Морозов скрылся в лесу и окружил себя защитным черным вихрем. Это оказалось как нельзя кстати. Деревья и кусты так и норовили добраться до начинающего некроманта. Подставить корень, расцарапать колючками. Но Михаил Всеволодович уже почуял мертвую воду. Месторождение было совсем рядом, как и обещал Ракшаса. Морозов побежал через чащу, сметая все преграды на своем пути. Так он добрался до заброшенной мельницы. Запах мертвой воды шел от колодца. Она была полна останками животных и растений, вымерших миллионы лет назад, и некроманты научились использовать ее силу. Михаил Всеволодович подошел к колодцу и воздел руки. Мертвая вода поддалась и начала подниматься на поверхность. Там на глубине жил кто-то с искоркой колдовской силы, он попытался помешать. Боярин легко преодолел его сопротивление. И вот из колодца забил черный масляный поток. Морозов забормотал древнее заклинание. Оно наделило поток формой, превратило черную жижу в щупальца. Они стали расти, впитывая мертвую воду подземных глубин. И вскоре над верхушками деревьев показалась блестящая и извивающаяся черная змея. Управлять ей было непросто. Вот боярин неловко взмахнул рукой, и щупальце устремилось вниз. А там дикие деревья накинулись на него и рассекли пополам. Отсеченная часть зловонной черной жижей обрушилась на лес. Но из колодца уже выбрались новые гигантские змеи.
Под землей избушки соединились в один длинный дом. Причем все печки оказались в его центральной части. Комнаты были задвинуты куда подальше, а сени со всяким хламом вообще куда-то подевались. Домовые собрались в окружении своих печек и устроили застолье. Каждый расхваливал свое фирменное блюдо – капустные ушки, картофельные глазки, соленый мёд или выкопанные семечки. Застолье быстро перешло в перестрелку едой, потом в драку, а после снова в застолье.
Вид домовых, кидающихся картошкой, умиротворял. Так что Николас почти забыл о происходящем на поверхности. Дарья Муромская тихо сидела в углу, но револьвера из рук не выпускала и на уговоры присоединиться к трапезе не поддавалась. Одному, совсем крошечному домовому, девушка явно понравилась. Все звали малыша Архипычем. Он постоянно подмигивал ей и периодически кидался моченой малиной. Дарья всякий раз ловко уклонялась.
Но вот с потолка на стол упала первая черная капля. На нее никто не обратил внимания. Спохватились, когда черная жижа стала просачиваться между бревнами и стекать по стенам. Домовые закрутились, как белки, собирая капли в разную домашнюю посуду.
– Это мертвая вода, – пояснил Тимофей Спиридонович. – Ой, не к добру… Она Прохора Аполлинарьевича, нашего водяного, сгубила.
Вся подземная трапезная быстро заполнилась неприятным запахом. Он был знаком Нику. Мальчик придвинул к себе один из тазов, принюхался, макнул палец.
– Это нефть! – объявил Николас. – Рядом с нашей фабрикой… Ну, там, где я раньше жил, была химическая мастерская, там из нефти гнали керосин для ламп и топливо для автомобилей.
– Знаем мы эти самодвижущиеся повозки! – отвечал Тимофей Спиридонович, ловя кувшином струйку мертвой воды. – У нас на Волге-матушке тоже такие делать начали. И представь, нашлись же безумные домовые, что приравняли эти железки к избам. Теперь маются в автомобилях – ни грибов насушить, ни варенья заготовить. Да еще и технику портят. А инженеры удивляются: чего это русские машины ломаются постоянно! Оттого и ломаются, что негоже домовому на ходу жить! Неправильно это!
Тут уж все загалдели, осуждая автомобили и прочие технические новинки. Николас только головой покачал. Всё-таки домовые были ужасно несерьезными. Отвернувшись в сторону, мальчик заметил, как задрожало ведро, наполненное до краев мертвой водой. В следующее мгновение нефть вылетела из посудины, превратившись в большого червя, плотного, черного и блестящего.
– Осторожно! – закричал Николас.
Тварь уже бросилась на ближайшего домового и ударила его хвостом. Несчастный отлетел, врезался в стену и сполз по бревнам. Его пушистая шерстка слиплась и почернела. Николас схватил печную заслонку и бросился наперерез червю. Так мальчику удалось оттеснить тварь от обалдевших домовых и загнать ее в угол. Но из другого ведра уже вылетал новый нефтяной червь.
