную часть территории провинции.
Что бы таким действиям придать большую организованность нужно было определить каждому батальону границы зоны его ответственности. Таких зон намечалось семь. Действуя одновременно во всех зонах, батальоны будут воздействовать на значительное количество групп и отрядов мятежников на обширной территории, что будет подавлять их моральную устойчивость и способность к сопротивлению. Такие рассуждения и легли в основу замысла операции.
