— Ты несправедлива ко мне!
Мило вскочил и побежал следом.
— Подожди!
Торопясь догнать Кароль, он поскользнулся на мокрой плитке и спикировал носом вниз.
«Вот дерьмо…»
— Вот что вам нужно: увлажняющее мыло на козьем молоке и гель для легкого пилинга.
Билли ходила по магазину, обрушивая на меня лавину советов и замечаний эстетического характера.
— Думаю, пришла пора пользоваться кремом от морщин. Вы находитесь в критическом возрасте. До сих пор толстый эпидермис защищал вас от воздействия времени, но теперь возраст вступает в свои права. И пожалуйста, не верьте женщинам, которые утверждают, что морщинки придают мужчинам особое очарование!
Когда она открывала рот, мне оставалось только молчать и слушать. Будто в театре одного актера.
— А еще надо привести в порядок кожу вокруг глаз. Такое ощущение, что вы пили не просыхая три дня. Вы знаете, что надо спать как минимум восемь часов в сутки, чтобы хорошо выглядеть?
— Честно говоря, в последние пару дней вы мне не давали такой возможности…
— То есть это я во всем виновата? О, вот что нам нужно — сыворотка с коллагеном! И тюбик автозагара, чтобы вид стал более здоровым. Хотя я бы на вашем месте провела денек в спа-центре. Там есть современные аппараты, которые убирают дефекты кожи. Не хотите? Уверены? Но на маникюр обязательно надо сходить, у вас ногти как у грузчика.
— Мои ногти — это мое личное дело!
Вывернув из-за очередного стеллажа, я столкнулся нос к носу с фотографией Рафаэля Барроса в натуральную величину. Она висела на входе в отдел парфюмерии. Улыбка «Аквафреш», голый торс, широкие плечи, горящий взгляд и борода как у Джеймса Бланта — прекрасный Аполлон был лицом известной марки класса люкс, которая выбрала его для рекламы нового аромата «Indomptable».[56]
Некоторое время Билли молчала, а когда я слегка оправился от шока, попыталась успокоить:
— Уверена, они хорошенько поработали с фотошопом.
Но мне было плевать на ее жалость.
— Заткнитесь, а?
Чтобы я не впал в уныние, Билли тут же потащила меня за собой, снова вовлекая в гонку за сокровищами косметического мира.
— Смотрите! Маска с мякотью авокадо — вот что поможет вашей коже обрести блеск! — воскликнула она, замирая перед витриной.
— И речи быть не может! Не собираюсь пользоваться девчоночьими притираниями!
— Но у вас тусклый цвет лица, с этим надо что-то делать!
Я уже начал кипятиться, но она внезапно сбавила обороты.
— А вот с волосами я пас. Боюсь, с вашими зарослями ничего не сделаешь. Разве что купить шампунь с кератином. Пожалуй, я запишу вас к Джорджио, местному парикмахеру.
Увлеченная игрой, Билли бодрым шагом проследовала в отдел мужской одежды.
— Ладно, перейдем к серьезным вещам.
Как шеф-повар, выбирающий ингредиенты для изысканного блюда, она вытаскивала то одну, то другую вещь.
— Так… померяете это, это и… хм… вот это.
Она бросила мне рубашку цвета фуксии, сиреневый пиджак и атласные брюки.
— Э-э-э… Вы уверены, что это мужская одежда?
— Умоляю, давайте обойдемся без гендерных истерик! Сейчас «настоящие мужчины» предпочитают одеваться изысканно. Между прочим, такую же приталенную рубашку-стрейч я подарила Джеку, и он…
Билли оборвала себя на полуслове, внезапно сообразив, что это не лучший аргумент.
Но было поздно. Я швырнул вещи ей в лицо и пулей вылетел из магазина.
«Ох уж эти женщины…» — вздохнул я, толкая дверь.
«Ох уж эти женщины…» — вздохнул Мило.
Несчастный шел, запрокинув голову и придерживая торчащий из носа окровавленный тампон. Он только что вышел из клиники, где врач приводил его в порядок после падения. Из-за Кароль он стал посмешищем для публики в бассейне. Его полет окончился прямо на «Орионе и Кассиопее»: он шлепнулся на ягодицы первой и, как последний бабник, пролил кокосовый коктейль на грудь второй.
«Зато ни одной не упустил…»
Добравшись до входа в торговую галерею, он стал двигаться еще осторожнее: пол скользкий, а народу вокруг довольно много.
«Черт, ну и местечко! Того и гляди снова навернешься», — подумал Мило, когда из крутящейся двери выскочил мужчина и на полном ходу налетел на него.
— Вы хоть смотрите, куда идете?! — простонал он, лежа на полу.
— Мило, ты! — воскликнул я, помогая ему подняться.
— Том!
— Ушибся?
— Ничего страшного, сейчас все расскажу.
— А где Кароль?
— Психанула и ушла.
— Может, выпьем пива и перекусим?
— Ты же знаешь, я всегда за!
Мы тут же отправились в трехуровневый ресторан «Вид на море». Там царила непринужденная атмосфера, а шведский стол манил национальными блюдами двенадцати стран. Глинобитные стены украшали натюрморты и яркие портреты кисти местных художников, напоминающие работы Марии Искьердо и Руфино Тамайо. Пройдя через зал с кондиционером, мы устроились на террасе с потрясающим видом на залитый солнцем бассейн и море Кортеса.
Мило болтал не переставая.
— Старина, ты не представляешь, как я рад за тебя. Тебе ведь лучше? По крайней мере, выглядишь гораздо бодрее, чем в последние несколько месяцев. Неужели все благодаря этой девице?
— Да, она сумела вытащить меня из депрессии.
Официанты, как танцовщики, порхали между столами, разнося подносы с шампанским, хрустящими креветками и роллами «Калифорния» с фуа-гра.
— Не понимаю, что тебя дернуло убегать, безрассудство какое-то, — проворчал Мило, выхватывая у официанта два бокала и блюдо с закусками.
— Между прочим, этот побег оказался спасительным. И потом, я думал, вы хотите засадить меня в психушку.
— Да, мы слегка погорячились. Но я не понимал, как помочь тебе, поэтому запаниковал, впал в отчаяние и решил последовать совету доктора Шнабель, — смущенно признался Мило.
— Ладно, забудем! Все в прошлом.
Мы чокнулись и выпили за будущее. И все-таки моего друга явно что-то тревожило. Наконец он решился:
— Успокой меня, скажи: ты же не думаешь, что эта женщина и есть Билли?
— Ты, наверное, не поверишь, но я именно так и думаю.
— Значит, госпитализация была не самой плохой идеей, — произнес он, с недовольной миной
