Последняя Фантазия VII: На пути к улыбке

***

Мирные дни в лесу неожиданно завершились. Пазу и Рин выросли до размеров самого Нанаки, вырыли берлогу и жили вместе. А однажды ночью две медведя Нибеля начали спать в стороне от Нанаки. Что-то завершилось, — подумал тот. Он опечалился, но сознавал, что это — часть процесса взросления. А на следующий день, когда Нанаки проснулся, братьев нигде не было видно. Он предположил, что они ушли охотиться одни, так же, как и решили спать на расстоянии от него. В следующее мгновение Нанаки услышал выстрелы, за которыми последовал рев медведей Нибеля. Это был Пазу. Нанаки, который теперь мог ориентироваться в лесу с закрытыми глазами, устремился в ту сторону, откуда донесся рев Пазу. И он увидел нечто, уже наблюдаемое им раньше.

В тот день мальчик был до смерти испуган. Медведь Нибеля расхаживал неподалеку. Это был Пазу. Он поглядывал на окрестные кусты, наверняка ожидая Рина. Пазу поднялся на задние лапы, передние простер к небу и заревел. В ответ послышался рев Рина. Мальчик испуганно озирался, ища пути к отступлению. Но когда он заметил Нанаки, в глазах его загорелась надежда.

'Ред! Это я! Ты помнишь меня, верно? Ты спас меня здесь давно'.

В тот день Нанаки не мог вынести мысли о том, что мальчишка погибнет. На этот раз, однако, он знал, что ему сказать.

'Это лес. Ты должен подчиняться его правилам'.

Услышав голос Нанаки, мальчик обрадовался. Похоже, он был счастлив, узнав, что Нанаки действительно умеет говорить. А не он трус, — подумал Нанаки.

'Я понимаю, Ред', — сказал мальчишка, быстро поднявшись на ноги и устремившись к лежащему на земле ружью, от которого Пазу отступил. Я здесь не для того, чтобы тебя обрадовать, — подумал Нанаки. Мальчишка наверняка собирался взять в руки ружье. Нанаки понял, что он будет стрелять в Пазу, и изготовился к прыжку, но в это мгновение из зарослей показался Рин. Одним ударом лапы он отбросил мальчишку в сторону, где тот и остался лежать без движения. Нанаки сказал себя, что мальчишка сражался по законам леса и потерпел поражение. Пазу и Рин принялись кружить вокруг распростертого тела, затем вновь поднялись на задние лапы и заревели, устремив взоры в небо. Достаточно. Нанаки выпрыгнул из зарослей и встал перед мальчиком, закрыв его своим телом.

Два медведя Нибеля попытались ударить мальчишку когтями, но разорвали кожу на спине Нанаки.

'Гиии!' 'Гиии!' Пазу и Рин виновато зарычали и отстранились от Нанаки.

'Не тревожьтесь об этом. Идите'.

Два медведя Нибеля развернулись и бросились прочь, исчезнув в чащобе.

'Ух…' — простонал мальчишка, лежащий подле Нанаки.

'Эй, а куда делся паренек? Он не должен убегать вперед в одиночку, ведь он еще совсем неопытен'.

Должно быть, это голос того охотника, — подумал Нанаки. Он вновь схоронился в зарослях.

'Эй, Годди! Что случилось?!'

Охотник выбежал на поляну. Но Нанаки весьма удивился появлению той, что пришла вместе с ним.

'Это сделал медведь Нибеля, верно?'

Это была молодая женщина в форме Турка… Елена достала из кармана костюма маленькую бутылочку — наверняка исцеляющее зелье, — и начала хлопотать над мальчишкой.

Что происходит? — недоумевал Нанаки. — Неужто корпорация 'Шинра' все еще существует? Нанаки сожалел, что не собрал достаточно информации о людях. Елена наблюдала за тем, как охотник выносит мальчишку из леса на спине, после чего связалась с кем-то по мобильному телефону.

'Я нашла одного. Завтра попробую снова'.

Когда Нанаки вернулся в каменный дом в глубине леса, он обнаружил Пазу и Рина, ходящих кругами. Когда они заметили Нанаки, то спрятались в зарослях.

