красноармейцами и подразделениями японской Квантунской армии, расквартированной в Маньчжурии, — в районе Гродеково в 1935 году, у острова Сычевский на Амуре и в районе селения Пакшекори в 1937 году.
Китай превратился в поле боя между Советским Союзом и Японией. Японцы полагали, что они вправе управлять всем Дальним Востоком и Юго-Восточной Азией. У Сталина были свои виды на обширные территории Китая.
Очевидная слабость центрального правительства располагала соседей к территориальным приобретениям. Сталин старался помешать тому, чтобы Китай перешел под управление японцев. Но он не хотел и укрепления китайского правительства. Он одновременно играл на нескольких досках. Китайцам это было очевидно, но они японцев боялись больше, чем русских, и потому рассчитывали на советскую военную помощь.
В Москве старались руководить действиями вооруженных формирований китайских коммунистов. 8 сентября 1936 года Каганович и Молотов отправили Сталину шифртелеграмму:
«Командование Китайской красной армии сообщило два варианта дальнейших действий…
Считаем возможным:
1) Согласиться с первым вариантом плана действий Китайской красной армии, а именно: занятие района Нинся и западной части провинции Ганьсу. Причем категорически указать на недопустимость дальнейшего продвижения Китайской красной армии по направлению к Синьцзяну, что может оторвать Китайскую красную армию от основных китайских районов.
2) Предрешить, что после занятия Китайской красной армией района Нинся будет оказана помощь оружием в размере 15–20 тысяч винтовок, 8 пушек, 10 минометов и соответствующего количества боеприпасов иностранного образца.
Оружие сосредоточить к декабрю 1936 года на южной границе МНР и продать через известную Урицкому (руководитель военной разведки. —
Вождь согласился.
Китайских коммунистов просили не приближаться к провинции Синьцзян, потому что Сталин одновременно помогал живущим там уйгурам, казахам, киргизам и другим народам обрести самостоятельность в надежде, что они вообще отделятся от Китая и, может быть, присоединятся к Советскому Союзу. В конце 1944 года, когда значительная часть Китая была оккупирована японцами, в Синьцзяне образовалась Восточно-Туркестанская республика. Ее провозгласило восставшее против центрального правительства Китая — не без помощи советской агентуры — местное мусульманское население. Правительство республики возглавил Алихан-тюре Закирходжаев, узбек по происхождению. Он сразу же обратился за помощью в советское консульство и получил ее.
Восточно-Туркестанской республикой занимались и наркомат внутренних дел, и наркомат госбезопасности. Лаврентий Павлович Берия докладывал Сталину: «В случае удачи в Синьцзяне возникнет независимое от Китая дружественное СССР мусульманское социалистическое государство».
Уйгурам отправили советских военных инструкторов и оружие, хотя еще шла война и все ресурсы требовались на германском фронте. Однако независимый Синьцзян даже при советской поддержке просуществовал недолго. После капитуляции Японии в августе 1945 года китайское правительство бросило против мятежников большие силы.
Берия обратился к Сталину: «НКВД просит указаний о целесообразности дальнейшей поддержки повстанческого движения мусульман в Синьцзяне». Но стало ясно, что дело обреченное. Воевать против Чан Кайши в тот момент Сталин не мог — китайцы, как и англичане с американцами, были союзниками в войне против Германии и Японии. Советских инструкторов вывели на территорию СССР, оружие у уйгуров забрали. 12 октября 1945 года правительство Восточно-Туркестанской республики вступило в переговоры с центральным правительством Китая. 2 января 1946 года подписали мирное соглашение. Непризнанная республика перестала существовать.
Китайцы эту историю с попыткой отделить Синьцзян тоже не забыли. Но мы забежали вперед…
В ночь на 12 декабря 1936 года «Молодой маршал» Чжан Сюэлян и генерал Ян Хучэн, связанные с коммунистами, арестовали Чан Кайши и потребовали от него создать единый фронт гоминьдана и КПК и решительно действовать против Японии (см. «Проблемы Дальнего Востока», 2009, № 1). Сталин велел по каналам Коминтерна добиваться «мирного решения конфликта» и тем самым спас жизнь Чан Кайши. Этот инцидент убедил Чан Кайши в искренности СССР. И он пошел на примирение с коммунистами. В качестве ответного жеста отпустили его сына Цзян Цзинго.
