скромнее размерами.
Сзади меня послышались шаги.
Я обернулся — и, вопреки ожиданиям, увидел не одного из своих товарищей, а старика с окладистой седой бородой и на удивление молодыми глазами. На плече деда сидел небольшой рукокрыл с надорванным крылом и неодобрительно скалился, глядя на меня.
— Ну что, сынок, вскрыли аномалию? — поинтересовался старик.
Интересный персонаж. Хотелось бы знать, как это он прошел через закрытые двери шлюза, да еще мимо моих товарищей просочился так, что те и ухом не повели? И Фыф почему его не почувствовал? Или так был увлечен ласками кио, что даже не удосужился просканировать местность? Хотя… если это тот, о ком я думаю, то не особо и удивительно его неожиданное появление в сердце Измайловской аномалии.
— Как видишь, — сказал я. — А ты, отец, стало быть, и есть Отшельник?
— Стало быть, так, Снайпер, — сказал дед, и я почему-то нисколько не удивился, что он знает мое имя. — И как тебе Зеркало Миров?
Он кивнул на свет, льющийся снизу.
— В моем мире его называли по-другому.
— Как ни назови, суть одна, — усмехнулся в бороду дед. — Первое Зеркало здесь нашли еще перед Второй мировой войной. Откуда оно взялось, так никто и не знает. Может, инопланетяне оставили, может, само оно каким-то образом в подземной пещере образовалось — про то до сих пор неизвестно. Изучали его полстолетия. Перед развалом Советского Союза по специальному секретному проекту целую научную лабораторию над ним отстроили с ядерным реактором для подачи энергии на излучатели и на МКАД.
— Ядерным? — переспросил я.
— Ну да, — кивнул Отшельник. — Во Вторую мировую по проекту Теслова только на МКАД сумели энергию Зеркала подать. Это сейчас установка Теслова показалась бы далекой от совершенства, а для того времени получилось грамотно. Такой холодной зимы, как в сорок первом, никто из тогдашних старожилов припомнить не мог. Фрицы-то зимней одежды не имели, на блицкриг рассчитывали. И померзло их под Москвой немало. Даже медальку фашисты выпустили «За зимнюю кампанию на Востоке 1941/42», которую их солдаты прозвали «Мороженое мясо». А после войны, когда в Москву с немецкой базы 211 были привезены чертежи ядерного реактора и образец атомной бомбы, сразу же прямо в столице был построен первый реактор «Ф-1» и стали возводиться Излучатели. И над Зеркалом Миров началось строительство огромного подземного комплекса по преобразованию его энергии.
— Значит, ТЭЦ, что мы проезжали, градирни — это все элементы единой системы?
— Понимаешь, — кивнул старик. — Сложнейший комплекс получился на выходе, и основные его элементы — под землей. Наверху только ТЭЦ, специально немного удаленная от аномалии, чтобы не демаскировать объект, и собственно сама аномалия. В конце двадцатого века на Украине решили попробовать создать искусственный уменьшенный аналог Зеркала Миров, который вырабатывал бы ядерное топливо для одного из энергоблоков. Что из этого получилось, ты знаешь. То есть ничего хорошего не получилось.
Дед погладил забеспокоившегося рукокрыла. Крылатая тварь тут же перестала скалиться и возиться на плече старика, вытянула шею и подставила уродливую голову под сморщенную ладонь, мол, гладь давай, не останавливайся. Чисто кошка какая.
— Ну что, пойдем спустимся, что ли, — предложил старик. — А то стоим тут как просватанные, того и гляди, площадка вниз рухнет.
Мы начали спускаться, словно в воду, погружаясь в голубоватое свечение, испускаемое Зеркалом Миров. Следом за нами осторожно шли мои спутники, слегка обалдевшие от увиденного. Еще бы — торчит посреди зала эдакий плоский, обломанный по краям гигантский кристалл и сам собой светится изнутри. Я- то подобное уже видел, а друзьям моим наверняка впервой. Помнится, по первости я тоже обалдел неслабо, так что эффект всеобщего офигения группы объяснимый и вполне понятный.