Тем временем Ермолай Константинович поборол гордость и пришел к месту обитания своей злой жены.
– Евфросиния Александровна, душенька! Пора б вам уже свой секретный проект врубать! – кричал шаман. – В нашем лесу такое творится!
– Сколько тебе, дураку, говорить, не готов еще проект! – пробурчала бабка-йога, но всё-таки поднялась в воздух, чтобы взглянуть своими глазами.
То, что увидела Евфросиния Александровна, заставило ее горестно запричитать:
– Ох, Ермолка, Ермолка, тридцать три несчастья!
Потом бабка-йога, ее сын и дочка взлетели в воздух. Высоко в небе они затянули странную гудящую песню и начали медленное, тщательно отрепетированное движение. Так они сплетали в единое целое магические потоки земли, воздуха и заходящего солнца. Ермолай Константинович смотрел снизу на это действо и блаженно улыбался.
А за озером вертелись и вгрызались в землю огромные нефтяные змеи. Вот Евфросиния Александровна поймала центром лба последний красный луч заходящего солнца и резко прекратила раскатистое пение. Волосы бабки-йоги загорелись, стремительно превращаясь в рыжее пламя. Потом вспыхнула вся ее сухая фигурка. Огонь быстро свернулся в плотный красно-рыжий шар. В таком виде он висел над лесом минут пять, шипя и стреляя искрами. За это время он раскалился добела и взорвался, выпустив на волю огромную пылающую жар-птицу. Чудесное существо сделало круг над лесом, радостно вскрикнуло и ринулось в атаку на нефтяное чудовище.
– Ой, хороша! – только и сказал Ермолай Константинович.
В небе разворачивалось настоящее сражение. Жар-птица разила черных змей, отрезала от колодца и сжигала. Нефтяные чудища росли, жирели и безуспешно пытались запятнать чудесную птицу. Четверть часа никто не мог взять верх.
Другое подземное сражение складывалось менее удачно. Мертвая вода прибывала, черные черви росли и множились. Так что защитникам дома пришлось отступить из обеденного зала. Теперь они держали оборону возле кровати колдуна. Даже Оливия на минуту проснулась. Девочка посмотрела на происходящее большими круглыми глазами, заплакала, закуталась в одеяло и снова уснула.
– Кажется, наше дело пахнет керосином! – прокричал Тимофей Спиридонович на ухо Николасу.
Мальчик как раз отбивался печной заслонкой от наглого жирного червя.
– Предлагаю совершить вылазку в лагерь противника. Посмотрим, что там творится… – продолжал домовой.
Ник отступил на шаг и оказался рядом с Дарьей Муромской.
– Продержитесь без меня и Спиридоныча? – серьезно спросил мальчик.
Дарья как раз наматывала на метлу одного из червей.
– Тут хоть с вами, хоть без вас, – отозвалась девушка. – Скорее задохнемся тут.
А Тимофей Спиридонович уже открыл люк в полу. Ник полез туда вслед за домовым. Мальчика сопровождали черпак и топор. В бою с нефтяными червями они неплохо себя показали. Так Николас вновь оказался на корневище.
– На этот раз быстро, – пояснил Тимофей Спиридонович.
И действительно, дорога оказалась недолгой. Домовой и мальчик спустились вниз, перелезли на другой корень и вскоре выбрались в подполье заброшенной мельницы. Там всё было затянуто паутиной, запах стоял пыльный и затхлый. Тимофей Спиридонович хлопнул в ладоши, и входная дверь приоткрылась. Через щель Николас увидел боярина Морозова. Он стоял возле колодца, и тонкие струйки мертвой воды опутывали его тело и руки. А высоко в небе творилось нечто буйное и огненное. Мальчик подполз ближе к двери и принялся смотреть во все глаза. Вскоре картина воздушного боя стала ему ясна. Жар-птица рубила нефтяных змей крылом. Их отсеченные головы легко сгорали. Но мертвая вода слишком быстро прибывала из колодца. Лес вокруг поля боя выгорел. Вся земля была в огненных лужах.
– Что будем делать? – спросил Ник у домового.
– Сейчас… Расчеты проведу, – отозвался Тимофей Спиридонович.
Он уже чертил на рассыпанной муке хитроумную схему.
– Думаю, можно опрокинуть мельницу направленным взрывом так, чтобы она упала прямо на колодец, – неуверенно проговорил домовой.
