Эльфийка чуть улыбнулась:
– Полагаю, скоро в Телмаре будет большой траур, дрянной скот получит что заслуживает, и я лишь сожалею, что не из моих рук. Мои пожелания хорошей битвы с тобой, воин.
Она повернулась и пошла прочь, ее отряд двинулся следом. Изгой проводил ее взглядом и задумался. Концы с концами в ее словах не сходились, она лгала. Люди-кровососы всегда окутаны тонким слоем тени, которую только проницательный взгляд орка и может обнаружить, ни эльфы, ни тем более люди неспособны разглядеть этот сверхъестественный саван, как неспособны зачастую видеть духов. И если дочь солнечного народа, который всегда отчаянно ненавидел вампиров, считая их разносчиками чумы, сама ищет такого… Зачем? Уж не ради мести ли? Да, она сказала, что мертва, как и он, вот только вокруг ее стройной фигурки не вились клубы тени. Она сама не вампир, а значит, ее слова – ложь с целью выудить сведения у орка, которому запрещено говорить с нею. И ведь она знала это, сука гиены! Подлая дрянь без чести и совести заставила покойника, ничего дурного ей не сделавшего, совершить очередной тяжкий проступок – и только лишь в глупой надежде, что этот орк повстречал среди множества людишек одного нужного ей!
Он засопел, с трудом подавив желание броситься вдогонку и на ее горькой участи показать всему миру, что бывает с теми, кто пытается обмануть орка. Однако уже почти сорвавшийся с губ крик ярости так и не прозвучал: убить эту паскуду не стоит ничего, но погибнуть в бою с ее телохранителями и разменять свою великую цель на пару желтоглазых душонок крайне эгоистично и бесславно. Все-таки предки мудры и справедливы, они не поставят в вину простодушному сыну степей коварное вероломство сладкоречивой длинноухой дряни.
Итак, вновь мимо. Да Ксанкар не проходил через Альвейдорн. Восточнее – леса эльфов да земли орков, западнее – дорога на столицу Эренгарда. Еще дальше на запад болота, раскинувшиеся на много верст. Что ж, сомнений нет. Человечишка действительно направляется в столицу.
Тальдира огорченно вздохнула, хоть и ожидала подобного хода. Прятаться в навозной куче иногда безопасней, чем в крепости, любую цитадель можно взять, но не каждый враг найдет в себе мужество копаться в дерьме. Да, людишка останется людишкой, даже если все эльфы мира признают его одним из своих. Но она, Тальдира Веспайр, никогда не согласится назвать клыкастую скотину братом.
Если вдуматься, чужая душа – потемки, даже если это душа другого эльфа. Таэль Этиан не иначе проклята богами любовью к человеку, и в общем-то не ей, Тальдире, судить княжну Этиан. Да Ксанкар, безусловно, просто забыл, кто и что он есть, посмев полюбить княжну высших эльфов, но это его трудности опять же. Пускай бы себе любил, кому какое дело до него.
Княжна повернулась к идущему следом Каару:
– Как я и думала. Идем к Эрнхолдкипу.
– Как прикажете, госпожа. Как вы намерены выманить да Ксанкара из города?
Конечно, вампир очень хитер и изворотлив. Противник достойный, жаль только, ничего более достойного в нем нет. Его план, предложенный Совету, сработал… Тальдира еще тогда, сжав зубы, призналась себе, что план да Ксанкара с точки зрения всеобщего блага солнечного народа куда лучше нового – и, видимо, последнего – витка старой войны. И за это она, может быть, простила бы ему свои тысячи раз впустую обожженные пальцы и столетия бессмысленных тренировок. Молча смирилась бы со своей однобокой ущербностью и полнейшей бесполезностью. Может быть. В конце концов, долг любого лидера – презреть личные интересы, пожертвовать ради своего народа всем, чем потребуется.
Но увы. Да Ксанкар, сделав для солнечного народа больше, чем весь Совет князей, не преминул показать свою гадкую человечью натуру. И он заплатит за это. Назвался эльфом, клыкастая скотина, разносчик чумы?!
