– А-а, мастер-лучник, и где же, интересно, ты их лишился? – проскрипел коронер.
Если попавшему в плен лучнику не перерезали горло сразу же, а позже ему удавалось избежать виселицы, то ему отрезали те два пальца, которыми он оттягивал тетиву, чтобы стрелок не мог больше заниматься своим смертоносным искусством.
Небба прищурился, но не дал ответа, и Гвину пришлось тряхнуть его за плечо так, что тот щелкнул желтыми зубами.
– Отвечай, когда тебя спрашивает коронер, будь ты проклят!
– В Лемане, в восемьдесят восьмом, – промямлил недовольно Небба.
Брови коронера удивленно поползли вверх, и шрам на лбу искривился:
– Ты воевал на стороне старого короля?
Речь шла об одной из последних битв Генри II, в которой непокорные сыновья монарха, Ричард и Джон, объединив усилия с Филиппом из Франции, разбили армию отца, а заодно и его сердце.
Небба кивнул головой:
– Оттого-то я и не хотел с вами связываться. Вы же люди Ричарда.
Удивленный, Джон коротко хохотнул, что с ним бывало крайне редко.
– Глупец, неужели ты полагаешь, что я могу обидеть человека только за то, что он хранил верность Генри? Я не испытываю гордости по поводу того, что Ричард замахнулся на собственного отца, даже при том, что его к таким действиям подтолкнуло потакание старика всем капризам Джона.
Толпа молча взирала на них, не понимая, собственно, о чем говорят Небба и коронер, однако и Томас, и Гвин прекрасно понимали, что Небба вовсе не деревенский простолюдин. Скорее всего, это солдат, который скрывается от правосудия.
– Сэр, об убитом я знать ничего не знаю. Я всего-то и сделал, что посмотрел, как он лежит лицом вниз в этом проклятом ручье.
– И раньше ты его никогда не видел?
– Никогда. Не знаю, как зовут его, откуда он, ничего не знаю. И хочу одного – чтобы меня оставили в покое.
Джон смотрел на Неббу, и подозрительность, присущая коронеру, боролась с уважением к солдату, искалеченному в сражениях за короля.
– Ты не отсюда родом? У тебя странный акцент.
Небба встряхнул грязными кудрями:
– А безродный я. Нет у меня дома. Вот, забрел сюда, работаю в поле за кормежку, сплю в коровнике, а когда надоест, дальше отправлюсь.
Как и Гвин, коронер подозревал, что Небба – беглый преступник, которому невмоготу стало почти животное существование, в лесу и который решил попробовать вернуться к нормальной жизни, даже рискуя оказаться в конечном итоге обезглавленным.
Небба ответил на еще несколько вопросов, но упрямо утверждал, что ему ничего не известно о найденном в ручье трупе. Какое-то время коронер не отставал, однако в глубине души он не понимал, какое отношение может иметь бывший лучник к смерти молодого норманна, если не рассматривать в качестве причины грабеж. Но если и остановиться на грабеже, то почему тогда, рассуждал Джон, убийца остался в деревне, а не сбежал?
Он жестом подозвал Гвина и пробормотал ему на ухо:
– Ну, что ты о нем скажешь? По всему видать, беглец, скрывается от закона.
Гвин тоже испытывал невольное сочувствие к воину, которому так не повезло в жизни.
– Тут и думать нечего – конечно, он из лесных обитателей, ни при лорде, ни при поместье. Будь у нас желание, башку ему снести – ничего не стоит, да только что от этого проку? В девонских лесах такие, как он, тысячами бродят.
Джон кивнул. Как обычно, мысли его друга и помощника в точности совпадали с его собственными.
– Не исключено, что он пытается стать вольным; может, хочет обосноваться в Эксетере и провести год и один день за городскими стенами.
