прекрасно видела двор посольской резиденции. Гости уже начали расходиться.
Ребекка открыла конверт, который дал ей Делярош, достала сложенный вдвое листок и стала читать в жидком свете уличного фонаря. Потом сложила записку и сунула в карман. Ей вспомнился тот холодный день на побережье в Норфолке, день, когда она отправилась в Шотландию встречать Гэвина Спенсера с партией оружия. С тех пор прошел всего лишь месяц, а сколько всего случилось за это время. Она помнила странное ощущение покоя и умиротворенности, снизошедшее на нее в тот день на пустынном, вылизанном волнами берегу. Тогда ей хотелось остаться там навсегда. И вот теперь этот человек — человек без прошлого, наемный убийца, любивший ее так, словно она сделана из стекла — предлагает убежище у моря.
Подняв голову, Ребекка успела заметить, что Дуглас Кэннон и Осборны выходят из резиденции британского посла. Она набрала тот же номер и почти сразу услышала голос человека, которого знала только как Жан-Поля.
Выслушав Ребекку, Делярош закрыл телефон, вышел из кафетерия и быстро зашагал по Потомак- стрит до ее пересечения с Н-стрит. До особняка Осборнов оставалось два квартала. Чтобы не привлекать к себе внимания на тихой улочке, он замедлил шаг и еще раз осмотрелся, но не обнаружил никаких признаков усиления охраны.
Многое зависело от расчета времени. Сопровождающий Кэннона агент должен был сообщить находящейся у дома группе о скором прибытии посла. Не получив ответа, он мог бы заподозрить неладное. Вот почему Делярош не спешил.
Обнаружить агентов службы безопасности было нетрудно — оба сидели в припаркованной перед особняком машине с опущенными стеклами. Тот, что был за рулем, разговаривал по рации — вероятно, предположил Делярош, с охранником в лимузине посла.
Делярош подошел к машине и остановился у окна со стороны водителя.
— Извините, как мне пройти на Висконсин-авеню?
Человек за рулем молча указал на восток.
— Спасибо.
Делярош сунул руку под плащ, выхватил «беретту» с навернутым на дуло глушителем и выстрелил каждому по несколько раз в грудь. Потом он открыл дверцу и затолкал тела на заднее сидение. Поднял стекла, забрал ключи, захлопнул и запер дверцу.
Вся операция заняла не более тридцати секунд. Делярош зашвырнул ключи куда-то в темноту, пересек улицу, взбежал по ступенькам особняка и, несколько раз глубоко вздохнув, нажал кнопку звонка. Через пару секунд за дверью послышались шаги.
— Кто там?
Голос с английским акцентом принадлежал Мэгги.
— Служба безопасности, мэм. Боюсь, у нас проблема.
Дверь открылась. Из-за нее выглянуло озабоченное лицо няни.
— Что-то случилось?
Делярош переступил порог и закрыл за собой дверь. В следующий момент его пальца словно тисками сжали рот Мэгги, подавив рвущийся из горла крик. Наклонившись так, что их разделяли считанные дюймы, он вытащил из кармана «беретту» и прижал глушитель к щеке женщины.
— Я знаю, что в доме есть дети, и не причиню им вреда, — прошептал Делярош. — Но если ты не сделаешь все как надо, получишь пулю в лицо. Ты меня поняла?
Мэгги кивнула. Ее уже трясло от страха.
— Хорошо, тогда идем наверх.
Вечер прошел спокойно, без происшествий, как и ожидалось, но по чем дальше лимузин уносил их от посольства, тем громче звучало в ушах Майкла предупреждение Джерри Адамса. Если Ребекке Уэллс действительно удалось найти киллера, то Дугласу угрожала новая опасность. Причем, опасность иного рода, чем прежняя. Установить и остановить убийцу-одиночку гораздо труднее, чем боевика, исполняющего приказ какой-либо известной группировки. Майкл уже решил, что расскажет обо всем Дугласу, когда они приедут домой. До ликвидации угрозы или ареста Ребекки Уэллс в Лондоне придется принять повышенные меры безопасности и сократить появление посла в публичных местах.
Лимузин свернул на Висконсин-авеню, направляясь в южную часть Джорджтауна. Элизабет опустила голову на плечо мужу и закрыла глаза. Сидевший с другой стороны Дуглас тронул зятя за локоть.
— Знаешь, Майкл, я никогда этого не делал, но сейчас сделаю.
— О чем вы?
— Я ни разу не поблагодарил тебя за то, что ты спас мне жизнь. Если бы ты не взялся за то дело, не поехал в Северную Ирландию и не рискнул собой, я, возможно, уже был бы на кладбище. Вообще-то раньше у меня даже не было возможности посмотреть на тебя в деле. Так вот, ты прекрасный разведчик.
— Спасибо, Дуглас. Такие слова да не от кого-нибудь, а от закоренелого либерала и убежденного критика ЦРУ!
— Какие у тебя планы? Теперь, когда ситуация в Северной Ирландии смягчилась, останешься в Управлении или…
— Если жена пообещает, что не станет со мной разводиться, — рассмеялся Майкл. — Моника Тайлер хочет, чтобы я взялся за старое дело. Управление получило информацию, что «Меч Газы» вроде бы планирует новые атаки.
— Что за информация?
— Сведения о передвижениях известных нам боевиков, радиоперехваты. Пока ничего конкретного.
— Как насчет Британии?
— Им нравится там работать, так что исключать такой вариант нельзя.
— Да, я помню, как они атаковали Хитроу.
— Я тоже.
Дуглас откинулся на спинку сидения и закрыл глаза. Лимузин уже свернул с Висконсин-авеню и неслышно несся по тихим улочкам жилого района Джорджтауна.
— Когда же это все кончится? — вздохнул посол.
— Когда что кончится?
— Терроризм. Убийства невинных людей ради возможности выступить с политическим заявлением. Когда это все кончится?
— Наверно тогда, когда в мире не останется угнетенных и отчаявшихся настолько, что они готовы схватиться за автомат или бомбу.
— Тогда ответ на мой вопрос ясен —
— Вы же историк. В первом веке зилоты использовали террористические методы против оккупировавших Землю Обетованную римлян. В двенадцатом веке группа мусульман-шиитов, называвших себя ассасинами, террором боролась с суннитскими вождями Персии. Так что явление это трудно назвать новым.
— И вот теперь он дошел до Америки: Всемирный Торговый Центр, Оклахома-Сити, Олимпийский Парк.[17]
— Дешево, относительно легко и требует горстки фанатиков. Что и доказали два человека: Тимоти Маквей и Терри Николс.[18]
— И все-таки у меня в голове не укладывается, как можно, не моргнув глазом, отправить на тот свет сто шестьдесят восемь человек.
— Хватит вам, — сказала Элизабет, открывая глаза. Лимузин остановился перед особняком. — От ваших разговоров у меня разболелась голова.
Делярош стоял у окна, выходящего на Н-стрит, на втором этаже, когда услышал звук подъехавшей машины. Он раздвинул шторы глушителем «беретты» и посмотрел вниз. Кэннон и Осборны вернулись домой.
