пальцем в страницу Потом вдруг помрачнела.
Сердце у меня упало.
— В чем дело? — спросил я. — Что-то не так?
— Да нет, — сказала она. — Все в порядке.
— А у тебя такой вид, как будто что-то не так, — буркнул Вил. — Что там написано?
Фела, поколебавшись, развернула книгу, и мы прочли: «Квоут, сын Арлидена. Рыжеволосый. Белокожий. Юный». А рядом, на полях, другим почерком было дописано: «Ублюдок эдема руэ».
Я улыбнулся Феле.
— Верно по всем пунктам! Ну что, можно войти?
Она кивнула.
— Лампы нужны? — спросила она, открывая ящик.
— Мне нужна, — сказал Вил, уже записывая свое имя в отдельную книгу.
— А у меня своя, — сказал я, доставая свою маленькую лампу из кармана плаща.
Фела открыла список проходов и вписала нас. Когда я расписывался, рука у меня дрогнула, кончик пера дернулся и забрызгал чернилами всю страницу.
Фела промокнула кляксы и закрыла книгу. И улыбнулась мне.
— С возвращением! — сказала она.
Я предоставил Вилему указывать мне путь и изо всех сил старался изображать искреннее изумление.
Изображать его было нетрудно. Хотя я уже в течение некоторого времени бывал в архивах, я вынужден был таиться, точно вор. Я делал свет своей лампы как можно более слабым и избегал главных коридоров, чтобы случайно на кого-нибудь не наткнуться.
Каменные стены архивов были сплошь уставлены шкафами. Некоторые коридоры были широкими и просторными, с высокими потолками, другие же образовывали узкие проходы, где с трудом могли разминуться двое людей, и то только боком. В воздухе висел густой запах кожи и пыли, старого пергамента и переплетного клея. Это был аромат тайн.
Вилем провел меня через змеящиеся ряды шкафов, по какой-то лестнице, потом длинным и широким коридором, уставленным книгами в одинаковых красных кожаных переплетах. И, наконец, мы подошли к двери, из-под которой пробивался тусклый красный свет.
— Тут есть кабинеты для занятий. Читальни-норки. Мы с Симом часто сидим в этой. О ней не так много народу знает.
Вил постучал в дверь и открыл ее. За ней обнаружилась комнатка без окон, в которой едва помещался стол и несколько стульев.
За столом сидел Сим. В красном свете симпатической лампы его лицо выглядело еще более румяным, чем обычно. Когда он увидел меня, то выпучил от удивления глаза.
— Квоут? А ты что тут делаешь?!
Он испуганно обернулся к Вилему.
— Как он сюда попал?
— Лоррен отменил запрет, — объяснил Вилем. — У нашего юного друга большой список. Он намерен отправиться на свою первую охоту за книгами.
— Ух ты! Поздравляю, Квоут! — просиял Сим. — Можно, я помогу? А то я тут скоро засну.
Он протянул руку за списком.
Я постучал себя по виску.
— В тот день, когда я не сумею запомнить два десятка названий, я буду считать, что я больше не в аркануме!
Хотя это была только часть правды. На самом деле у меня было всего полдюжины драгоценных листков бумаги. Я не мог позволить себе тратить бумагу на такие пустяки.
Сим достал из кармана сложенный листок бумаги и огрызок карандаша.
— Ну а мне надо записывать, — сказал он. — Не все же привыкли учить наизусть баллады для развлечения!
Я пожал плечами и принялся писать.
— Думаю, дело пойдет быстрее, если мы разделим список на три части, — сказал я.
Вилем пристально взглянул на меня.
— Ты что думаешь, ты можешь просто пройтись по библиотеке и найти книги самостоятельно?
Он переглянулся с Симом. Сим широко заулыбался.
Ну, да, конечно. Я ведь не должен уметь ориентироваться в хранилище. Вил с Симом не знали, что я почти месяц бродил тут по ночам.
Не то чтобы я им не доверял, но Сим не способен был солгать даже ради спасения собственной жизни, а Вил работал хранистом. Мне не хотелось заставлять его выбирать между моим секретом и его долгом перед магистром Лорреном.
Так что я решил притвориться дурачком.
— Да ладно уж, разберусь как-нибудь! — небрежно ответил я. — Вряд ли тут все настолько сложно!
— В архивах столько книг, — медленно произнес Вилем, — что даже на то, чтобы просто прочитать все названия, потребуется не меньше оборота.
Он помолчал, пристально глядя на меня.
— Одиннадцать дней, без перерывов на еду и сон!
— Что, правда? — спросил Сим. — Так много?
Вил кивнул.
— Я это вычислил еще в прошлом году. Очень помогает заставлять заткнуться э'лиров, ноющих, что приходится подолгу ждать, когда я принесу им нужную книгу.
Он взглянул на меня.
— А есть еще книги без названия. И свитки. И черепки. Все это на разных языках.
— Что такое черепки? — спросил я.
— Глиняные таблички, — объяснил Вил. — Из числа того немногого, что пережило пожар Калуптены. Некоторые из них переписаны, но далеко не все.
— Да ладно, это все мелочи, — перебил его Сим. — Главная проблема — это организация!
— Каталогизация, — сказал Вил. — Существует несколько разных систем. И некоторые магистры предпочитают одну, другие — другую.
Он нахмурился.
— А некоторые придумывают свою собственную систему расстановки книг!
Я рассмеялся.
— Ты это так говоришь, будто за это их следует выставить к позорному столбу!
— Да, неплохо бы, — буркнул Вилем. — Во всяком случае, я бы плакать не стал.
Сим взглянул на него.
— Нельзя же винить магистра за то, что он хочет все организовать наилучшим образом!
— Еще как можно! — возразил Вилем. — Если бы архивы везде были организованы одинаково плохо, здесь была бы единая система, пусть и дурная, но к ней можно было бы приспособиться. А за последние пятьдесят лет систем было несколько. И книги терялись. И названия переводились неправильно…
Он запустил обе руки в волосы, и голос у него внезапно сделался усталым.
— А ведь все время поступают новые книги, их тоже надо вносить в каталоги! А есть еще ленивые э'лиры в могиле, которые хотят, чтобы мы разыскивали для них книги! Это все равно что пытаться вырыть яму на дне реки.
— То есть ты хочешь сказать, — лениво осведомился я, — что ремесло храниста — работа благодарная и непыльная?
Сим фыркнул в ладошку.
— А еще есть вы, — Вил снова смотрел на меня, голос его сделался глухим и угрожающим. — Студенты, допущенные в хранилище. Вы приходите, прочитываете полкнижки и куда-нибудь ее прячете,
