— Погоди, Поликарп. Чой-то я тя понять не могу: суслик твой у Ивана был, аль у тебя?
— Выходит, что и у меня, и у него…
— Не-е, такого не бываеть! Зачитался ты, поди, вот и не заметил, как суслик твой на двор выбежал.
— А, может, и впрямь, Авдот, не заметил я… Но ведь ясно помню, был он тут. Был.
— Ты не серчай, Поликарп, но был ли, не был — я в этих делах не мастак. Ты-то, поди, поумней меня будешь: сам разберешься.
— Хотел бы я разобраться, — вздохнул Поликарп, — да не могу.
— А ты, сосед, к бабке Марусе сходи, — посоветовал Авдот. — Она — церковная баба: поди, разъяснить. Я соображаю, что тут, — Авдот огляделся и произнес ещё тише, — черти напроказничали!
— Тьфу ты! Что вы все про чертей своих заладили? Другого придумать не можете?
— А что придумывать, Поликарп, когда и так всё ясно: любой тебе скажеть — черти это. Ты лучше послухай меня и сходи к Марусе: она и заговор какой сделаеть, и дом твой с сусликом святой водицей обкропить — всё лучше будеть. Помяни моё слово — чёрт в твоём зверьке приютился. Изгонять надобно. А лучше бабки Маруси никто здесь того не сделаеть…
— Тише, Авдот… Поди, хорёк лезет.
И правда — из-под стены напротив показалась сначала мордочка зверька, а затем и весь он очутился в курятнике и, прижавшись к земле, стал осматривать помещение.
— Стреляй, Поликарпушка, — громко зашептал Авдот, — уйдёть ведь, тварь!
Громыхнул выстрел и сразу из двух стволов вырвалось пламя. Следом раздались визг раненого животного и крик Авдота:
— Попал! Попал!.. Будешь знать, как кур моих воровать!
Поликарп вскочил на ноги и бросился к хорьку. Тот не двигался. Поликарп поднял его и, осмотрев, сказал:
— Он мёртвый, Авдот… Больше не будет причинять вреда твоим курам…
— Да! Теперь всё хорошо будеть!.. Спасибо, Евграфыч!
— Промахнулся я… — тихо говорил Поликарп. — В землю я целил… А он, видать, дёрнулся. Плохо как вышло…
Поликарп повесил ружье на плечо и с хорьком на руках вышел из курятника.
Разбудил Поликарпа громкий стук в дверь.
«Кого ж это нелегкая в такую рань принесла?!» — подумал он, вставая с кровати.
На крыльце стоял дед Захар и нервно теребил в руках свою серую кепку.
— Здравствуй, Захар Лаврентьич, — поприветствовал старика Поликарп. — Проходи в дом… Отчего в такую рань пожаловал? Случилось что?
— Случилося, Поликарп Евграфыч… Беда у нас…
— Рассказывай — поди, помогу чем.
— Понимаешь, чудо у нас какое-то вышло: сейчас открываю сарай, а коровки-то нашенской там и нету. Пропала коровка…
— Пропала, говоришь, — задумался Поликарп. — А сарай-то хорошо закрыт был?
— Да хорошо. Замок навесной — крепкий! И сломан-то не был: как вечером закрыл, так до утра всё и осталося.
— Ну, пойдём посмотрим, что там с твоим сараем, — сказал Поликарп и подумал: «Надо бы Серого с собой взять — пригодится».
Ступив на двор деда Захара, Поликарп стал свидетелем интереснейшего действа: у сарая стояла баба Маруся, держа в одной руке литровую стеклянную банку, до половины наполненную водой, а другой разбрызгивая эту воду по дверям сарая, и что-то шепотом приговаривала. На приветствие Поликарпа баба Маруся лишь кивнула, не прерывая своего ритуала.
— Тьфу ты, старая! — сказал Захар. — Опять колдуеть! Ты хоть её образумь, Поликарп Евграфыч. Совсем баба ум к старости растеряла!
