это получали в подарок куклу, модель корабля, самокат, щенка или котенка. Милдред не имела ничего против того, чтобы получить в подарок щенка, но бросаться ради этого в пасть Темноте она не собиралась.
Каждый вечер повторялось одно и то же: мама укладывала Милдред в постель и готовилась выключить свет, но тут начинался концерт:
— Нет, нет, мамочка, пожалуйста, не выключай!
— О, Милдред, ну не начинай снова! Как же ты заснешь, если я оставлю свет?
— В темноте я тем более не засну! Там чудовища!
— Ну, полно, детка, ты же уже большая!
(Это было особенно несправедливо: когда шестилетняя Милдред просила родителей купить ей пони, они говорили, что для пони она еще слишком маленькая. А для Страшной Темноты, значит, уже вполне большая?)
— Там чудовища! Чудовища!
— Ну, какие чудовища? Где?
— Везде! Под кроватью, за шторами, в гардеробе, за креслом, в умывальнике…
— Ладно, довольно, Милдред. Я оставлю открытой дверь.
Тем всегда и заканчивалось — мама оставляла дверь в коридор открытой, и так немного света попадало в детскую. Но темные неосвещенные углы все равно таили массу опасностей.
О каких чудовищах говорила Милдред? О, это была целая бандитская клика! Под кроватью жил мистер Трилобит. (Это слово Милдред как-то услышала от папы и решила, что так может называться только чудовище; вспомним, как выглядит трилобит — и согласимся, что Милдред была недалека от истины!) Трилобит никогда не сидел на месте — все время елозил, шуршал и скрипел половицами. Иногда он утаскивал под кровать тапочки Милдред, и утром их никак не удавалось выудить!
В узкой нише между гардеробом и окном жила мадам Жердь: худющая, словно палка, на голове — старомодный чепец с лентами, во рту — страшные желтые клыки, а на руках — длинные-предлинные ногти, похожие на когти. Мадам Жердь постоянно клацала зубами, заунывно подвывала и скребла когтями по оконному стеклу, производя звук, от которого по спине бежали толпы гигантских мурашек-мутантов.
В гардеробе обосновался мистер Колода. Он был толстый, страдал одышкой (точно как папин друг мистер Пердью), а еще его постоянно бил озноб. От озноба мистера Колоды дрожал весь гардероб, позвякивал ключ в замочной скважине, а иногда сами собой распахивались дверцы.
Умывальник оккупировало противное существо по имени Ослиная Задница. Милдред знала, что это нехорошие слова, и вслух их никогда не произносила. Зато их постоянно произносила вслух кухарка — Ослиной Задницей она называла посыльного, который вечно приносил не ту ветчину или неправильный мармелад. Но Ослиная Задница из умывальника была почище посыльного. Она дула, свистела и жужжала в сливную трубу, отчего труба надрывно булькала в ответ, и хотя родители уверяли, что это «самый обыкновенный засор», Милдред отлично знала, что все дело — в Ослиной Заднице.
За креслом жила мисс Пробка — щупленькая беззубая старушка, которая умела губами делать такой звук, как будто из бутылки вынимают пробку. Как бы вам понравилось, если бы в ночной тиши, в темноте, прямо за креслом, раздался бы такой звук? То-то же.
В общем, не зря Милдред боялась темноты, и только глупые взрослые ничего не понимали. Впрочем, им-то бояться было нечего — папа и мама спали вместе, в одной постели! Однажды Милдред заявила, что будет спать вместе с ними, но все, как попугаи, заладили, что так делать нельзя — и папа с мамой, и бабушка с дедушкой, и горничная Роззи, и кухарка, и даже посыльный Ослиная Задница!