'Я не зол', — сказал Нанаки, опустившись на траву. Он не злился, но рана болела. Он отдохнет сперва, а затем сосредоточит усилия на исцелении. Завтра 'Шинра' вновь придет в лес. Похоже, цель корпорации — медведи Нибеля. Завтра будет трудный день. Нанаки чувствовал, как Пазу и Рин приближаются, но не двинулся с места и не открыл глаза. Вскоре он ощутил, как братья зализывают его рану. Спасибо вам, Пазу, Рин.

***

Он проснулся среди ночи. Боль от ран чуть улеглась, ибо заживали они довольно споро. Поднявшись на лапы, он не заметил братьев. Обычно они спали у него на виду. Испугавшись, что что-то произошло, он осмотрел соседние заросли, но так ничего и не обнаружил. Сомнительно, что медведи Нибеля охотятся ночью, ведь они не ночные хищники. Нанаки запаниковал и начал поиски в лесу.

Ему показалось, что где-то далеко, за пределами леса, раздались выстрелы. Нанаки задрожал от ужаса. В последний Джиллиган появлялся очень давно. Нанаки сжался в комок, продолжая дрожать. Джиллиган появлялся так давно, что он уже и забыл, как справляться с ним. Что же мне делать? Я знаю. Пазу и Рин. Именно из-за них я перестал испытывать страх. Но сейчас их не было рядом. Сжав зубы, Нанаки бросился к границе леса.

Все дорогу Нанаки глядел в землю, пытаясь справиться с дрожью. Он понял, что лес остался позади, ибо воздух здесь пах по-другому. Он поднял взгляд. Впереди расстилалась зеленая равнина, виднелась на которой тропа, протоптанная охотниками. Далеко впереди виднелись какие-то огоньки. Это была маленькая деревушка. Один из огоньков колебался, слышалось потрескивание. Должно быть, это огонь, — решил Нанаки. — Неужто на нем готовят какую-то пищу? Нанаки размышлял, пытаясь вычленить Джиллигана из своего разума, но безуспешно. Нанаки устремился к огонькам.

Вот оно, — встревожился Нанаки. Огни освещали Пазу и Рина, привязанных к шесту и выглядящих преотвратно. Лапы их были вытянуты к небу, а хвосты отрезаны. Нанаки успокоился; Джиллиган исчез. Нанаки не мог набраться смелости и внимательно разглядеть изуродованные тела медведей Нибеля, поэтому он перевел взор на то, что их окружало. Здесь пребывало три хижины, освещенных изнутри. Он слышал смех мужчин и женщин, возможно, празднующих что-то. Дозорных видно не было. Нанаки все еще не мог заставить себя посмотреть на медвежат.

Отомщу ли я за них? Подобные чувства не испытывают звери. Люди и медведи Нибеля — давние враги, но так уж повелось, здесь нет ничего личного, — размышлял Нанаки. — Лишь люди обладают способностью затаить злобу.

Возможно, его пьянил равнинный воздух, столь отличный от лесного, но в душе Нанаки осознал, что жаждет мести. Это было не звериным чувством, но человеческим.

'Гиии', — тихо проревел один из братьев. Нанаки удивился. Казалось, они говорят ему, что страдают от боли. Хоть они были и велики, но все же оставались детенышами, рожденными лишь несколько лет назад. Душу и разум Нанаки заполнили темные помыслы. То не был Джиллиган, но помыслы поглощали его разум, хоть он и тщетно пытался подавить жажду отмщения.

Из одной хижины донесся плач ребенка. Ага. Стало быть, там ребенок. Должно быть, хорошенький. Ребенок…Дети безгрешны… Возможно, это означает, что тебе придется смириться с этим, Нанаки.

Сердце Нанаки разрывалось между человеком и зверем.

Пуля ударила в землю у лап Нанаки. Он понял, что ярость столь затуманила его разум, что он не сразу услышал звуки выстрелов. Он вновь посмотрел на Пазу и Рина. Наверное, их тихий рев звучал лишь в его воображении, ибо медвежата были мертвы. Он взглянул на них. Глаза их были ярко-красными под полузакрытыми веками. В них отражался свет. Он чувствовал пламя в собственных очах, ибо они горели. Все вокруг окрасилось в ярко-алый цвет, и он не мог видеть четко то, что его окружало.

Он услышал звук очередного выстрела. Нанаки устремился на звук и ворвался в одну из хижин;