мы предоставим процессу идти так, как он идет сейчас, мы сохраним все, как оно есть. Четыре тысячи их ушли в 86-м, девять тысяч — в 87-м, пятьдесят тысяч — в 88-м. И когда у нас будут данные за прошлый год, то уверен, что цифры будут еще выше. Смотрите — вот здесь говорится, что в первые восемьдесят лет прибыло более миллиона прыгунов, и после этого цифры продолжали расти. Подумайте о населении, которое мы теряем! Это же замечательно! Мы просто не можем позволить этим людям оставаться здесь, когда у нас есть возможность от них избавиться. И история говорит о том, что мы действительно от них избавились.
— История также говорит о том, что они перестали возвращаться в прошлое после 2491 года. Это означает, что мы перехватили их в следующем году, — заметил Спеннер. — Я имею в виду, что мы перехватим их в следующем году. Это предопределено. У нас нет другого выбора, кроме как повиноваться. Прошлое — это закрытая книга.
— Серьезно? — рассмеялся Колл, хотя это был скорее отрывистый лай. — А что будет, если мы не сделаем этого? Что, если прыгуны продолжат возвращаться назад?
— Но ведь этого пока что не произошло. Мы знаем это. Все прыгуны, которые достигли прошлого, сделали это за 2486–2491 годы. На этот счет существуют документы, — упрямо держался за свое Спеннер.
— Документы могут быть сфальсифицированы.
— Верховное Правление хочет, чтобы это перемещение прекратилось. Почему я должен с вами спорить, Колл? Вы хотите проигнорировать историю? Ну что ж, это ваше личное дело, но проигнорировать заодно и ИХ мнение? На это у вас нет никакого права!
— Но очистить мир от миллионов пролетариев…
Спеннер что-то буркнул себе под нос и еще сильнее сжал мини-карточки, находившиеся в его руках. Квеллен, чувствуя себя здесь лишним, переводил взгляд то на одного, то на другого начальника.
— Ладно, — успокоился Спеннер, — я согласен с вами, что было бы прекрасно продолжать терять всех этих прощелыг. Даже несмотря на то, что, как нам кажется, эта потеря должна вот-вот прекратиться. Вы утверждаете, что нам нужно сделать так, чтобы она продолжалась, иначе это изменит прошлое. Я придерживаюсь противоположного мнения. Но пусть будет по-вашему. Я не собираюсь оспаривать это мнение, поскольку верю в вашу компетентность. Более того, вы считаете, что неплохо было бы воспользоваться всем этим делом, чтобы уменьшить численность населения. Я здесь тоже заодно с вами. Мне перенаселенность не нравится, как и вам. И я признаю, что ныне сложилась довольно нелепая ситуация. Но задумайтесь вот над чем: нас водят за нос Потому что кто-то, кто заправляет этими путешествиями у нас за спиной, делает это в нарушение закона и этики, так же, как и многого другого. И их необходимо прекратить. Как вы смотрите на это, Квеллен? Ведь в конце концов за это должен отвечать ваш отдел, не правда ли?
Неожиданное обращение к нему встряхнуло Квеллена. Он все еще не знал, какую линию поведения избрать в этом споре. Да у него и не было полной ясности насчет предмета этого спора. Он кисло улыбнулся и покачал головой.
— У вас еще не сложилось собственное мнение? — уничтожающим тоном спросил Колл.
Квеллен посмотрел поверх голов сидящих за столом. Он был не в состоянии смотреть прямо в жестокие бесцветные глаза Колла и поэтому остановил свой взор на каком-то пятне на дальней стене. Он продолжал молчать.
— Значит, нет мнения, а, Квеллен? Это очень плохо. И говорит не в вашу пользу. Учтите это.
Квеллен едва смог унять дрожь.
— Боюсь, что я не в курсе последних данных в отношении прыгунов во времени, сэр. Как вы знаете, я был очень занят некоторыми проектами, которые…
Голос его стал заплетаться, он почувствовал себя полным идиотом. “Должно быть, моим помощникам что-то известно о сложившейся ситуации. О боже! Почему же тогда я не удосужился проверить, чем занимается Брогг? Но разве можно объять необъятное?” — вихрем пронеслось в голове Квеллена, но лицо продолжало хранить маску невозмутимости.
