...Утро выдалось туманное, солнечные лучи не могли пробиться сквозь плотную молочную пелену, покрывшую луг и лес. В густом тумане не было видно мосточка, но Ваня привычно шагал но дороге, зная каждый ее поворот. Вот и мосток, но Васи на нем не оказалось. 'Проспал небось', - удрученно вздохнул Ваня, но, вглядевшись в туман, заметил двигающуюся к мосточку темную фигурку. Он было спешно шагнул навстречу, да тут же удивленно и разглядел, что не один человек впереди, а двое, идут, торопятся, чуть ли не бегом. Ваня юркнул под мост, в липкие от росы, жгучие заросли крапивы, притаился.
Старенький бревенчатый мостик натужно заскрипел. Послышались голоса.
- Ну и туманище, - услышал Ваня над головой, говорил один.
- Оно и хорошо, - отвечал другой.
Стряхивая насыпавшуюся на голову труху и землю, потирая нажженные крапивой колени, Ваня еще долго смотрел вслед растворившимся в тумане парням. Они явно шли в раскоп. 'Черти их принесли, - досадовал Ваня на некстати появившихся студентов. - Ладно, посмотрим, чего они в такую рань поднялись'.
Тут и появился, наконец, Вася. Он бежал, прижав к груди двумя руками одежду и бумажный сверток.
- Проспал, - запыхавшись, выпалил Вася, толкнул сверток Ване и всунул ногу в штанину, - видишь, одеться даже не успел.
- А это что? - Ваня покрутил пакет.
- Бабуля пирожков навязала, - Вася все еще не мог отдышаться, - целое утро, говорит, на речке проторчите, вот их и смолотите.
По пути Ваня рассказал другу про увиденных им парней, тут же и план свой выложил, подкрасться и разведать, что парням надо в такую рань на раскопе, может, они клад нашли и хотят его тайком вынести, тогда им надо будет помешать.
- Вань, пошли домой, а? - остановился Вася. - На кой нам клад, его все равно в милицию сдавать.
- Чудило! В милицию не все сдают, четвертую часть себе оставляют. И потом у меня в коллекции ни одной старинной монеты. Новозеландская даже есть, и бирманская, а древних - ни одной. И потом, о находках всегда пишут в газетах, представляешь: газета, а в ней - ты. Все в школе обзавидуются, и потом... - Ваня открыл рот, чтобы спешно придумать еще какой довод, чтобы убедить Васю немедленно ринуться на поиски клада, но ничего больше не придумалось. Ваня закрыл рот.
- Эх, ты, - бросил он в сердцах. - Коли трусишь, так и скажи.
И, махнув рукой, решительно зашагал дальше. Вася, тяжело вздохнув, медленно потянулся за ним, но, оглянувшись назад и ничего не увидев в молоке тумана, прибавил шаг и скоро поравнялся с другом.
Спустившись в овраг, ребята присели на корточки и затаились. Чуть заметно проступали сторожевые колья, донца прорытых траншей - коридоров запрудил туман. Вблизи, достаточно руку протянуть, проступали в стене настеленные в ряд бревна, каменная кладка древних построек. Ваня и Вася напряженно вглядывались в белесую пелену, стараясь разглядеть опередивших их парней, и вдруг совсем рядом, за изгибом траншеи, послышался шорох. Кладоискатели наши замерли. В туманной густоте замелькала желтая игла фонарика.
- Да говорю же я тебе, тут она, тут! Сам ведь я эту крышку расчищал, и присыпал землей, чтобы никто прежде времени не обнаружил, не приснилась же она мне, - досадливо частил чей то голос.
- Но мы уже все здесь обшарили, нет никакой крышки, потерял ты ее! - горячился второй. - А вдруг это прямой ход в Юрьев монастырь? Надо же было тебе, Митька, потерять крышку! Представляешь, в Юрьев монастырь подземным ходом пройти! Эх, ты!
- А то не представляю, - обиделся тот, кого на звали Митей, и мечтательно добавил: - В подземельях под Юрьевом, верно, и берестяные грамоты можно было найти.
- Да что там грамоты! Филологов, кроме грамот, еще хоть что-нибудь интересует? продолжал ворчать второй.
