представлять гипотетически и видеть собственными глазами — разные вещи.
Подошел официант и поставил бокал с белым вином рядом с локтем Джесс, после чего поинтересовался, готовы ли они сделать заказ на ленч. Майк покачал головой, и официант с недовольным видом удалился, явно раздосадованный крошечными чаевыми, на которые мог рассчитывать.
— Сколько это продолжалось? — повторил он, и Джесс вздрогнула, расслышав нотки гнева в его голосе.
«Как бы тебе ни хотелось опрокинуть столик и хорошенько вмазать ей по лицу — вполне справедливое желание, следует отметить, — тебе предстоит принять решение, и принять его прямо сейчас. Ты хочешь узнать, что случилось, или хочешь наказать ее? Потому что ты должен выбрать одно из двух. Получить и то и другое не получится».
Майк сделал вторую попытку.
— Я наткнулся на них случайно.
Джесс горько рассмеялась.
— Сомневаюсь. Когда дело касается Лу, случайностей не бывает.
— Так ты знала, что он сделал эти фотографии?
Она не ответила. Она старательно смотрела на улицу, и взгляд ее перебегал с одного предмета на другой.
— Ты будешь говорить? — спросил Майк.
— Какой смысл? Не сомневаюсь, Лу уже рассказал тебе все.
Если он скажет, что не разговаривал с Лу и что вместо этого пришел сюда, чтобы выслушать ее, то не даст ли ей тем самым возможность солгать и уйти от ответа? Джесс не обязана рассказывать ему правду, но если она уверена, что Лу уже просветил его во всех подробностях…
— Зачем ты пришел сюда? Злорадствовать? Получить удовлетворение и унизить меня, размазав по моему лицу мою же ошибку?
Джесс встретилась с ним взглядом, и Майк увидел, как в ее глазах разгорается решимость. Она готова была замкнуться и уйти в себя.
— Я пришел за объяснением, — сказал он, изо всех сил сохраняя спокойствие.
— Нет, ты пришел не за этим. Ты пришел, чтобы использовать меня в качестве позорного столба. Но вот что я тебе скажу: этого больше не будет. Я не стану помогать тебе.
— Джесс, я…
— Я уже сказала: нет! Я сделала ошибку — большую ошибку! — и она обошлась мне так дорого, что ты даже представить себе не можешь. Но я простила себя. Мне пришлось пройти долгий путь, но я простила себя и пошла дальше. Что же касается вот этой части моей жизни, — она указала на фотографии, — с этой ее частью покончено.
— А разве я не заслуживаю того, чтобы идти дальше?
Она рывком подхватила сумочку.
— Просто скажи мне, что я сделал не так. Что заставило тебя броситься в объятия того парня?
Джесс отодвинула стул и встала. Майк последовал ее примеру, обошел столик и схватил ее за руку.
— Я не напрашивался на это, — сказал он, — но так уж вышло. А теперь у меня в голове беспрестанно звучат вопросы, для которых нет свободного места. После того, что случилось с Сарой, — больше нет.
Джесс не сделала попытки освободиться, но он видел, что она все еще раздумывает, а не повернуться ли и уйти.
— Объясни — это все, чего я прошу, — продолжал Майк. — Думаю, это справедливо.
Майку показалось, что выражение ее лица смягчилось. Он оказался прав. Джесс опустила сумочку снова на тротуар. Он отпустил ее руку.
— Спасибо, — сказал он, и они снова сели за столик.
— Я хочу внести ясность. Я расскажу тебе все, и на этом мы поставим точку. После моего ухода вопрос будет закрыт.
«Можешь не беспокоиться. После того как ты уйдешь, я больше не собираюсь разговаривать с тобой».
Джесс взяла бокал с вином, поерзала на стуле и закинула ногу на ногу. На лице ее отразилось праведное негодование, как у женщины, приготовившейся к перекрестному допросу.
— Я знаю его? — начал Майк.
— Нет.
— Как его зовут?
— Я думала, Лу рассказал тебе все.
— Он не упомянул его имени.
— Это имеет значение?
— Пожалуй, нет.
Джесс отпила глоток вина.
— Роджер, — сказала она. — В то лето, когда мы с тобой обручились, я сняла дом в Ньюпорте, помнишь?
Он помнил. То лето для него выдалось хлопотным. Их бизнес с Биллом шел очень неплохо и даже начал расширяться. Джесс работала учительницей по организации обучения детей с особыми потребностями, и летом у нее были каникулы, если не считать случайных подработок официанткой в кафе «Граунд раунд» в Дэнверсе. Сокурсница по колледжу предложила ей снять домик в Ньюпорте вместе с четырьмя другими девушками. Джесс поинтересовалась у Майка, не возражает ли он, и он ответил, что нет и что с удовольствием будет приезжать к ней пару раз в месяц, чтобы поваляться на пляже.
Джесс продолжала:
— Однажды ты не приехал, и на вечеринке я встретила Роджера. Ему тогда было уже около сорока, и он работал в финансовом районе Бостона. Он разительно отличался от тех людей, среди которых выросли мы с тобой. Он был очень умен и образован… в книжном смысле этого слова. По утрам он читал «Нью-Йорк таймс» и «Уолл-стрит джорнел». Мой отец, например, читал только спортивный раздел «Геральд», а мать… Ну, ты же помнишь, что ее совершенно не интересовало то, что происходит за пределами Белхэма. Роджер был инвестором, но увлекался искусством и архитектурой. Как-то летом он даже арендовал виллу в Тоскане. Он мог часами рассказывать о путешествии по Европе. И очень любил ходить под парусом.
— Ты хочешь сказать, что тебя потянуло к нему, потому что он был богат?
Джесс метнула на него негодующий взгляд.
— Я не настолько меркантильна, и тебе это известно.
Майк примирительно выставил перед собой обе руки:
— И что же было дальше?
— Роджер… он был такой… состоявшийся. Я совершенно не разбиралась в инвестициях и никогда не ездила дальше Род-Айленда. Но он заинтересовался мною, и это было приятно. То есть я хотела знать, что он во мне нашел. Сама я этого не понимала. И уж никак не собиралась влюбляться в него.
Слово «влюбляться» заставило Майка вздрогнуть и больно ранило.
«А кто говорил, что тебе уже все равно?» — тут же осведомился внутренний голос.
Джесс заметила его реакцию.
— Это был очень сложный и запутанный период в моей жизни, — извиняющимся тоном сказала она. — Роджер знал о тебе. Он знал, что я люблю тебя. Я ничего от него не скрывала. Он знал, что я боялась потерять тебя. Потерять то, что было между нами.
Майк, сознавая, что у него загорелись уши и краснота начинает расползаться по шее и лицу, так сильно сжал кулаки, что ногти впились в ладони.
— В то лето, которое ты провел на Хэмптон-Бич, ты говорил мне, что встретил кого-то. Синди или еще как-то, — сказала Джесс. — Помню даже, ты говорил, будто тебе показалось, что ты полюбил ее.
— Мы с тобой тогда еще не были помолвлены.
— Тогда я верила, что в моем сердце есть место только для одного человека. И этим человеком я считала тебя. Я выбрала тебя, потому что думала: мое место рядом с тобой. Но, ради бога, Майкл, мы были