— Вам известно, что тысячи пролетариев исчезли неизвестно куда с начала года, Квеллен? — повысил голос Колл.
— Нет, сэр. То есть, я хотел сказать, разумеется, сэр. Безусловно. Только вот у нас не было возможности предпринять какие-либо эффективные действия.
Никчемность собственных слов напугала его. “Очень неубедительно, Квеллен, очень неубедительно, — подумал он. — Разумеется, вам ничего не известно об этом, если вы проводите все свое свободное время в самом прелестном уголке земного шара, по ту сторону океана. Но ведь Стенли Броггу, по-видимому, известны малейшие подробности этого. Ему нельзя отказать в добросовестности”.
— Ну так куда же, по-вашему, они подевались? — продолжал Колл. — Может быть, вы думаете, что они все попрыгали в стасис-кабины и разбежались кто куда в поисках работы? Может быть, в Африку?
Колкость была напитана ядом. Квеллен был готов стушеваться, но до него вовремя дошло, что Колл спросил наугад. Он постарался скрыть свою реакцию и как можно спокойнее ответил:
— Понятия не имею, сэр.
— Значит, вы очень плохо читали учебники истории, Квеллен! Подумайте, какое наиболее значительное событие произошло за последние пять столетий?
Квеллен постарался сосредоточиться. Что же такое произошло в мире неординарного? Дружеское соглашение между великими державами? Приход к власти Верховного Правления? Ликвидация государств? Открытие стасис-поля? Он ненавидел Колла за то, что тот выставляет его сейчас в качестве глупого школьника. Квеллен знал, что он далеко не дурак, каким бы глупым он ни казался, когда его вытаскивали “на ковер”. Он был достаточно компетентным. Но сердцевиной его существа была его уязвимость, его тайное преступление, а это означало, что внутри у него было тесто. Его стал прошибать пот.
— Не уверен, что собственно вы имеете в виду, задавая этот вопрос, сэр.
Колл небрежно повернул переключатель, добавляя кислорода в комнату почти что оскорбительным жестом доброжелательности. В комнате зашипел свежий газ.
— Тогда я скажу вам, — усмехнулся Колл. — Это прибытие прыгунов. А сейчас как раз та эпоха, откуда они появились.
— Разумеется, — согласился Квеллен. Каждому было известно о прыгунах, и теперь он досадовал, что он сам не сумел предложить Коллу столь очевидный ответ.
— Кто-то изобрел путешествие во времени в последние годы, — вступил в разговор Спеннер. — Он начинает перекачивать прыгунов во времени назад, в прошлое. Уже ушли тысячи безработных пролетариев, и если мы его не поймаем в ближайшее время, он затопит прошлое мотающимися по стране безработными.
— А я о чем толкую? — встрепенулся Колл. — Нам известно, что они уже прибыли в прошлое. Так гласят книги по истории. Теперь мы можем сидеть сложа руки, позволяя этому парню разбрасывать наши отбросы по всем предыдущим столетиям.
Спеннер развернулся лицом к Квеллсну.
— Ваше мнение? — требовательным тоном произнес он. — Следует ли нам выполнять распоряжение Верховного Правления, обложить этого парня и приостановить уход прыгунов? Или сделать так, как предлагает Колл, и пусть все продолжается, что означает не только неповиновение ИМ, но и игнорирование истории?
— Мне нужно время, чтобы изучить вопрос, — настороженно произнес Квеллен. Ему меньше всего хотелось попасть в такое положение, при котором он будет вынужден вынести суждение в пользу одного из своих начальников в противовес другому.
— Позвольте мне сейчас направить вас по верному пути, — сказал Спеннер, искоса глядя на Колла. — Мы получили инструкции непосредственно от Верховного Правления и оспаривать их бесполезно. Как прекрасно известно Коллу, сам Клуфман интересуется этим вопросом. Ваша задача — определить местонахождение незаконного узла деятельности, связанной с путешествиями во времени, и взять его под контроль государства. Если вы, Колл, возражаете, то вам лучше всего апеллировать к Верховному Правлению.
— У меня нет возражений, — хмуро произнес Колл. — Квеллен?