13 июня 1937 года советский полпред Дмитрий Васильевич Богомолов писал в НКИД: «Японцы в ближайшее время не рискнут ни на какую новую большую авантюру к югу от Великой Стены… К большой войне в Китае японцы не готовы».
Полпред ошибся. 7 июля война началась.
Японские войска развернули наступление, намереваясь полностью оккупировать Китай. Чан Кайши сразу попросил военной помощи у Советского Союза. Предложил забыть прежние распри и объединиться против общего врага. На сей раз Сталин откликнулся немедленно.
Еще до заключения договора, 29 июля 1937 года, на политбюро приняли решение отправить в Китай двести самолетов и двести танков, а также обучать в СССР китайских летчиков и танкистов. Чан Кайши предлагал подписать договор о взаимной помощи. Сталин не хотел напрямую втягиваться в войну, поэтому 21 августа 1937 года полпред Дмитрий Богомолов и министр иностранных дел Ван Чжунгуй в Нанкине подписали более скромный договор о ненападении (см. «Новая и новейшая история», 1999, № 6).
Полпред от имени правительства огласил секретную декларацию: «Советский Союз не заключит какого-либо договора о ненападении с Японией до того времени, пока нормальные отношения Китайской Республики и Японии не будут формально восстановлены». (Заметим, что это обещание не помешало Сталину 13 апреля 1941 года подписать договор о нейтралитете с Японией…) Китайский министр в ответ обещал, что Китай «не заключит какого-либо договора с третьей державой о так называемых совместных действиях против коммунизма, который практически направлен против СССР».
Сталин предложил ввести договор в действие немедленно, без ратификации. Почему-то он остался недоволен Богомоловым. В сентябре полпреда отозвали. 18 ноября 1937 года приехавшему в Москву китайскому генералу Ян Цзе Сталин сказал: «Я хочу, чтобы Чан Кайши понял, мы имели от Богомолова неправильную информацию… Мы вызвали Богомолова и спрашиваем, кто ты такой? Оказывается, он троцкист. Плохих информаторов, и послов в том числе, мы арестовываем».
В наркомате приготовили записку для Молотова: «Бывший посол в Китае предатель Богомолов как накануне, так и после начала войны всячески старался дезинформировать правительство СССР… Однако несмотря на вредительство Богомолова, наше правительство правильно оценило события 7 июля и сделало дальнейший шаг в направлении улучшения отношений СССР и Китая».
Дмитрия Богомолова расстреляли в мае 1938 года. Оставшимся в советском полпредстве временным поверенным в делах Сталин тоже был недоволен. Бросил в раздражении: «Река Янцзы у вас глубокая? Может, утопить его в ней?»
В Китай вновь стали прибывать советские военные специалисты. Некоторые из них уже приезжали в Китай в 1920-е годы.
Гражданская война между компартией и гоминьданом приостановилась. 22 сентября 1937 года появилось обращение ЦК КПК к народу с призывом создать единый национальный фронт для сопротивления агрессии. Чан Кайши, в свою очередь, прекратил преследовать коммунистов. 23 сентября он согласился на легализацию партии и Красной армии. Мао Цзэдун получил из Москвы указание признать центральное правительство и передать под командование Чан Кайши Красную армию для совместной борьбы против Японии. В сентябре 1937 года коммунистическая партия Китая и центральное правительство подписали соглашение о совместных действиях против оккупантов. Но даже сообща они с трудом противостояли наступавшей японской армии.
Чан Кайши рассчитывал, что его спасение — в огромных просторах Китая: японцам не по силам оккупировать всю страну. Но 7 июля 1937 года Япония начала полномасштабную войну против Китая. Вскоре японцы взяли Пекин. В августе под Шанхаем разбили семьдесят три из ста восьмидесяти китайских дивизий.