— Марья Гавриловна, — обратился Поликарп к старушке. — Захар Лаврентьич сказал, корова у вас пропала. Мне посмотреть надобно сарай ваш — может, отыщется что.
Баба Маруся вдруг резко обернулась и крикнула:
— Нет! Не пушчу в сарай — щерти тама! Не пушчу!
— Замолкни, старая! — рассердился Захар. — В конец из ума выжила! Человек помочь пришел, а ты кричать на него надумала. Ишь распустилася! А ну, иди в дом.
— Не пойду, Захар! Щерти здеся. Я на ворота святой водицею побрызжела: они их таперича не отопруть. А ежели вы войдёте, они выбегуть и на нас кинутся…
— Я что сказал?! — настаивал старик. — Иди в дом!
Баба Маруся, замолчав, отодвинулась в сторону, но домой не пошла. Захар тем временем открыл ворота, и Поликарп вошел внутрь. За ним следом забежал Серый и остановился у порога, принюхиваясь.
Коровы в сарае и правда не было.
«Не могла же она исчезнуть», — думал Поликарп. — «Украли? Но как? Замок не сломан, дыры в стене нет. Куда же она тогда делась?! Ума не приложу!»
Тут Серый зарычал на кого-то, находящегося в тёмном дальнем углу сарая. Поликарп двинулся в том направлении и обнаружил своего суслика, дрожащего от страха.
— Как же ты здесь, брат, оказался? — спросил его бородач и усмехнулся. — Не ты ли захарову корову умыкнул, а? Ну ладно, не бойся… Домой пойдём.
Поликарп взял суслика на руки и вынес из сарая.
— Кто это? — спросил дед Захар.
— Суслик мой, — ответил Поликарп.
— А здесь-то он откудова?
— Сам не пойму…
— Щерти в нём! — кинулась баба Маруся к Поликарпу. — Отдай мне его — я их выгоню! Я молитву знаю — в раз убегуть. Отдай!..
— Да ты что, бабка?! — прикрикнул на жену Захар. — Тебе во всяком углу черти мерещатся. Я тебе сказал: иди в дом!
Баба Маруся послушалась мужа, но, не дойдя до крыльца, обернулась и крикнула:
— Щерти в нём, Поликарп. Помяни моё слово: беда от него приключится…
— Иди, иди, — ответил ей Захар и обратился к Поликарпу. — Ну, что думаешь?
— Не пойму я ничего, Захар Лаврентьич. Вот если б он умел говорить, — Поликарп указал на суслика, — мы бы сейчас всё знали… Хотя… Погоди чуток…
Поликарп опустил суслика на землю и снова вошёл в сарай. Осмотревшись по сторонам, он начал с силой стучать по доскам той стены, что была обращена к полю. Вдруг от удара одна доска с треском рухнула наружу. Следом Поликарп выбил ещё четыре.
«Вот тебе и разгадка», — подумал он.
— Здесь твою коровку вывели, Захар Лаврентьич, — крикнул старику Поликарп. — Вот, прямо через дырку эту. А после доски на место приделали, чтоб никто не понял что к чему.
— Ох, тудыть твою! — воскликнул Захар, подходя к Поликарпу. — Ну, анчутки, ну воры поганые, — причитал старик, туда-сюда проходя через проём в стене, — попадись мне только — все бошки посшибаю, — и со всего размаху грохнул костылём по стене.
Оставив зверька дома под присмотром Серого, который суслика уже не боялся, но относился к нему по-прежнему холодно, Поликарп направился к Ивану. Сердцем чувствовал, что каким-то боком и он замешан во всей этой истории с коровой.
В дверь стучал долго — никто не открыл. Поликарп обошёл дом кругом, постучал во все окна. Никакого движения.
«Ладно», — подумал он. — «Пойду к Лукерье загляну — у неё, мож, Ванька?».
