— Ну, ты это… осторожнее…
Но я уже не слушал его. Я зажмурился и связал пламя свечи с пламенем камина внизу. Потом аккуратно установил вторую связь, между кровью на щепке и кровью в моем теле. Это было почти то же самое, что я сделал тогда с каплей вина в «Эолиане». Ну, с той очевидной разницей, что мне совсем не хотелось, чтобы моя кровь закипела.
Поначалу я ощутил лишь легкое дуновение тепла, чего было совершенно недостаточно. Я сосредоточился сильнее и почувствовал, как все тело расслабилось от прилива теплоты. Я сидел с закрытыми глазами, полностью сконцентрировавшись на связываниях, пока не смог несколько раз как следует глубоко вздохнуть, без дрожи и судорог.
Я открыл глаза и увидел, что друзья выжидающе смотрят на меня. Я улыбнулся им.
— Все в порядке.
Однако не успел я это сказать, как меня прошиб пот. Мне вдруг сделалось слишком тепло, прямо до тошноты. Я разорвал обе связи с той поспешностью, с какой отдергиваешь руку от раскаленной печки.
Я еще несколько раз глубоко вздохнул, потом встал на ноги и подошел к окну. Распахнув его, я навалился на подоконник, наслаждаясь прохладным осенним воздухом, который пах палой листвой и надвигающимся дождем.
Надолго воцарилось молчание.
— Это выглядело как заклинательский озноб, — сказал Симмон. — Причем очень сильный.
— Это и был озноб, — сказал я.
— Может, твое тело просто утратило способность к терморегуляции? — спросил Вилем.
— Терморегуляции, — машинально поправил его Сим.
— Ага, и ожог через всю грудь — тоже от терморегуляции, — сказал я.
— Ожог? — переспросил Сим, склонив голову набок.
Я уже был мокрым от пота, так что был только рад случаю расстегнуть рубашку и стащить ее через голову. Рука от локтя до плеча и большая часть груди были багрового цвета, на моей бледной коже это особенно бросалось в глаза.
— Мола сказала, что это просто раздражение, а я нервничаю по пустякам, как бабка старая. Но до того, как я прыгнул в реку, этого не было.
Симмон наклонился, чтобы разглядеть ожог поближе.
— Я все-таки думаю, что это освобожденные начала, — сказал он. — Они иногда странные вещи с человеком творят. Вон у нас в прошлой четверти один э'лир напортачил с разделением. Так он почти два оборота не мог ни уснуть, ни взгляд сфокусировать.
Вилем плюхнулся на стул.
— Отчего человеку может сделаться холодно, потом жарко, потом опять холодно?
Сим натянуто улыбнулся.
— Звучит как загадка.
— Терпеть не могу загадок! — сказал я и протянул руку за рубашкой. Потом вскрикнул и схватился за обнаженный бицепс своей левой руки. Из-под пальцев выступила кровь.
Сим вскочил на ноги и принялся лихорадочно озираться, явно не зная, что делать.
Меня как будто пырнули невидимым ножом.
— Господь! Почернелый! Проклятье! — выдавил я сквозь стиснутые зубы. Потом оторвал руку от плеча и увидел, что на нем непонятно откуда появилась маленькая круглая ранка.
Симмон был в ужасе, глаза у него расширились, он зажимал рот обеими руками. Он сказал что-то, но я был слишком занят тем, чтобы сосредоточиться, и не слушал. К тому же я и так знал, что он говорит: «Злоупотребление магией». Ну конечно. Это было именно оно. Злоупотребление магией. Малефиций. По- простому — наведение порчи. Кто-то стремился меня погубить.
Я укрылся в «каменном сердце» и призвал на помощь весь свой алар.
Однако мой неведомый противник даром времени не терял. Я ощутил острую боль в груди, рядом с плечом. Кожа на этот раз осталась неповрежденной, но я увидел, как под ней расплывается темный синяк.
Я усилил свой алар, и следующий укол показался мне не болезненней щипка. Тогда я поспешно разделил свой разум натрое и две части полностью занял поддержанием оберегающего меня алара.
И только тогда осмелился перевести дух.
— Все в порядке.
Симмон издал смешок, переросший в рыдание. Он так и стоял, прикрывая рот ладонями.
— Ну как ты можешь так говорить? — с ужасом спросил он.
Я посмотрел на себя. Сквозь пальцы по-прежнему сочилась кровь, стекающая по руке.
— Да нет, правда, — сказал я ему. — Честное слово, Сим.
— Но это же малефиций! — сказал он. — Так просто не делают!
Я присел на кровать, зажимая рану.
— Думаю, мы видим перед собой вполне убедительное доказательство противного.
Вилем тоже сел.
— Я согласен с Симмоном. Я бы в это ни за что не поверил.
Он сердито взмахнул рукой.
— В наше время арканисты так не делают! Это же безумие!
Он посмотрел на меня.
— Ты чего скалишься?
— От облегчения, — честно ответил я. — А то я боялся, что кадмием потравился или подхватил какую-то заразу. А меня, значит, просто кто-то пытается убить!
— Но как такое может быть? — спросил Симмон. — Я не с точки зрения морали, но как кто-то мог завладеть твоей кровью или волосами?
Вилем посмотрел на Симмона.
— А что ты сделал с бинтами после того, как зашил его рану?
— Сжег, конечно! — обиделся Сим. — Что я, дурак, что ли?
Вил сделал успокаивающий жест.
— Я просто рассматриваю все возможные варианты. Медику, вероятно, тоже стоит исключить. Они очень внимательны к таким вещам.
Симмон встал.
— Надо кому-то рассказать!
Он посмотрел на Вилема.
— Как ты думаешь, Джеймисон в это время еще у себя?
— Сим, — сказал я, — давай обождем, а?
— Обождем? — спросил Симмон. — Зачем?
— У меня же нет никаких доказательств, кроме этих повреждений, — сказал я. — А это значит, что кому-то в медике придется меня осмотреть. А тогда…
Я, не переставая зажимать рану на руке, подвигал перевязанным локтем.
— Я подозрительно похож на человека, который третьего дня свалился с крыши!
Сим плюхнулся обратно на кровать.
— А что, только три дня прошло, да?
Я кивнул.
— Меня же вышибут. И еще у Молы будут неприятности из-за того, что она не упомянула о моих травмах. Магистр Арвил такого не прощает. Еще, чего доброго, и вы двое окажетесь замешаны. Только этого мне не хватало!
Мы помолчали. Единственным звуком был доносившийся снизу гам из общего зала.
— Имеет ли смысл обсуждать, чьих рук это дело? — спросил Сим.
— Амброзовых, — сказал я. — Снова Амброз! Думаю, он нашел следы моей крови на куске черепицы. Мне давно следовало об этом подумать.
— А откуда он может знать, что это твоя кровь? — спросил Симмон.
— Да потому, что я его ненавижу! — с горечью бросил я. — Конечно, он знает, что это был я!
