-Ха-ха-ха! – снова разразились смехом парни. – Ну, даешь, чисто Винокур.
-У меня здесь нет… мало… я в банке держу, - заикаясь, поспешил признаться Максим.
-Это хорошо, это правильно, что в банке.
-Максим? – вдруг раздался голос Вероники. – А почему дверь нараспашку, кто это?
-Вероника! – взвизгнул Максим. – Милицию вызывай!
Один из парней тут же подскочил к Веронике и очень вежливо попросил:
-Проходите, дамочка, садитесь.
Вероника усмехнулась и спокойно села на диван, кокетливо закинув ножку на ножку. Казалось, что её вовсе не пугала представшая перед глазами картина.
-Продолжим, - повернувшись к Максиму, сказал старший. – Так, говоришь, бабки в банке?
Максим кивнул и тут же снова получил удар в челюсть.
-Отвечай, сволочь, когда тебя спрашивают.
-Да, да, да, - испуганно затараторил Максим.
-Ну, так принеси, - сказал бандит.
-Где гарантия, что не врёт? – спросил ещё один.
-Вот его гарантия, - кивнул старший в сторону Вероники, - пусть она здесь посидит. А? С…? Оставишь нам свою бабу в залог?
Максим хрипло закашлялся и промямлил разбитыми губами:
-Я согласен.
-Вот видишь, - сказал старший, обращаясь к Веронике, она снова усмехнулась и ответила:
-Я была права.
Максим съёжился в ожидании очередного удара, но его не последовало. Он непонимающе смотрел то на парней, то на Веронику.
-Оставьте нас! – вдруг резко сказала она.
-Как угодно, - ответил Гаврила и, сняв с Максима наручники, приказал всем уйти.
Максим, потирая затёкшие руки, удивлённо спросил:
-Как это всё понимать? Вероника, ты объяснишь?
Вероника подошла к нему и рассмеялась прямо в лицо:
-Объяснений требуешь? Пожалуйста! Но сначала ты мне ответь, сколько выиграл в споре на меня? А? Что молчишь? Ты думал, что я ничего не узнаю? Не узнаю то, что ты, любовничек, спал со мной, мечтая поскорей занять место Сергея? Свинья ты неблагодарная! Скажи, кто тебя из грязи в князи поднял? Кто на место заместителя поставил? А ты!.. Ты меня в залог оставить решил? Подонок!
Максим вдруг изменился в лице, упал перед ней на колени и, обхватив её ноги, взмолился:
-Вероника, милая, любимая, неправда всё это, неправда, я люблю тебя. Да! Да! Ты права! Но ради чего я тогда на этот спор согласился? Ради тебя и меня! Я влюбился и не знал, как подступиться, а тут они со своим предложением, и меня подстегнуло.
-Мерзавец!
-Ника, Никуша, вспомни, вспомни, как нам хорошо было вместе, разве ты забыла?
-Я ничего не забыла, - проговорила Вероника.
Максим, обрадовавшись и воодушевившись её отношением, заливался дальше:
-Прости меня, прости, родная, любимая, я…
-Простить? – оборвала его Вероника.
-Да, да, прости. Господи, ну что мне сделать, чтобы ты поверила? – он стал хватать её за руки и целовать с каким-то исступлением.
-Убей её, - тихо проговорила Вероника.
-Что-что? – не понял Максим. – Кого? Кого я должен…убить?
-Я прощу тебя, но ты должен сделать это – убить её…Афродиту.
-Ника! Ты с ума сошла! Я не могу, не могу убить!
-Слабак, - усмехнувшись, сказала Вероника. – Ты никогда и ничего не мог.
-Но… я действительно не могу. Как я убью её? - Максим испуганно посмотрел на неё.
Вероника отстранилась от него, но он всё так же продолжал стоять на коленях, не поднимаясь.
-А вот как, - сказала она и подтолкнула к нему…его пистолет.
Максим ошалело посмотрел на неё и проговорил:
-Как…как ты его нашла?
-Милый, я не первый год тебя знаю, за это время выучила тебя от и до, а уж как открыть твой сейф, и подавно. Да, кстати, неужели тебя так зацепила эта стерва, что ты хранишь её фотографии как зеницу ока?
Максим простонал в ответ и, схватившись за голову, закачался.
-Так вот они, получай! – она кинула в него целый комок бумаги, который усыпал Максима с головы до ног. Это были обрывки фотографий Афродиты, обрывки его любви.
-Как ты смела? – Максим поднял на неё остекленевшие глаза. – Я говорю, как ты смела, стерва?
-Что-что? – не поняла Вероника и насмешливо посмотрела на него, но тут же осеклась, испуганно вскрикнула и с визгом отскочила к двери.
-Стой! – рявкнул Максим.
Она затравленно смотрела на…пистолет, дуло которого было направлено прямо на неё.
-Страшно, да? – проговорил он и истерично засмеялся. – Я тебя понимаю, мне тоже было страшно, когда твои дружки… били… меня.
-Максим, - пискнула Вероника. – Ты не посмеешь, не сможешь.
-Ошибаешься, - процедил он и нажал на курок…
Ритка еле дождалась ухода любимой подружки, потом схватилась за телефон. Но Гаврила не откликался. «Занят, наверное, с Максимом», - подумала Ритка. Гаврилу ей подставлять не хотелось, а вот Вероника… Это совсем другое дело. Ритка долго обдумывала этот шаг, и всё же решилась.
-Эх, подруга, прощай, как ни хорошо нам было вместе все эти годы, но без тебя лучше. Хоть заживу спокойно, никто меня Семёном попрекать не будет. Давно надо было это сделать. И как раньше я до этого не додумалась?
Вероника сама подтолкнула её к этой мысли. А теперь отступать некуда: или она уберёт с дороги Веронику, причем вполне законным путем и без человеческих жертв, или окажется вместе с ней на нарах. А вот этого Ритка никак допустить не могла.
Наконец Гаврила откликнулся. «Слава Богу», - подумала она.
-Сашенька, ты где? – проворковала Ритка.
-Я, мадам, в полном вашем распоряжении.
-Великолепно! – отозвалась она.
Всё, теперь можно позвонить и ментам. Ритка взяла мобильный телефон, быстро набрала номер дежурного и сообщила, что готовится убийство - отравление. Менты должны отреагировать на такой звонок, не полные же они олухи, в конце концов?
Она с чувством выполненного долга вышла из салона, села в свою шикарную иномарку и понеслась по улицам города. Ненадолго притормозив у набережной, подошла к самому бордюру и швырнула телефон далеко в воду. Потом улыбнулась каким-то своим мыслям, тряхнула головой и пошла к машине…
Верка давно следила за Максимом. Он её обманывал – это как пить дать. Не наслаждаться тебе, Верочка, звуками вальса Мендельсона, не примерять в ближайшее время свадебное платье. А все почему? Да потому, что её любимый не любил её, он просто любил другую. В который раз она сыпала проклятья: Афродита чёртова! Женька! Отняла у неё мужика, стерва!
Верка раз и навсегда решила объясниться с Максимом. Она пришла к нему домой, но Максима не было. Видно, он еще из банка не приехал.
Тогда она села на лавочке на детской площадке и стала ждать, не сводя глаз с его подъезда. Ей нравилось здесь бывать, нравился этот дворик, этот дом, старый, но крепкий. Когда-то здесь были лишь
