Стихотворения

О, я тебя молю, безмолвствуй, не дыши!
Я чувствую — она лучисто раздробилась
        на глубине моей души.

69. «И видел я: стемнели неба своды…»{*}

(Евангелие Иакова Еврея гл. XVIII.)

И видел я: стемнели неба своды,
и облака прервали свой полет,
и времени остановился ход…
Всё замерло. Реки умолкли воды.
Седой туман сошел на берега,
и, наклонив над влагою рога,
козлы не пили. Стадо на откосах
не двигалось. Пастух, поднявши посох,
оцепенел с простертою рукой,
взор устремляя ввысь; а над рекой,
над рощей пальм, вершины опустивших
хоть воздух был бестрепетен и нем —
повисли птицы на крылах застывших.
Всё замерло. Ждал чутко Вифлеем…

И вдруг в листве проснулся чудный ропот,
и стая птиц звенящая взвилась,
и прозвучал копыт веселый топот,
и водных струй послышался мне шепот,
и пастуха вдруг песня раздалась!
А вдалеке, развея сумрак серый,
как некий Крест, — божественно-светла,
звезда зажглась над вспыхнувшей пещерой,
где в этот миг Мария родила.

<7 января 1921>

70. СОЛНЦЕ БЕССОННЫХ Sun of the Sleepless{*}

(Из Байрона)

Печальная звезда, бессонных солнце! Ты
указываешь мрак, но этой темноты
твой луч трепещущий, далекий, — не рассеет.
С тобою я сравню воспоминаний свет,
мерцанье прошлого, — иных, счастливых лет, —
дрожащее во мгле; ведь, как и ты, не греет
примеченный тоской бессильный огонек, —
лучист, но холоден, отчетлив, но далек…

71. ЛУННАЯ НОЧЬ

Поляны окропил холодный свет луны.
Чернеющая тень и пятна белизны
застыли на песке. В небесное сиянье
вершиной вырезной уходит кипарис.
Немой и стройный сад похож на изваянье.
Жемчужною дугой над розами повис
фонтан, журчащий там, где сада все дороги
соединяются. Его спокойный плеск
напоминает мне размер сонета строгий;
и ритма четкого исполнен лунный блеск.
Он всюду — на траве, на розах, над фонтаном, —
бестрепетный; а там, в аллее, вдалеке,
тень черная листвы дробится на песке,
и платье девушки, стоящей под каштаном,
белеет, как платок на шахматной доске…

72. БОЛЬШАЯ МЕДВЕДИЦА{*}

Был грозен волн полночный рев..
Семь девушек на взморье ждали
невозвратившихся челнов
и, руки заломив, рыдали.

Семь звездочек в суровой мгле