время для расспросов, он потом все объяснит. – Когда мне выйти и встретить тебя?
– Если я выеду в девять утра, то буду в Нарве в полдень, – сообщил Леммик.
– Не беспокойся, я знаю, где там больница. Когда-то, лет пять назад, у меня был роман с медсестрой, работавшей там. И потом тебе расскажу, это очень смешная история…
– Конечно, расскажешь, только потом, – перебил его Игорь. – Слушай, а ты не можешь приехать пораньше?
– Раньше не смогу, – не уступал просьбе Леммик. – Я сегодня выпил водки, и если встану утром раньше восьми, то у меня будет болеть голова и дрожать руки.
Я приеду ровно в двенадцать часов.
– У тебя прежняя машина? – уточнил Игорь на всякий случай. Вдруг Андрее сменил машину и Игорь его не узнает? Тут, перед входом в больницу, днем обычно стоит много автомобилей.
– Старая… по-прежнему неторопливо ответил Леммик.
– Так я тебя жду! – неожиданно для себя крикнул Игорь. – Завтра в полдень!
– Хомсени… – Леммик повесил трубку.
Волноваться не стоило. Если Леммик говорил «да», то всегда выполнял обещание. Другое дело, если он что-то не понял из слов Игоря. Ведь он сказал, что выпил много водки. Вдруг он будет ждать Игоря у больницы в Кохтла-Ярве, например?
– Я вижу, ваша память намного улучшилась, – с сарказмом заметил доктор, когда закончился телефонный разговор. – Вы могли бы больше не валять дурака.
Сейчас вы говорили с вашим товарищем как психически и умственно полноценный человек, – добавил он.
Конечно, доктор прав, и телефонным звонком Игорь усложнил свое положение.
Уже завтра его, скорее всего, отвезут на границу и передадут российской стороне. Никому не нужны лишние проблемы, и никто не будет долго терпеть в Нарвской больнице такого подозрительного пациента. Впрочем, завтра так или иначе все решится.
Доктор Иван Яковлевич решил проявить осмотрительность. Разговор больного по телефону с абонентом в Таллине ему не понравился.
Потерявшие память люди так не разговаривают. Доктор уловил энергию, напор в словах пациента и хорошее владение речью. Люди, потерявшие память, обычно чувствуют себя неловко и неуверенно. Этот же пациент говорил твердо. Он явно знал, чего хочет.
Доктор решил проявить осмотрительность, чтобы потом не отвечать перед полицией.
– Знаете что, – напористо произнес он, выходя из кабинета, – я передумал.
Вы извините, пожалуйста, мою непоследовательность, но отдайте ваши вещи медсестре: бумажник и ключи. Я не имел права давать вам их взять. – И уже более мягко добавил:
– Часы можете оставить себе, они все равно разбиты.
Они вместе вернулись в кабинет сестры, где она, переодевшись после смены в обыкновенное платье, ждала их. Сестра явно проявляла нетерпение – ей хотелось поскорее уйти домой.
Игорь был готов отдать бумажник с размокшими в воде купюрами. Эта смешная сумма его не интересовала. Он готов был отдать и ключи, всю связку. Кроме одного, самого маленького ключика. Пусть оставляют на вечное хранение ключи от квартиры, от гаража, от дачи. Ему был нужен только самый маленький ключик – от сейфа в банке.
По пути к кабинету медсестры Игорь пытался, не вынимая руку из кармана пижамы, отсоединить этот ключик от связки.
Наконец ему это удалось, хотя рука еще плохо действовала после травмы.
Теперь драгоценный ключик был у него в кармане. А это самое главное!
Он боялся, что медсестра или доктор заметят, что в связке не хватает одного ключа, но все прошло благополучно. Все-таки медики – не полицейские, они не обратили внимания на такую мелочь. Медсестра просто положила связку ключей и бумажник к себе в шкафчик и заперла его.
– Будете выписываться – получите, – пообещала она.
Ночью Игорь под храп соседей обдумывал свой разговор с Леммиком. Надо ведь просчитать поведение партнера, его реакцию на незнакомого мужчину с изуродованным лицом. Но знакомым голосом! – напомнил себе Игорь.
Без десяти минут двенадцать Игорь вышел из больницы. Для него это был тяжелый путь, он все еще чувствовал себя слабым. При резких движениях у него порой кружилась голова.
Строго говоря, ему бы следовало полежать в больнице еще пару недель.
Утрачена точная координация движений, в глазах часто темнело, он мог и упасть.
Но оставаться в больнице было нельзя: через пару дней, а то и раньше его переправят в Россию.
Шатаясь, он вышел на свежий воздух, и его буквально ослепили солнечные лучи. Он так долго не был на улице, что даже успел забыть, как здесь чудесно.
Площадка для автомашин перед главным зданием больницы была залита солнцем.
Вокруг было много людей – врачей, больных, совершающих моцион, их родственников.
Игорь достал из кармана больничной пижамы измятую сигарету, которой его угостил сосед по палате, – ведь у него не было денег, чтобы купить сигарет.