Крепостные и деревенские жители могли получить свободу, сбежав из своих поместий и проведя в городе год и один день, при этом не попавшись в руки своего господина. Иные преступники прикидывались крестьянами в бегах, и некоторым из них даже удавалось разбогатеть и занять видное положение. Если таковыми были планы Неббы, коронер не испытывал желания мешать их исполнению, по крайней мере, при отсутствии доказательств причастности бывшего лучника к убийству.
Джон отпустил мужчину, и сакский лучник мгновенно растворился в толпе. Коронер заерзал на жестком стуле, понимая, что расследование зашло в тупик.
Гвин жестом велел церковному старосте Ральфу выступить вперед. В знак уважения к происходящему староста смыл грязь с лица и собрал длинные волосы в пучок, связав их кожаным шнурком.
– Тот парнишка – Сердик – и Небба позвали меня, когда обнаружили труп. Я прихватил с собой пару человек, и мы вытащили тело из воды. Потом перенесли его сюда, в амбар, а я сообщил обо всем управляющему поместья в Нортон Холле.
Коронер Джон кивнул, встряхнув длинными черными кудрями, ниспадавшими на шею.
– А что за история с этим Неббой? Откуда он взялся?
Староста, казалось, избегал взгляда Джона:
– Да он, похоже, хороший человек, сэр. Появился в деревне во время страды, искал работу. В обмен, кроме еды да крова, ничего не просил. А нам лишняя пара рук не помеха, и управляющий лорда позволил ему перезимовать у нас.
Не так уж и часто поместье предоставляет приют чужаку, разве что проходящим мимо странствующим ремесленникам. Надо полагать, ворованное или награбленное серебро перешло из рук в руки в качестве взятки, но Джон чувствовал, что, хотя он и может приволочь лучника на допрос шерифу, вмешиваться во внутренние дела деревни не стоит.
Он помолчал, давая возможность писарю занести сказанное на пергамент.
– И ты не имеешь ни малейшего представления, откуда взялся покойник, так надо понимать?
Ральф встряхнул связанными в конский хвост волосами:
– Откуда, сэр? Только я вот думаю, что покойник не умер в том месте, где его нашли, – слишком он гнилой-то, вот в чем дело. Если б он валялся там неделю или сколько там прошло с тех пор, как его убили, мы б его обязательно увидели. Попомните мое слово, это из соседней деревни его нам подкинули. Клянусь!
Толпа зашевелилась: кто-то, расталкивая соседей, локтями пробивал себе путь.
– Врет он все! Мы его раньше не видели, так что пусть не заливает!
Из толпы вывалился крупный краснолицый мужчина в выцветшей голубой тунике, отпихнул в сторону Ральфа и яростно уставился на Джона. Заячья губа придавала дополнительную свирепость его и без того грубым чертам.
– Судя по всему, ты из Данстоуна? – спросил коронер.
Мужчина утвердительно закивал:
– Меня зовут Саймон, я церковный староста Данстоуна. Вы посылали за мной, коронер. Только мы и слыхом ничего не слыхивали об этом деле. Просто Вайдкоум не хочет платить штраф, вот и валит все на нас. Я так и знал, что этот паршивец Ральф чего-нибудь такое выкинет, так и знал!
Джон усмехнулся про себя. Обычная история для деревень – даже принадлежащих к одному и тому же поместью, – когда дело касается штрафа, каждый пытается переложить ответственность на плечи соседа.
Ральф громко возмутился, отвергая обвинения старосты соседней деревни:
– Так его же не было там прошлым вечером, Саймон! И как это получается, что наполовину разложившийся труп оказался вдруг в ручье на нашей стороне, а?
– Не знаю, и знать не хочу. Твои проблемы, ты и решай. Только не надо на Данстоун кивать, вот и все.
– А почем я знаю, может, ты сам или кто-то из данстоунцев его и прикончил, – окрысился Ральф.
Рыча от злости, тяжеловесный Саймон сделал шаг вперед и замахнулся на Ральфа, который отскочил