– Назвался груздем – полезай в котелок. Мы поглядим, какой ты эльф, – сказала Тальдира, обращаясь к находящемуся где-то далеко вампиру, и в ее глазах зажглись недобрые огоньки, когда она повернулась к Каару. – Думаю, мы могли бы заставить ублюдка покинуть Эрнхолдкип, если среди людишек поползет слух, что да Ксанкар в городе. Хотя это я оставлю на крайний случай, нарушать секретность договора с Зиборном нельзя. Разведаем обстановку и будем решать.
Все же решения Совета князей недостаточно для того, чтобы человек стал эльфом, подумалось ей. По крайней мере, пока есть хоть кто-то чтящий древние традиции и не утративший гордости древнего народа.
– Кажется, все готово. – Бах поставил рядом с Каттэйлой еще несколько склянок и потер руки. – Ну, будем молиться богам, чтобы все получилось!
Вампир медленно поднялся со скамьи:
– О да. И лучше бы они услышали тебя.
В воздухе повисла мрачная угроза, но маг только махнул рукой:
– Ну конечно получится! У меня все раньше получалось. Вся магия, которую я расшифровал, действует как описано. Уж Первородные знали, что писали в своих книгах. Хотя, по правде говоря, ничего подобного я раньше не творил: рядом с магией возвращения к жизни ничто, творимое нынешними магами, и рядом не стояло! Вы хоть понимаете, что я стану величайшим магом из ныне живущих?! Я, Максимилиан Бах, смогу возвращать к жизни тех, кто уйдет преждевременно!
– И тогда тебе точно придется несладко. Ради такого заклинания многие с радостью спустят с тебя шкуру. А потом убьют, чтобы остаться единоличным обладателем этой магии, – вернул мага с небес на землю вампир.
– Не переживайте, – отмахнулся Бах, – вы о себе подумайте! Вы хотя бы понимаете, что вас, вампиров, перестанут сжигать и протыкать кольями?!
– Это почему же?!
– Потому что вы – такой же компонент заклинания, как и корень мандрагоры. Более того. Согласно записям, вампир, участвующий в ритуале, должен искренне хотеть вернуть умершего обратно. Это значит – рабство исключено. Каждый король, дворянин, вельможа, которые захотят иметь гарантию того, что умрут от старости, а не от яда или меча, будут вынуждены холить и лелеять «своих» вампиров. А то, не приведи Хамрут, компонент ритуала возьмет и заартачится. Затаит обиду – и все, случись что, преждевременная отправка в Послежизнь обеспечена.
Зерван на миг задумался. Вот он, ответ на молитвы многих вампиров. Если они действительно станут нужны людям, гонения прекратятся. А вместо этого вельможи начнут превращать в вампиров своих преданных слуг… И вообще, начнется настоящая эпидемия вампиризма. Перспектива крайне неоднозначная.
«Да полно, – сказал вампир сам себе, – ничего не получится у этой бездари, пшик выйдет, и Бах уйдет в запой, скорбя о своем несостоявшемся величии, а ты… ты пойдешь рыть могилу».
Он одарил мага взглядом исподлобья и мрачно повторил:
– Ты все-таки молись, чтоб у тебя получилось.
Бах кивнул:
– Получится.
Старый слуга внес в лабораторию поднос с разноцветными камешками. Магические мелки, догадался вампир, каждый такой мелок содержит один или несколько алхимических компонентов, и некоторые маги высшего класса способны определить состав и предназначение мелка всего лишь по его цвету.
Бах взял из отделения с черными мелками один и принялся рисовать на лабораторном столе странную эллипсоидную пентаграмму.
– Давно собирался заказать лабораторный стол другого цвета, – посетовал он, – что ни заклинание, то корень мандрагоры. А мелок-то черный получается, плохо видно общую картину. Но я уже наловчился, вначале много заклинаний из-за этого не получалось…
– Ты меньше болтай и рисуй внимательно! – осадил его Зерван.
– Да готово все уже. Вот только допишу тут… и тут.
Маг убрал поднос с мелками на подоконник и взялся за склянки. На столике у стены появились, вынутые из шкафа, десятки колбочек, реторт, маленькая жаровня и еще куча вещей, которые Зерван не то что видел впервые, но даже не знал, как называются.