Когда мы, наконец, спустились, интенсивность излучения стала настолько сильной, что окружающие предметы начали дрожать и расплываться в нем, словно в мареве большого костра. Тоже вполне знакомый визуальный эффект. Лишь само Зеркало Миров оставалось четким и хорошо различимым, действительно очень напоминая формой гигантский надгробный памятник.
Правда, в этом зале не было хорошо сохранившихся трупов — лишь многочисленные скелеты, рядом с которыми лежали ржавые фрагменты оружия. Автоматы, мечи, ритуальные кинжалы дампов и полусъеденные коррозией стальные дубины нео. Зеркало Миров зачем-то сохраняло здания вокруг Измайловской аномалии, но не щадило грабителей, проникших в зал ради наживы.
Небольшой сверкающий кристалл отвалился от вершины Зеркала и упал вниз, к подножию гигантского кристалла, в огромную кучу таких же небольших кристаллов, сияющих, словно драгоценные камни в пещере сказочного колдуна.
— Зеркало постоянно обновляется, — сказал Отшельник. — Отколоть от него ничего нельзя, но при этом оно само сбрасывает с себя лишнюю энергию, как змея кожу.
— Шамирит, — тихо сказал Кощей за моей спиной.
Шамирит… В качестве ядерного топлива… Теперь понятно, откуда появилось столько энергии для поддержки противоракетного купола над Москвой!
— Он самый, — кивнул старик. — Некоторым даже удается проникнуть сюда через другие ходы и вынести в верхний мир чистую энергию Зеркала Миров. Правда, толку от этого немного. Вы суете кристаллы шамирита в тепловые пистолеты и убиваете друг друга. А двести лет назад кто-то на Западе, узнав, что у России есть практически неиссякаемый источник энергии, заодно являющийся дверью в иные миры, предпочел нажать красную кнопку, нежели попытаться договориться о совместном использовании Зеркала Миров.
— Не только из-за этого, — сказал я. — Оно еще исполняет желания. Правда, порой так, что желающий потом горько жалеет о своей просьбе.
— Это потому, что желать по-настоящему — большое искусство, — улыбнулся в бороду Отшельник. — Человеку-то от жизни, по большому счету, немного надо. Здоровье себе и близким, крыша над головой, покушать чтоб было, да при всем при этом войны не было. Вот и все желания.
— А когда нет близких и война повсюду? — поинтересовался Шерстяной, завистливо косясь на Фыфа и Настю, которые, взявшись за руки, словно дети, заворожено глядели на Зеркало.
— Тогда оно, конечно, сложно, — кивнул старик. — Но говорят, Зеркало само знает, что человеку нужно. И иногда дает ему это без каких-либо просьб. Главное, чтобы желание было большим и настоящим.
— Эх, а я в Кремле такую деваху видел, — вздохнул Данила. — Красивая — с ума сойти. На этой, как ее… на гитарне играет и поет — заслушаешься. И глаза у нее ну прям цвета чистого неба, которое на старых картинках рисовали…
«Глаза цвета чистого неба… Спасибо тебе, Зеркало Миров. Хотя бы за то, что дало мне надежду…»
— В Кремле, говоришь, — задумчиво проговорил я. — Ну что ж, друзья, не обессудьте, но мне пора.
— Куда это тебе пора? — удивленно воззрился на меня Богдан.
— В Кремль, — ответил я.
Эпилог
Я шел по Красной площади.
Пожалуй, в Москве лишь эта площадь, Храм Покрова и дома, примыкавшие к Измайловской аномалии, за двести лет не претерпели каких-либо изменений. Там, где на площади не велись строительные работы, брусчатка под моими ногами осталась такой же, как и при моем посещении Москвы еще там, в мире, откуда я ушел безвозвратно. Даже цитату помню из туристического путеводителя: «В 1974 году брусчатка на Красной площади была обновлена и уложена на бетонное основание. Уникальные бруски, составляющие
