воде, ощущая как она давит на него.
Старался думать о чем-то приятном. Так прошло несколько долгих часов, ноги стали неметь, хотелось прилечь и заснуть. К счастью для мальчика, Джокера в этот день выпустили под подписку о невыезде. Уходя он сказал капитану.
— Этот пацанчик мне нравится. Может отпустите и вы его, на воле мы его или кокнем или он войдет в нашу банду.
— Если за ним ничего серьезного, то отпустим! У нас все камеры забиты.
Василия извлекли из карцера и повели к судье. В синяках, и полуголый он выглядел жалко, на босых ногах были покусы от крыс и ожоги, бритый череп из-за светлых волос, кажется совсем оголенным в шишечках.
Пожилой судья посмотрел в дело. Участие в уличных беспорядках, так мелочь, сейчас бушуют многие города. Бросил взгляд на красивое детское лицо, на рваные шорты и задал только один вопрос?
— Сколько тебе лет?
— Тринадцать! — Соврал Василий.
— Вышвырните вон этого малька. Такие как он только рады попасть в тюрьму.
Мальчика схватили за ухо, выволокли из зала. Во дворе его уже поджидало несколько отпущенных пацанов. Стоящие на улице полицейские словно сорвавшись с цепи. Они обрушились на мальчиков и стали лупить дубинами. Те бросились бежать мелькая голыми ногами. Стало еще жарче — градусов тридцать шесть, асфальт раскалился. У входа Василия встретила мама. Еще молодая, стройная женщина всплеснула руками:
— Что они сделали с тобой! Вот сволочи, я пожалуюсь генеральному прокурору.
— Не стоит! — возразил Василий. — Иначе будет хуже.
Мама погладила сыночка по головке, ее сынок казалось стал худее, весь избитый, а ноги, он ведь босой и искусанный.
— А ну я смажу тебя, нужно срочно лечить!
— Это мелочь мама! Особенно по сравнению с тем что делается в мире.
— Для меня мой сын важнее всего мира.
События и впрямь стремительно нарастали. Каждый день приносил новые погодные рекорды. На следующий день Василий заклеив пластырем ожоги на ногах, играл в хоккей. Нервы у ребят были напряжены до предела и между командами несколько раз вспыхивали потасовки. За одну игру восемнадцать удалений, и трое раненых. Чуть не сломали нос и Василию, но игру все же его команда «Астронавт» выиграла. В Москве и в других городах вспыхнули самые массовые за последние десятилетия беспорядки, лилась кровь, счет убитых шел на сотни — возрастание солнечной активности делало людей возбудимыми. Активизировались террористы. Люди стали злыми и раздражительными.
Василий вышел на свежий воздух, в тени температура превысила сорок пять градусов, что побило все прежние температурные рекорды. Дышать было тяжело: вспыхнули торфяники и леса, на столицей нарастал смог. Вот и Наташка, его подруга, такая печальная.
Василий спросил:
— От чего ты такая грустная?
— А чего радоваться! Мир охвачен безумием. Слыхал затопило Санкт-Петербург и Нью-Йорк, Бомбей, Ригу, и десятки других городов. Потоки беженцев устремились к югу. Да и у нас жара. Прошлое лето было ужасным, но такого не было. А если представить себе, что нас ждет в будущем?
— Толи еще будет ой-ой-ой! — Василий вымученно улыбнулся. — Слышал доллар падает!
— И рубль тоже! Наступает критическая ситуация, всюду бродят банды. Нет Василий мы стоим на пороге судного дня.
пропел Василий.
— Если на счет попов, то ты прав, они обнаглели. У людей горе, а они хотят нажиться, но это впрочем естественно для всех концессий. Теперь главное, что ты придумал для спасения мира?
Василий усмехнулся:
— Я не супермен чтобы развернуть орбиту земли. Но если у нас есть водородная бомба, то нужно использовать именно ее.
Наташа согласилась:
— Пока термоядерная энергия, является самой эффективной по мощи, но это та большая дубинка которую нельзя приложить. Еще большей мощью обладает аннигиляционная бомба. Ее принципы разработаны в научной фантастике. Но чтобы это использовать точно, нужны дополнительные силы, и пространственный фокус, а их нет. Пока ученые бессильны, а времени очень мало.
— Да они даже ничтожный вирус СПИД или рак победить не могут, то куда им до космических свершений. Вернуть Землю на орбиту этим примитивам слабо.
Наташа тяжело вздохнула:
— Это наша жизнь Вася! Понимаешь наша!
Хоккейная игра оказалась последней на следующий день разъяренная толпа разгромила ледовый дворец. Прервалось и телевидение, в Останкино снова как в двухтысячном году, вспыхнул, на сей раз еще более масштабный пожар. Железные основы башни изогнулись и свернулись в бараний рог. Потом здание рухнуло, рядом с ним полыхали и другие громадные небоскребы. Столица великой страны, самой большой страны мира все больше превращалась в сосредоточение кошмаров.
То и дело слышались выстрелы, в соседний дом бросили гранату. Взрыв сыплются осколки стекла, рядом лежит труп маленькой девочки с разрезанным животом.
Виден повешенный полицейский, его даже некому снять. Асфальт раскален.
В городах паника, цены на продукты взлетели, а холодильник пустой.
Впервые мальчишка остался без завтрака, отправившись в магазин. Он родился при капитализме и не знал что такое пустые полки и голодные бунты. Первые два попавшиеся на пути супермаркета были разбиты и разграблены. Они дымились, а третий супермаркет громила толпа. Зрелище ужасно, рев, вонь, выстрелы.
Полицейские применили оружие, но ведь это Москва, где достать ствол может каждый, у кого есть деньги на мотоцикл. Ну, а кто откажется в таком криминальном городе от ствола. Летят гранаты, машут палками люди. Большинство из них полуголые, похожи на дикарей. Василий и сам без майки, в коротеньких шортиках и тапках на жесткую ногу. Совсем босиком ходить не удобно и асфальт особенно в полдень жжет. Ночью спалось плохо, в квартире нет кондиционера, лишь под утро, благо еще февраль и ночи длинные, стало прохладнее и удалось уснуть. Тут невольно задумаешься какого неграм в Африке. Мать стонала во сне ее мучили кошмары, отец — профессиональный военный — предпочел оставаться в казарме и следить за порядком.
Василий подумал каково ему там, в этом аду.
Мимо него пробежал знакомый мальчишка, его одноклассник Федя Корольков.
Он похоже получил касательное ранение в плечо, разбитая щека опухла.
— Что стоишь, грабь быстрее, иначе нам ничего не останется, с голоду умрем.
Василий хотел сказать что воровать это скверно, но осекся. Если не прихватить что тогда будет. Не смотря на жару, есть хочется.
— Я зайду справа! — крикнул мальчик.
Василий обежал ревущую свору людей. На него бросился мужик с молотком. Юный тэквандист ударил его голенью в голову.