Милдред лежала в кровати, натянув одеяло до самых глаз, и прислушивалась. Вот. Слышите скрежет? Это мадам Жердь взялась скрести когтями по стеклу. Так, а вот мистер Трилобит заерзал под кроватью. За креслом хлопнуло — мисс Пробка взялась за дело. В умывальнике булькнуло — проделки Ослиной Задницы. Только что-то мистера Колоды сегодня не слышно…
Вдруг Милдред услышала шаги. Тихие шаги в коридоре. Они приближались к детской, и это не были шаркающие шаги папы или четкие, звонкие каблучки мамы. Все ближе, и ближе, и ближе. Милдред села в кровати и замерла от страха. Но вскоре испуг сменился изумлением: на пороге детской стояла маленькая девочка. Выглядела она лет на шесть-семь — то есть была ровесницей Милдред.
— Ты кто? — шепотом спросила Милдред.
— Меня зовут Дина. Можно к тебе?
— Заходи!
Дина вошла в детскую и приблизилась к кровати.
— Забирайся сюда, — сказала Милдред и похлопала по одеялу.
Дина уселась на кровать.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Милдред. — Как ты сюда попала? Роззи забыла запереть дверь?
— Двери мне не помеха, — ответила Дина и засмеялась. — Но вообще я живу тут давно.
Милдред была озадачена. Она доподлинно знала, что до нынешней ночи была единственной маленькой девочкой во всем доме. Но вот теперь Дина говорит, что живет в доме давно?
— Ты — моя незаконнорожденная сестра? — блеснула догадкой Милдред. Она слышала обрывки разговоров взрослых и знала, что иногда у людей внезапно обнаруживаются родственники, и чаще всего такие внезапно обнаружившиеся родственники считаются незаконнорожденными.
Дина снова засмеялась в ответ, но потом резко стала серьезной и сказала:
— Обещай мне, что не испугаешься, и не будешь визжать.
— Ну-у-у… ладно, обещаю, — пообещала Милдред, но про себя решила, что если случится что-то страшное, то завизжит непременно. Обещание обещанием, но кто ее, эту Дину, знает — вот и двери ей не помеха, а это подозрительно!
— Я — привидение, — Дина сделала эффектную паузу.
Милдред открыла рот, но кричать или визжать все же не стала. Потом подумала немного, и сказала:
— Ты не страшное привидение и совсем не старое! Вот бабушкина подруга, миссис Невилл, жаловалась, что к ней все время является призрак ее прапрадедушки, который дожил до девяноста трех лет. Вот это, наверное, жуть!
Помолчали.
— А почему я тебя раньше здесь не видела? — возобновила беседу Милдред.
— Я пряталась на чердаке.
— Ой, и как тебе только не страшно там, в темноте?
— Совсем не страшно. Чего бояться темноты?
— Как — чего?! — Милдред вскрикнула в полный голос, позабыв об осторожности, и испуганно прикрыла губы ладошкой. Потом продолжила громким шепотом:
— Разве ты не знаешь, что в темноте прячутся чудовища? Ты же привидение! Ты должна это знать!
— Вот именно! Я привидение, и как привидение уверяю тебя — никаких чудовищ в темноте нету!
Милдред недоверчиво поглядела на свою собеседницу и спросила:
— Да? А как же тогда Трилобит?
— А, этот, — беспечно махнула рукой Дина. — Никакое он не чудовище. Самый обыкновенный подкроватный дух — питается крошками от печенья, закатившимися под кровать мелочами и пауками.
— Так вот, значит, кто съел пуговицу от моего синего платья! А я ее обыскалась везде! — ошеломленно пролепетала Милдред.
— Конечно, съел — Трилобит обожает пуговицы! — уверила Дина.
— А мадам Жердь? Она тоже не чудовище? — спросила Милдред.
— Конечно, нет, — сказала Дина. — Она — стражник окна!
— Стражник окна! — эхом повторила Милдред.
— Именно. Всю ночь напролет она смотрит в окно, и как только злые духи, витающие в ночи, вознамериваются заглянуть в комнату, мадам Жердь стуком ногтей по стеклу отгоняет их прочь. Клыки ей также нужны для устрашения непрошенных гостей! — объяснила Дина.