- Вот же она, Прохор! - обрадованно закричал Митя. - Говорил же тебе, здесь она. Смотри, на крышке и буквы выбиты.
Прохор стал разбирать выщербленные, сбитые буквы надписи:
'ДЕЛАЛЪ СТЕПАНЪ ВЪ ЛЕТO... '
Прохор опустился на колени и счистил с последних букв бурую коросту ржавчины; Студенты стали внимательно их разглядывать: +SYМИ+
- Буквами этими число обозначено - 6748, - пояснил Прохор на всякий случай. - Значит, древний мастер вычеканил на крышке время, когда это подземелье было вырыто, - 6748 год. 6748 год - это, по древнему летосчислению, 'от сотворения мiра'. Чтобы получить дату в современном летосчислении, из 6748 вычитаем 5508, - время, протекшее от сотворения мiра до Рождества Христова - и что мы получаем? А получаем мы, брат Митрий, 1240 год. 1240 год от Рождества Христова по летосчислению, принятому ныне. 1240 год! - спохватился он и присвистнул. - Да это же год Невской битвы! Ничего себе!
- Давай поднимать! - поторопил его Митя. Студенты завозились, силясь поднять тяжелую замшелую крышку. Крышка не поддавалась, она даже с места не тронулась.
- Погоди, - Прохор стал ощупывать края крышки. - Нет ли тут какого внутреннего механизма. Я читал о таких люках в летописях, правда, то было гораздо более позднее время...
Неожиданно крышка дрогнула и как бы нехотя с тяжелым вздохом стала приподниматься. Это Прохор нашарил-таки скрытый потайной рычаг. Митя поднял с земли моток веревки, принялся торопливо развязывать его.
- Крепи веревку хорошенько, не дай Бог, отцепится. И люк закрывать нельзя, неизвестно, как он изнутри открывается - наставлял Прохор приятеля.
Затаив дыхание, Ваня и Вася слушали разговор студентов. Потом до них донесся приглушенный гул каменного колодца, но ступенькам которого парни спускались вниз, хороню слышно было, как сыпались мелкие камешки, как охнул неловко оступившийся Митя, и все стихло. Ваня первым подбежал к черной прямоугольной дыре потайного хода, заглянул вниз, но, кроме каменных ступеней колодезного спуска да белой змейки - веревки, ничего в темноте разглядеть не смог. Через его плечо в колодец осторожно глянул Вася, поежился от холодной колодезной тишины, но промолчал.
- Ну, что я тебе говорил, - торжествующе зашептал Ваня другу, - точно знают, где клад. Айда за ними!
- Туда?! - Вася затоптался на месте. - У них вон и фонарики, и веревка, а мы как?
- Веревка выведет, они же веревку за собой тянут. Идем! - Ваня уже опустил ногу в колодец. - Крышку не закрывай, неизвестно, как она изнутри открывается, - скомандовал он и исчез в темноте колодца.
Оставшись один, Вася оглянулся. Что и говорить, лезть и колодец не хотелось. Хотелось домой к бабушке. Еще хотелось есть. Вася вспомнил про пироги и сунул пакет под мышку. Лезть не хотелось, но и оставаться здесь было страшновато, да и не оставлять же Ваню там одного. Вася осторожно поставил ногу на неровный каменный выступ, опоры у ноги не было, он суетливо нашарил ногой вторую ступеньку, но и та оказалась предательски скользкой. Вася к испуге метнулся назад, изо всех сил уцепившись за кольцо на внутренней стороне крышки, тяжелая крышка стала медленно опускаться. От неожиданности Вася выпустил кольцо и, обдирая локти, колени о грубо отесанные края каменных ступеней, свалился вниз на сырую, шершавую от плесени известняковую плиту. Крышка гулко захлопнулась, стало совсем темно.
Вася потрогал ссадины на руках, потер ушибленный при падении бок и, подобрав валявшийся рядом пакет с пирогами, нащупал веревку. Надо было отыскивать Ваню. Он осторожно зашагал но широким каменным плитам в глубину темного коридора.
ТАЙНА ПОДЗЕМНОГО ХОДА
Подземный ход был сложен добротно. Мощь его высоких сводов, крепость дубовых в не один обхват
