«клеветнической» публикации в «Вечерней столице» и том серьёзном уроне, который свиридовская статья нанесла интересам банка и его многочисленных вкладчиков. Далее следовали вполне ожидаемые пассажи насчёт действий, предпринимаемых правлением банка для восстановления доброго имени известного в России, а также, далеко за её пределами, финансового учреждения.
Организаторам постыдного заговора и автору «пасквиля» гнединское заявление сулило незамедлительную и справедливую кару в судебных инстанциях. Представителям прессы оно настоятельно рекомендовало тщательно проверять публикуемую информацию. Что же касается вкладчиков «Цитадель- банка», то им была твёрдо обещана защита финансовых интересов и всёвозрастающая выгода от сотрудничества.
Когда Гнедин закончил чтение документа, совоглазая пресс-секретарша предложила журналистам задавать вопросы и последние не преминули воспользоваться возможностью.
Число тех, кто сразу же попытался привлечь внимание людей в президиуме, признаюсь, меня сильно смутило. Я вдруг с ужасом подумал, что в этом переполненном зале, даже получив слово, можно быть запросто не услышанным из-за шума и суеты вокруг. Выкрики с мест, поднятые руки с блокнотами и диктофонами, дополнялись ежесекундным хлопаньем сидений и короткими командами, которые репортёры отдавали своим операторам и ассистентам – вся эта «карусель» мне абсолютно не нравилась и я стал судорожно соображать, что можно сделать в такой беспокойной обстановке.
После того, как Гнедин начал отвечать на вопросы, шум в зале заметно стих, но потом вновь периодически возрастал до максимума в те минуты, когда энергичные журналисты и журналистки наперебой пытались быть услышанными триумвиратом в президиуме.
Александр Иванович хорошо подготовился к этому перекрёстному допросу, и ответы с его уст слетали так же легко, как мыльные пузыри у опытного фокусника.
Аргументация банкира была отлично продумана и основывалась на том, что свиридовских документов никто из присутствующих никогда не видел.
– «Воздвиженские палаты» строятся в четком соответствии с генпланом и, меньше чем через два года, весь комплекс будет сдан в эксплуатацию! – не без гордости объявил Гнедин.
В подтверждение своих слов, он продемонстрировал на большом экране десятиминутный видеосюжет, отснятый на Воздвиженке пару дней назад.
Справедливости ради, отмечу, что сюжет смотрелся довольно убедительно и, по его окончании, в зале даже раздались аплодисменты наиболее впечатлённых зрителей.
Гнедин не преминул развить успех и тут же принялся критиковать беспринципность Свиридова, который, по сведениям Александра Ивановича, подался в бега.
– Он, вероятно, уже сожалеет о своём легкомысленном решении взяться за эту грязную и подлую работёнку! – укоризненно заявил банкир в микрофон.
Слова насчёт работёнки Гнедин произнёс с подлинно артистическими интонациями, но публика в зале восприняла их явно неодобрительно.
– Что вы станете делать, если документы окажутся подлинными, и их предъявят в суде? – раздался голос одного из маститых тележурналистов.
Банкир хмуро взглянул на вопрошающего и затем выдержал демонстративную паузу.
– Я не люблю фантазировать, и не собираюсь отвечать на гипотетические вопросы! – неожиданно жестко огрызнулся он, и многим из присутствующих вдруг стало ясно, насколько взвинчен и раздражён Гнедин.
Следующей была услышана длинноволосая блондинка с высоким пронзительным голоском, который радовал слух не больше, чем пожарная сирена:
– Кому, по-вашему, выгоден этот скандал и кто за ним стоит?
Задав вопрос, журналистка тряхнула своей крашеной гривой и, не дожидаясь ответа, плюхнулась в кресло.
Тема происков тайных недоброжелателей явно пришлась Гнедину по душе. Прежде чем ответить, он опустил взгляд и печально улыбнулся:
– В прошлом году активы «Цитадель-банка» увеличились на шестьдесят процентов, а количество вкладчиков удвоилось. Это впечатляющий результат и с ним считаются все участники рынка.
Голос Гнедина теперь вновь был спокоен и твёрд. Банкир сегодня, определённо, желал отыграться за пропущенный вражеский удар, и использовал представившуюся возможность для рекламы своего детища.
– За нашими успехами – продуманная политика и эффективный менеджмент. Добавьте к этому трудолюбие и командный дух персонала и секрет процветания «Цитадель-банка» станет очевидней заколки на моем галстуке! – Гнедин демонстративно ухватился за свою тонкую золотую заколку, вызвав смешок среди журналистов.
Однако Александр Иванович не собирался веселить публику.
– Статья в «Вечерней столице» – сплошной вымысел, инспирированный конкурентами. Через неделю-другую мы это докажем! – непререкаемым тоном заявил он, застёгивая пиджак. – Только глупцы поверят, что солидный банк станет пренебрегать законами и рисковать репутацией ради отмывки денег!
«Довод слаб – повысить голос!», – этим старым приёмом Черчилля Гнедин мастерски воспользовался в нужный момент и по лицам публики я понял, что стрелок угодил прямо в «яблочко».
Потом вставали другие журналисты и звучали иные вопросы, которые то повышали, то, напротив, понижали эмоциональный накал в душном переполненном зале. Время летело, а число желающих быть услышанными главой «Цитадель-банка» ничуть не сокращалось.
За последние двадцать минут Гнедин уже дважды глядел на запястье с часами и, судя по всему, понемногу готовился завершить свой непростой диалог с прессой.
Чтобы меня заметила совоглазая, пришлось залезть на подножие колонны. Перед этим я быстро содрал с лица дурацкие усы.
В конце концов, пресс-секретарша разглядела мою поднятую руку с носовым платком, которая со стороны, вероятно, смотрелась несколько экстравагантно.
– Пожалуйста, ваш вопрос, – благосклонно кивнула она в мою сторону.
– Я видел документы Свиридова и могу подтвердить их подлинность! – громко сказал я, но, из-за шума вокруг, не услышал собственного голоса.
Хотя до стола президиума было не менее двадцати метров, мне показалось, что глаза пресс- секретарши округлились ещё больше:
– Что вы сказали?!!
На неё я больше не смотрел, потому что вовсю наблюдал за Гнединым, который в эту минуту переговаривался с секретарём и, вероятно, не обратил никакого внимания на мою реплику.
В следующую минуту, когда в зале неожиданно воцарилась тишина, я спокойно повторил сказанное. На этот раз банкир не только услышал, но и увидел меня.
Эта сцена, конечно же, стоила театральных подмостков, но сейчас я не думал о драматическом искусстве. Именно в эти секунды я вдруг отчётливо ощутил стук собственного сердца. Не стану утверждать, что он был спокойным и ровным.
– Какое СМИ вы представляете?! – взвилась вдруг пресс-секретарша, но её постигло разочарование.
– Меня вполне может представить Александр Иванович, – как можно спокойнее сказал я, доверчиво глядя на Гнедина.
Банкира явно смутил этот взгляд, но он быстро взял себя в руки.
– Алексей Шапакин, если не ошибаюсь. Детектив из агентства «Кудесники», – с напускной бодростью отрекомендовал меня Гнедин, демонстрируя присутствующим великолепную память. – Между прочим, неделю назад мне сообщили о вашей гибели…
Я проигнорировал последнюю фразу.
– Можете сказать, почему мы познакомились?
Гнедин неожиданно вспылил:
– Какого чёрта?! Пресс-конференция посвящена совершенно другому вопросу!
