Я - женщина!

Научитесь подчиняться ей радостно, гордо и властно, научитесь ею повелевать, так, чтобы и в самых твердых словах приказа слышалось благоговение. Самую пылкую нежность умейте выразить в виде веселой злости, и небрежной уверенности и терпкой шутки. О ритуальных знаках внимания, к которым женщина якобы так требовательна и чувствительна, обо всех этих поздравлениях, подарках, цветочках я говорить не хочу: вы и сами понимаете, что все это не серьезно - лишь скидки на бедность духа. Так неверующих во времена оны гнали в храм и заставляли молиться. Так, пользуясь поводами, напоминают нам, беспросветно забывчивым, что знаком внимания должна быть каждая минута общения, подаркам – вся жизнь целиком.

...Помните, что Женщина по натуре искренна, несравненно искреннее, чем мы, в том смысле, что она может жить только в соответствии со своими чувствами. Но помните и то, что искренне выражать свои чувства Женщина, за редкими исключениями, не в состоянии, ибо весь аппарат выражения нацелен у нее на одно - воздействовать на нас, и этой всегдашней целью тяжело искажен.

Да, уста женщины лгут, но ее поступки всегда правдивы; нам же гораздо легче говорить правду, чем поступать по правде. Положа руку на сердце, я предпочел искренность в делах, а не в словах. Повторяю, речь Женщины - не слова, но поступки; прекрасно это, чувствуя, Женщина не придает никакого значения словам, но зато значение наших слов непомерно преувеличивает, как говорят, 'любит устами', и в этом ее всегдашняя роковая ошибка. Имея это в виду, при общении с Женщиной будьте в речах осторожны, а в поступках смелы.

Изучайте своих подруг, изучайте на всех уровнях, - как книгу между книг, не имея и в мыслях, что изучение может когда-нибудь закончиться. И помните: на свете живет и здравствует великое множество перевоспитанных мужчин - мужей, любовников, поклонников, кавалеров; но со времен творения еще не было ни одной перевоспитанной женщины - помните, джентльмены, не было и не будет!

Не надейтесь же на безнадежное...'

А вот, что сказал В. Я. Брюсов о женщине

Ты женщина, ты книга между книг,
Ты - свернутый, запечатленный свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.
Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток!
Он жжет огнем, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит, бешено средь пыток.
Ты - женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Tы - в наших безднах образ божества!
Ми для тебя влечем ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся - от века - на тебя!

Что же говорит сама женщина о себе: Новелла Матвеева.

Мы только женщины - и, так сказать, 'увы!'
A почему 'увы'? Пора задеть причины.
'Вино и женщины' - так говорите вы,
Но мы не говорим: 'Конфеты и мужчины'.
Мы отличаем вас от груши, от халвы,
Мы как-то чувствуем, что люди - не ветчины,
Хотя, послушать вас, лишь тем и отличимы.
Что сроду на плечах не носим головы.
'Вино и женщины'? - Последуем отсель
О женщина, возьми поваренную книжку,
Скажи: 'Люблю тебя, как ягодный кисель,
Как рыбью голову! Как заячью лодыжку!
По сердцу ли тебе привязанность моя?
Ах, да! Ты не еда! Ты - человек! А я?

Исповедь Чипа

Ваш покорный слуга пес — по имени Чип!

Здравствуйте, здравствуйте! Ваш покорный слуга пес - по имени Чип. Да, да. Это опять я. Герой из первой книги 'А ты умеешь ловить рыбу? ' Напомню вам, что я породы — спаниель, у меня большие висячие уши абрикосового цвета, короткий абрикосовый хвостик, сам я весь белый, у меня коричневый нос, вокруг, глаз очки коричневого цвета и большие умные карие глаза, которые так предано, смотрят на вас, с такой любовью и восторгом. И я говорю вам: 'Привет. Как дела? Я — Чип, а как вас зовут? Рад познакомиться '.

Пока моя хозяйка занята своими делами, я, Чип, хочу воспользоваться этим моментом и поделиться с вами своими впечатлениями, мыслями, рассуждениями по поводу того, что будет происходить на страницах этой книги. Я считаю, что имею на это полное право, так как с двухмесячного возраста нахожусь в этом доме и являюсь самым главным участником всех событий, которые происходили в нём.

Чип, пристально наблюдал за теми, кто приходил в дом, изучал повадки людей, прислушивался к их разговорам, узнавал, чем дышат современные интеллигенты. Кругозор Чипа расширяется благодаря постоянным беседам и сеансам хозяйки дома с пациентами и просто гостями. Он узнает о современной цивилизации, об уважении и свободе личности. Но больше всего он наслышался о разъедающем душу человеческом себялюбии.

Сначала Чип судил о людях с высоты своего собачьего превосходства, потом, умудренный жизненным опытом, подмечает их истинные слабости; умение в обыденном находить прекрасное.

'Если каждый человек — тайна, — думает Чип, - значит надо сосредоточиться на нем как таковом, лишь тогда откроется, что он в глубине своей '.

Наблюдая за людьми, Чип подходил к ним со своей меркой. Что есть человек, в чем его предназначение, в чем смысл человеческого существования, какова связь человека с природой, что обрекает его на одиночество?

Все это заставляет Чипа задуматься над тем: 'Что же такое, наконец, человеческая жизнь? В чем же смысл существования?'

Но философские рассуждения Чипа прервал приход пациентки. И пока хозяйка вышла из комнаты, чтобы приготовить чай, Чип решил поупражняться в интересной для него игре: описывать судьбу человека в стихах, используя при этом свои комментарии.

Вот вошла в комнату женщина в возрасте 50–55 лет; высокая, в меру упитанная, но на