Мелли резко повернулась и увидела, что противники лежат один на другом. Было абсолютно непонятно, кто выиграл и что с ними. Девушка бросилась ко входу на полигон, расталкивая людей. Сокол сказал еще что-то, но Мелисанда его уже не слышала.
Я никогда не думал, что дуэль может быть зрелищем, собирающим такое количество зрителей — практически десятую часть всех учащихся в академии. И это учитывая, что мы были никому не известными курсантами-новичками, к тому же не сообщавшими широкой общественности ни о месте, ни о времени поединка. Но слухи и без нашего участия разошлись достаточно быстро, и зрительные места малого полигона оказались переполнены. Множество людей стояло, так как сидений не хватало.
Моя группа тоже была там, придя в полном составе поддержать меня. Штефан и Марта о дуэли не знали, но их просветила Кристина, предложившая посидеть после боя всем вместе где-нибудь в парке. Всю дорогу до полигона девушки рассуждали о том, как романтична дуэль из-за женщины. На то, что сражаться мы будем из-за хамства мальчишки Ло, а вовсе не из-за какой-то вины Мелли, они совершенно не обращали внимания. С их точки зрения, мало того что в дуэли была виновата женщина, так это еще и почему-то было восхитительно. Кристофер и Штефан молчали, явно не находя изъянов в подобной странной логике, так что я тоже не стал высказываться, надеясь разобраться позже.
Судья, которым по правилам академии был назначен какой-то старший наставник, объявил начало поединка. Боевые серпы легли мне в руки. Удлиненные рукояти в локоть длиной и хищный стальной изгиб, покрытый тусклыми рунами. По правилам поединка вложенные в оружие заклятия, как и прочая не врожденная магия, не используются.
Я отвлекся от беседы с Дианой и вернулся к своему противнику. Несмотря на кажущуюся длительность ворчания моего альтер эго, за прошедшее время враг успел сделать всего пару шагов навстречу. Мы сошлись в центре полигона, внимательно изучая друг друга. Наше оружие скрестилось первый раз, потом снова и снова. Мы сталкивали клинки серпов, пробуя защиту друг друга. Две неумехи, которым все еще нужны подобные действия для оценки чужого искусства. Наше топтание могло показаться схваткой воинов только какому-нибудь простолюдину. В глазах настоящего мастера оно походило скорее на танцы бегемотов. Уж я-то знаю — видел достаточное количество мастеров, начиная с деда и заканчивая Дианой.
Мы фехтовали, кружась по каменной площадке диаметром метров тридцать. Удар следовал за ударом, атака за отскоком. Противник явно превосходил меня в искусстве боя, хоть и ненамного. Так какого демона он осторожничает? Может, его пугает репутация фамилии Гнец или мои слишком плавные для начинающего движения? Последнее умение пришлось освоить, чтобы не мешать Диане перехватывать контроль над телом, и оно уже давно стало привычкой. Но если сражающийся со мной мальчишка и дальше будет так осторожничать, то минут через пятнадцать весь план полетит насмарку. Он ведь не Ла Гнец, способный махать серпами в подобном, не особо быстром, темпе часами.
Юноша с именем, которое я так и не запомнил, видимо, понял, что начинает выдыхаться. Его лицо приняло отчаянное выражение, и он провел серию быстрых атак, а затем еще одну. Пару раз я избежал лезвий серпов только благодаря Диане. Мой левый рукав оказался распорот почта от плеча до локтя. Судья подал сигнал.
— Крови нет, — крикнул я. Меньше всего мне хотелось закончить схватку сейчас — в шаге от финала.
Судья внимательно посмотрел на мою руку и дал сигнал продолжать. Выражение лица моего противника сменилось с удивленного на высокомерное. До него, похоже, наконец дошло, что происходящее не ловушка и мое умение действительно невелико. Рисунок боя поменялся на тот, который был нужен мне. Противник гонял меня по полю: не достав первыми атаками, он тем не менее расслабился, увидев, с каким трудом я избежал их. На самом деле в том, что первая кровь еще не пролилась, была исключительно заслуга Дианы.
Мальчишка загонял меня в угол, предвкушая скорую победу. Время пришло. Мой взгляд впился в то место, куда должен был вонзиться клинок серпа, а тело рванулось к противнику. Лезвия его оружия летели мне навстречу, когда я споткнулся ногой о какой-то крохотный каменный выступ и вместо атаки начал просто падать. Точно нацеленный удар стал судорожным взмахом рук, в нелепой и бесполезной попытке удержать равновесие. Мы были слишком близко друг к другу — парень не успел ни отскочить, ни изменить траекторию своего оружия. Серп вошел в его грудную клетку и, зацепившись за ребро, потянул следом за моим падающим телом. Сила тяжести заставила противника нанизаться на стальной изгиб, распоровший ему легкое и вонзившийся в сердце.
Судья дал сигнал к окончанию поединка. Подбежавшие люди подняли нас, но столь неаккуратно, что серп, в рукоятку которого вцепилась моя рука, повернулся в ране, еще сильнее разрывая чужое сердце. Наконец меня поставили на ноги и разжали пальцы, заставив выпустить оружие. Левый глаз был залит кровью и практически ничего не видел, но правого оказалось достаточно, чтобы разглядеть последствия нашего поединка во всех подробностях. Несколько секунд я глядел на бледный труп с развороченной грудью, потом меня вырвало.
Когда я распрямился, рядом стоял сухощавый пожилой мужчина в белом халате гражданского целителя. Он стер кровь с моего лица и начал накладывать заклятие, стягивая рассеченную кожу головы. Это было больно, но терпимо.
— Как он? — Я знал ответ на вопрос, но должен был его задать.
— Мертв. Слишком серьезные повреждения. Будь здесь целитель высшей категории, еще можно было бы попытаться, а так…
Мы замолчали. Вскоре он закончил, и боль, пульсирующая в ране, полностью ушла.
— Все. И не думай о нем. Такое бывает. Просто несчастный случай. Лучше береги себя. И по
